Хождение в Москву - Лев Колодный

ГДЕ БЫЛА СТАВКА

Когда наступает очередная годовщина Московской битвы, вспоминаешь о самых суровых и героических днях, какие только выпадали на долю нашего города...

Неприметный, обыкновенный с виду дом с мезонином притаился в глубине улицы. Дом с мезонином довольно часто можно встретить на старых московских улицах, особенно на такой исторической, как Мясницкая, и в ее переулках. И тот дом, о котором идет речь, с архитектурной точки зрения считается рядовым, не является памятником зодчества, какие находятся на государственной охране.

За зеленью деревьев виден особняк классического стиля, с шестиколонным ионическим портиком; над ним уютный мезонин в четыре окна. По четыре окна и за колоннами портика, и по обеим сторонам от него. Все уравновешенно, спокойно - типичный дом старой Москвы классического образца.

Без малого полвека, до 1901 г., владел им знаменитый "мясницкий меценат" Козьма Солдатенков. Звали его так потому, что улица, где он жил, называлась Мясницкой. На средства этого мецената построена всем известная Боткинская больница. Он же передал Москве великолепную картинную галерею и замечательную библиотеку. Корреспондент А. Герцена, прогрессивно настроенный издатель, К. Солдатенков оставил неизгладимый след в истории русской культуры, впервые выпустив стихотворения Н. Огарева и Н. Некрасова, 12-томное Собрание сочинений В. Белинского, труды историка Москвы И. Забелина и других летописцев России. Книги и картины, хранившиеся в этом особняке, перешли Румянцевскому музею; теперь они в Третьяковской галерее и библиотеке на Воздвиженке.

Особняк сохранил до наших дней кое-что из художественных ценностей. За порогом дома посетителя встречают искусственный мрамор стен, зеркала, камины, резные двери. Но самое поразительное - потолок в бывшей столовой. Вся площадь его покрыта резными деревянными ячейками, между ними - овальные ниши для люстр. У стены монументальный буфет красного дерева, резной, украшенный головами львов, оленей... Стена отделяет столовую от смежного зала с лепным потолком, расписанным красками. Комнаты и залы образуют две смежные анфилады. Особенно уютна бывшая курительная комната, отделанная орнаментом в восточном стиле.

Есть у этого особняка еще одна слава - ратная. Тихий, уютный дом в начале минувшей войны стал одним из самых охраняемых и секретных военных объектов: в нем располагались Ставка Верховного Главнокомандования и Государственный Комитет Обороны. Здесь же был кабинет начальника Генерального штаба.

Впервые я узнал о нем, когда отмечалась 25-я годовщина Московской битвы, от гостя "Московской правды" генерала армии Д.Д. Лелюшенко. Он и тогда по старой привычке не назвал номера дома, хотя в нем уже располагался детский сад. Это дом №37. Он многократно упомянут на страницах книг о Московской битве и о Великой Отечественной войне: полководцы часто пишут о нем на страницах воспоминаний.

Как получилось, что для Ставки выбрали особняк на одной из центральных и оживленных улиц Москвы, запруженной людьми и транспортом? Такое решение, в частности, предопределялось тем, что вблизи особняка располагалась станция метро "Кировская", (ныне - "Чистые пруды"), построенная глубоко в земле; как говорят метростроевцы, она "глубокого заложения". Ей не страшны были самые мощные фугасные бомбы (среднего зала тогда у станции не было, его сделали позднее). Вот что пишет бывший нарком Военно-Морского Флота СССР адмирал Н.Г. Кузнецов: "В первые месяцы войны Ставка и ГКО работали в Кремле или особняке на Кировской улице, а станцию метро "Кировская" временно использовали как убежище на случай тревоги".

Как вспоминает генерал С.М. Штеменко, когда начались бомбежки Москвы, Генштаб по вечерам перебирался для работы на станцию метро "Белорусская"; он занимал один из перронов, а на другом ночевали жители Москвы. Это было неудобно. "Вскоре мы отказались от этого и перебрались в здание на улице им. С.М. Кирова. Станция метро "Кировская" тоже была полностью в нашем распоряжении. Поезда здесь уже не останавливались. Перрон, на котором мы расположились, отгораживался от путей высокой фанерной стеной. В одном его углу - узел связи, в другом - кабинет для Сталина, а в середине - шеренга столиков, за которыми работали мы. Место начальника Генштаба - рядом с кабинетом Верховного". И такое соседство вполне понятно, потому что Генштаб являлся, по словам маршала А. Василевского, основным рабочим органом Ставки по руководству вооруженной борьбой советского народа.

