Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг. - Полина Жеребцова

Идти нам некуда! Таиса прогоняет. Ничего найти не можем. Комнатку в ПВР не добиться. Жилье нам ищут друзья-чеченцы: семья Зайчика, семья Джамалая и семья моей старосты Габи. Но, увы! Курсовые работы для сессии писать не успеваю. Я в поисках нового дома.

Решили с мамой распродать свои последние вещи, но соседи сговорились и не покупают. Говорят:

– Они и так нам достанутся. Вам все равно их не забрать на улицу, где вы будете жить!

Помимо всего этого кошмара, я собираю данные для Наташи Эстемировой и “Мемориала”, пишу статьи о нарушении прав человека.

Совсем забросила поэзию.

26.05.

Я и мама посетили вчера Министерство по труду. Написали заявление с просьбой предоставить нам материальную помощь. Никто ничего не предоставляет и не собирается – к кому мы только не обращались. Смеются:

– Какая помощь?!

Видели списки на компенсацию за разрушенное жилье: они как лотерея. Например, дом по улице Заветы Ильича тоже участвует в “лотерее”. Прямо на всеобщее обозрение, на углу единственного в Грозном отделения банка, приклеены бумажки, где написано, что компенсацию получат граждане квартир № 20, № 27 и № 46. Других номеров нет. Это “счастливые” номера? Причем рядом с номерами квартир указаны фамилии владельцев, но я и мама никогда этих фамилий не слышали. Никаких знакомых фамилий жильцов из нашего разрушенного дома нет!

Еще меня тревожат вопросы: где будем жить? Что будет с кошками? С 1 июня сессия в вузе.

В Школе корреспондентов смудрили. Выдали корочки дипломов, а табель с оценками – нет. Как узнать, кто как учился? Я была отличницей, но были те, кто едва дотягивали до трояков. Корочки все красного цвета, и мы заплатили за них по 150 р.

Потом прошел слух, в виде “сарафанного радио”, что в министерстве есть десять мест для “особо одаренных”. Для тех, кто должен продолжить учебу за границей. Директор Школы корреспондентов бегом побежал в министерство. Интересно, кто поедет учиться в Европу?

Я составила списки мирных жителей, которые пострадали при обстреле 21 октября 1999 г. Но фамилий немного – только те, чьих родственников я нашла сейчас. Наши торговые ряды были на большом расстоянии от эпицентра взрыва.

В организации “Мемориал” сотрудники выдали лекарства, витамины – для поддержки больного сердца мамы. Спасибо!

02.06.

Сессия накрылась медным тазом!

Габи выручает меня, делает ксерокопии лекций – иначе как потом буду сдавать экзамены?

Я очень устала, смертельно хочу спать, но просто обязана записать все, что сегодня случилось: мы поехали к тете Лейле, решили поискать в ее районе квартиру и попали под обстрел!

На остановке “Автобаза”, недалеко от здания правительства, проходил митинг. Около двухсот женщин пришли туда с требованием отпустить их сыновей, незаконно задержанных военными. С удивлением я обнаружила, что не все митингующие – чеченки. Были и русские женщины в платках, с фотографиями на транспарантах – их дети тоже пропали без вести. Женщины кричали и плакали, что сначала их сыновей пытают, а потом продают их трупы родным или же просто где-то тайно прикапывают. Таких случаев сотни! По роковой случайности мы с мамой оказались в самой гуще событий и застали тот момент, когда военные принялись избивать ногами какого-то корреспондента, снимающего процесс митинга на камеру. Корреспондент катался по земле, подобно футбольному мячу, а его били ногами. Корреспондент кричал:

– Помогите!

Мы и еще несколько женщин бросились было к военным, но тут кем-то из начальства раздался приказ – уничтожить митинг. Началась адская стрельба с автоматов и пулеметов, и мгновенно митинг, где в основном были женщины и старухи, окружили БТРы и танки. Военная техника перекрыла трассу и путь к отступлению.

Пули свистели и падали около нас. Митингующая толпа, испугавшись стрельбы, бросилась бежать мимо военных машин. Люди падали, толкали друг друга, кричали. Передо мной упала старая чеченка, и несколько человек, не соображая от ужаса, побежали прямо по ней. Я и мама помогли ей подняться и, взяв ее за руки, стали выбираться из зоны обстрела.

В поднявшейся суматохе военные куда-то утащили несчастного корреспондента. Остальные граждане под свист пуль бежали вдоль трассы, к ближайшему зданию – медицинскому училищу, расположенному недалеко от Дома печати.

Некоторых митингующих военным удалось схватить, и они увезли их в грузовике. Старушку, поблагодарив нас, подхватил внук лет четырнадцати, после чего они засеменили к ближайшим деревьям, надеясь за ними укрыться. Мы успели добежать вдоль бетонной стены и юркнуть за угол дома, где расположена конторка “Мемориала”.

