Красная Страна - Джо Аберкромби

— Компания опасно сокращается.

— Мы не можем допустить дальнейшего дезертирства, — сказал Коска. — Я предлагаю, собрать всех лошадей, загнать в загон и тщательно охранять верными стражниками.

— Рискованно. — Брачио обеспокоенно почесал складку между подбородками. — Среди них есть норовистые…

— Это лошади. Проследите, чтобы это было сделано. Джубаир, мне нужна дюжина ваших лучших на месте, чтобы убедиться, что наш маленький сюрприз пройдет по плану.

— Уже ждут вашего слова.

— Что за сюрприз? — спросил Темпл. Видит Бог, он не был уверен, что сможет вынести еще волнения.

Генерал-капитан ухмыльнулся.

— Сюрприз, которым поделились, уже и не сюрприз вовсе. Не волнуйся! Я уверен, ты одобришь. — Темпл ни на мгновение не был убежден. В его представлении что-то хорошее и Коска пересекались все меньше с каждым днем. — Тогда все за работу, а я обращусь к людям.

По мере того, как три капитана удалялись, улыбка Коски медленно спадала, оставляя его глаза сощуренными в щелочки подозрения.

— Не верю этим ублюдкам дальше, чем мог бы посрать.

— Нет, — сказал Дружелюбный.

— Нет, — сказал Темпл. В самом деле, единственный человек, кому он доверял еще меньше, стоял сейчас перед ним.

— Я хочу, чтобы вы двое пересчитали сокровища. Каждый медный грош должен быть тщательно учтен, отмечен и убран на хранение.

— Посчитан? — сказал Дружелюбный.

— Абсолютно, мой старый друг. И проследите также, чтобы в фургоне была еда и вода, и чтобы упряжка лошадей запряжена и готова. Если все здесь пойдет… скверно, нам может потребоваться стремительный выход.

— Восемь лошадей, — сказал Дружелюбный. — Четыре пары.

— Теперь помогите мне. Мне нужно сказать речь.

С множеством гримас и ворчанием Старик взобрался на сидение, а затем на крышу фургона и встал лицом к лагерю, свесив кулаки с деревянного парапета. Под этой сценой те, что еще не были полностью заняты, начали петь в его честь; оружие, бутылки и наполовину съеденные куски качались в вечернем небе. Устав от ноши, они бесцеремонно низвергли только что коронованную королеву Союза визжать в грязи, и освободили ее от взятых взаймы драгоценностей.

— Коска! Коска! Коска! — орали они, когда генерал-капитан снял свою шляпу, расправил седые клочки волос вдоль головы и широко развел руки, чтобы принять их лесть. Кто-то выхватил скрипку у нищего и разбил ее в щепки, и убедился в его дальнейшем молчании ударом в челюсть.

— Мои славные товарищи! — взревел Старик. Время возможно притупило некоторые из его способностей, но громкость его голоса не пострадала. — Мы хорошо поработали! — восторженные крики. Кто-то бросил деньги в воздух, вызвав безобразную стычку. — Сегодня мы празднуем! Сегодня мы пьем, поем, пируем, как полагается праздновать победу достойным героям старины! — Еще крики, и братские объятья, и шлепанье по спинам. Темпл думал, стали бы герои старины праздновать сброс с утеса двух дюжин старцев. Скорее всего. Это же герои.

Коска поднял шишковатую руку для тишины, в конечном счете ее добившись, за исключением слабых сосущихся звуков от пары, которая рано начала празднование.

— Однако, перед пиром, я сожалею, но должен быть произведен подсчет. — Немедленная смена настроения. — Каждый человек сдаст свою добычу… — Теперь прорывалось сердитое бормотание. — Всю его добычу! — Еще сердитей. — Никаких проглоченных камней, никаких монет в жопах! Никто не хочет, чтобы возникла необходимость там смотреть. — Несколько отдельных восклицаний. — Таким образом, наш грандиозный улов может быть тщательно оценен, записан, бережно сохранен под тройным замком в этом самом фургоне, чтобы быть распределенным как полагается, когда мы достигнем цивилизации!

Настроение становилось угрожающим. Темпл отметил нескольких людей Джубаира, настороженно пробивающихся через толпу.

— Мы начнем завтра утром! — проревел Коска. — Но сегодня ночью каждый человек получит по сто марок как бонус, чтобы потратить, как ему заблагорассудится! — После этого настроение несколько улучшилось. — Не будем портить триумф кислыми разногласиями! Останемся дружными, и мы сможем покинуть эту отсталую страну богатыми за пределами самых жадных мечтаний. Если мы обернемся друг против друга, то поражение, стыд и смерть будут нашей единственной наградой. — Коска стукнул кулаком по нагруднику. — Я думаю, как всегда, лишь о безопасности нашего благородного братства! Чем скорее ваша добыча будет подсчитана, тем скорее начнется веселье!

— Что насчет повстанцев? — прозвучал пронзительный голос. Инквизитор Лорсен прокладывал путь через толпу к фургону, и, судя по виду его сухопарого лица, веселью не скоро суждено было начаться. — Где повстанцы, Коска?

— Повстанцы? Ах, да. Странная штука. Мы прочесали Ашранк от верхушки до дна. Ты бы использовал это слово, «прочесали», Темпл?

— Да, — сказал Темпл. Они разбили все, где могла укрыться монета, не говоря уж о повстанце.

— Но ни следа их? — прорычал Лорсен.

— Нас ввели в заблуждение! — Коска сокрушенно ударил по парапету. — Черт возьми, но эти повстанцы скользкий народ! Союз между ними и Людьми Дракона был уловкой.

— Их уловкой или вашей?

— Инквизитор, вы меня не так поняли! Я так же разочарован, как и вы…

— Я так не думаю! — отрезал Лорсен. — В конце концов, вы набили карманы.

Коска развел руки в беспомощном извинении.

— Это же наемники.

Из Компании раздался рассеянный смех, но их наниматель был не в настроении его разделять.

— Вы сделали меня соучастником ограбления! Убийства! Резни!

— Я не держал кинжала у вашей шеи. Наставник Пайк просил хаоса, как я припоминаю…

— С целью! Вы совершили бессмысленную бойню!

— Осмысленная бойня определенно была бы еще хуже, не так ли? — Коска хихикнул, но практики Лорсена в черных масках, рассеянные в тенях, были лишены чувства юмора.

Инквизитор дождался тишины.

— Верите ли вы во что-нибудь?

— Нет, если позволите. Вера сама по себе не предмет для гордости, инквизитор. Вера без доказательств — настоящий признак дикости.

Лорсен в изумлении потряс головой.

— Вы и в самом деле отвратительны.

— Я был бы последним, кто не согласен, но вы отказываетесь видеть, что вы еще хуже. Никто не способен на большее зло, чем тот, кто считает себя правым. Нет цели более злой, чем высочайшая цель. Я полностью признаю, что я злодей. Вот почему вы меня наняли. Но я не ханжа. — Коска махнул на неровные остатки его Компании, притихшие, чтобы наблюдать за конфронтацией. — У меня есть рты, которые нужно кормить. Вы можете просто уехать домой. Если вы так хотите делать добро, сделайте что-нибудь, чем будете гордиться. Откройте пекарню. Свежий хлеб каждое утро — вот благородное дело!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});