Ну а теперь послушаем тех, кто работал в этих стенах в дни Московской битвы. Маршал Александр Михайлович Василевский еще до выхода своей книги рассказывал мне, что в самые критические для Москвы дни Генштаб эвакуировали из столицы, но в городе оставалась его оперативная рабочая группа - не более десяти человек - во главе с ним. "Мой кабинет был тогда рядом с кабинетом Верховного".

В книге "Дело всей жизни" маршал А. М. Василевский отмечал, полемизируя с неточными сведениями некоторых мемуаристов: "Приходилось читать, что Сталин не был в первые месяцы войны во время налетов немецко-фашистской авиации на Москву в особняке на улице Кирова и станции метро "Кировская". Это, конечно, не верно. Сталин многократно бывал и в доме на улице Кирова, и в станции "Кировская", где для членов Политбюро ЦК ВКП(б) была оборудована специальная комната".

Более подробную картину рисует в мемуарах бывший член Ставки адмирал Н. Г. Кузнецов: "Не так давно мне довелось побывать в этом особняке и восстановить в памяти обстановку тех дней. В небольшом зале особняка был оборудован кабинет для И. В. Сталина, рядом с ним размещался начальник Генерального штаба маршал Б. М. Шапошников. Оперативная группа Генштаба находилась в соседнем доме и в любой момент была готова доложить о последних событиях с фронтов или передать фронтам приказы Ставки.

Верховный Главнокомандующий приезжал в особняк обычно вечером и, если воздушной тревоги не было, работал там далеко за полночь. Когда радиорепродукторы возвещали: "Граждане! Воздушная тревога!", все находившиеся в особняке спускались в метро..."

Вот какую роль играл в начале войны и в дни Московской битвы неприметный особняк на Кировской, где - придет время - установят мемориальную доску как на замечательном памятнике Великой Отечественной войны.

Особняк этот после войны был жилым домом, где, в частности, жил маршал Л. Говоров. Одно время в нем был детский сад. Побывав здесь, я увидел ветеранов минувшей войны, обращающихся сюда по делам; видел бережно охраняемые исторические залы и комнаты.

Хочу процитировать слова Жукова, сказанные мне в беседе о значении Московской битвы. Подбирая каждое слово, точно чеканя фразы, бывший командующий Западным фронтом сказал: "Великая победа народа. Тяжелая победа. Враг шел на Москву самый тяжелый. И мы его разгромили".

На следующий день после этой публикации в газете в редакцию позвонили:

- В дни войны я был комендантом объекта ГКО "Ставка", могу дополнить написанное в газете...

Так мы встретились с Александром Самуиловичем Черкасским. Встретились, когда закончился рабочий день в одном из районных комитетов партии, где он работал внештатным инструктором.

Ветеран достал папку с документами, и вот у меня в руках бережно хранимые довоенные пропуска на правительственные мероприятия с пометкой "проход всюду", пропуск военных лет с тремя буквами "НКО" и надписью "Московский фронт противовоздушной обороны", пожелтевшие фотографии 20-х и 30-х годов. По ним можно представить жизненный путь, который прошел до войны Александр Черкасский, начав трудовую биографию рабочим. Перед ним, как и перед всеми молодыми пролетариями, были открыты все дороги: на учебу, работу, в спортивные залы, на аэродромы. И с пылом юности он старался все успеть. Помимо основной работы и комсомольских поручений, занимался спортом: штангой, верховой ездой, автомобильно-мотоциклетным спортом.

Вскоре Александру Черкасскому предложили новую ответственную службу. Сняв штатский костюм, надел форму НКВД, чекиста, получил специальное образование. В его петлицах появились кубики. Перед началом войны было три, как тогда говорили, "кубаря". И в эти годы он продолжает заниматься автомотоспортом, прыгает с парашютом, в 1933 году принимает участие в историческом автопробеге Москва-Каракумы-Москва, избирается комсоргом автопробега.

За день до начала войны Александр Черкасский задержался допоздна в Театре имени Вахтангова. В нем шла премьера спектакля "Маскарад". Ожидали приезда правительства. Долго не давали звонок. По известным теперь всем причина оно не приехало... Домой вернулся поздно. Спать не пришлось: его подняли ночным звонком. Войдя в кабинет начальника, услышал:

- Сорок минут, Саша, как идет война.

Срочно - к телеграфу на улице Горького. Тогда в нем находились дикторские кабины, откуда шло радиовещание на всю страну. Со своими сотрудниками Черкасский прибыл, чтобы обеспечить безопасность Генерального секретаря Центрального Комитета партии Сталина. Ожидалось, что он обратится к народу по радио в 6 часов утра. Но ни в тот час, ни в другой Сталин не выступил. В полдень приехал народный комиссар иностранных дел Молотов. В это время по радио прозвучал тревожный голос диктора о предстоящем важном сообщении. После чего Молотов выступил с обращением, из которого все узнали, что началась война...