Минут через сорок стрельба окончательно стихла, и в сторону “захвата”, где проходил до этого митинг, жутко воя, понеслись машины “скорой помощи”. Видимо, были раненые.

P. S. Возвращаясь домой после “приключения”, мы встретили парня. Он – сумасшедший. Мать-старушку убили у него на глазах военные, после чего у парня повредился рассудок. В нашем городе его многие знают. Жалеют. Мать у него была русская, кто отец – неизвестно. Этот парень знает мусульманские молитвы, все время читает их вслух и плачет. Бисми Лляхи Рахмани Рахим. Он отзывается на имя “Игорь”. Ночует в развалинах. Мы отломили ему кусочек лепешки.

Потом отправились к Зайчику. Отнесли ей на хранение наши самые ценные вещи: мои дневники (детский и военный), мамину куртку и книги: Тору, Библию и Коран. Больше у нас ничего нет.

03.06.

На рассвете, в полном отчаянии, мы вышли и стали спрашивать у всех встречных, возьмет ли кто нас под свою крышу. Я и мама обошли почти весь Грозный и потратили еще один день жизни.

Обычно мы искали жилье с 6.00 до 20.00.Люди, не стесняясь, говорили, что из-за нашей русской фамилии рисковать своим жильем не могут. Отказывали вежливо и не очень. В голове к вечеру гудело, ноги не слушались, и в полуобморочном состоянии мы в десятый раз пошли по дворам больших кирпичных пятиэтажек в районе остановки “Иваново”.

И о чудо! Мы встретили незнакомую чеченскую семью, которая, выслушав наше отчаянное положение, разрешила пожить в одной из своих квартир, по улице Горняков. Квартира расположена на третьем этаже большого пятиэтажного дома. Как и всюду, там нет никакого отопления, электричества и воды. Воду возят водовозы и продают два-три рубля ведро. Новые знакомые сказали, что купили жилье для сына. Он пока не женился, студент, живет с родителями. За месяц аренды они попросили весьма скромную сумму в 500 р.

Лейла помогала нам: она рассказала хозяевам жилья, что моя мать – русская, а я – метиска. Представила меня как Фатиму. Это, конечно, произвело впечатление. Мы были так благодарны этим людям! Сейчас Лейла приехала к нам, помогает собирать книжки и нехитрый скарб. Соседи присмирели, узнав, что у меня есть тетя Лейла. Думали, мы одиноки – без друзей и родных, и все их гадости пройдут безнаказанно. Лейла заходила в дом Таисы, говорила с ее родными, благодарила. Они долго нам помогали – разрешали жить в своей квартире.

У меня сильная простуда, кашель. Я делаю сама себе уколы пенициллина.

П.

08.06.

Когда я торговала на рынке, в соседнем ряду стояла девушка лет двадцати с медикаментами. Ее звали Томира.

К ней приходил парень, веселый балагур. Он играл с детьми торговок и угощал всех семечками. Дети охотно бегали за ним, выпрашивая сладости. Поскольку я давно не торгую на рынке, то совсем позабыла этих людей. И вдруг узнала из новостей: этот парень оказался бандитом. Добрый толстячок, всегда улыбчивый и смешной! Телевидению я не верю. Но как быть с пояснением его вины: на видео, показанном в виде доказательства, “добрячок” собственноручно отрезает пленным русским солдатам головы!

Война – страшное дело. Но отрезать головы связанным людям?! Пошла за разъяснениями на рынок.

P. S. Женщины на рынке сказали, что это правда, но Томира вышла замуж и ничего не знала. Когда мужа пришли арестовывать, она храбро дралась с российскими солдатами и сильно избила кого-то из них сковородой, так как в этот момент на кухне жарила котлеты. У властей к молодой женщине особых претензий нет, и ее отпустили.

10.06.

Привет! Переехали мы 6 июня. Помогали переезжать нам шесть человек, если учесть, что дом № 2 и кв. № 31, то получаем 2+3+1= 6. С какого-то момента меня оставила семерка, преследовавшая меня по жизни, и уступила место шестерке. Я верю в мистику и числа, потому что числа совпадают с вибрацией энергетики человека.

Итак, 6 июня утром, к нам пришли: Лейла с “Автобазы”, Маша-Макка, жена Сапожника-Художника, и Джамалай с сыном и племянником. Все таскали наши книжки и мешки с рукописями в грузовик, также загрузили старую железную кровать и полки – все наше имущество. Маше-Макке за помощь мы подарили 100 р., а жене Сапожника-Художника – 50 р. Я купила два новых матраца, иначе не на чем спать. Этой покупкой мы особенно гордимся.