Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

выразился недостаточно ясно? Вы задержаны! Будьте добры спешиться и пройти в чертог Лорна!

Кул поднялся на ноги и закричал:

– Глупец! Возвращайся восвояси, если тебе дорога жизнь!

Рыцарь взял копье наперевес. К вящему огорчению Глинет, Кул спрыгнул с ковровола. Глинет закричала:

– Кул, залезай обратно! Если мы быстро уедем, он нас не догонит!

– Черный тигр скачет быстро, – заметил стоявший сзади Висбьюме. – Дай мне трубку, которую вы отняли, я напущу на него огненных зудней. Нет! У меня в котомке есть маленькое зеркало – это еще лучше. Давай его сюда!

Глинет нашла зеркальце и поспешно отдала его ученику чародея. Рыцарь направил острие копья на Кула; трехрогий черный тигр ринулся вперед. Висбьюме широко взмахнул рукой, державшей зеркальце; на лугу появилось точное отражение рыцаря на черном тигре, мчавшееся навстречу первому. Висбьюме спрятал зеркальце в ладони; рыцарь и его отражение столкнулись на всем скаку – оба копья сломались, оба рыцаря свалились на землю, вскочили, выхватили мечи и принялись рубить друг друга, в то время как два черных тигра катались, визжа и рыча, по траве, как огромный шерстяной клубок с торчащими когтями, рогами и зубами.

Кул вскочил на ковровола; зверь тяжело поскакал на восток, оставив позади звон мечей и рявкающее мяуканье.

Глинет повернулась к Висбьюме:

– На этот раз ты сделал доброе дело, и это тебе зачтется, когда мы будем подводить итоги. А теперь верни зеркало.

– Будет гораздо лучше, если оно останется у меня, – вежливо возразил Висбьюме. – В чрезвычайной ситуации я смогу быстрее реагировать.

Глинет подняла бровь:

– Надеюсь, ты помнишь предупреждения Кула? Ему не терпелось оттузить этого нахала-рыцаря, а теперь из-за тебя ему нечего делать. На твоем месте я не стала бы его злить.

– А-а, мерзкая тварь! – проворчал Висбьюме и неохотно разжал пальцы, державшие волшебное зеркальце.

Шло время; ковровол бежал неторопливо и неутомимо. Глинет пыталась разобраться в расчетах Твиттена, но безуспешно. Висбьюме отказался ей в этом помогать, заявив, что ей надлежало предварительно изучить два мертвых языка и нетрадиционную систему геометрической алгебры. Глинет нашла в альманахе также нечто вроде схематической карты, и Висбьюме, за неимением ничего лучшего, согласился разъяснить девушке ее значение:

– Вот хижина, здесь река Миз и Лаккадийские холмы; а здесь великая степь Танг-Танг, по которой мы едем. Здесь никто не живет, кроме рыцарей-разбойников и стадных бродячих хищников.

– А этот город на берегу реки – это и есть Асфродиск?

Висбьюме пригляделся:

– М-м-м… по-моему, это поселок Пьюд на реке Хароо. Асфродиск здесь, за лесом, в степи Прокаженных Попрошаек.

Глинет с сомнением покосилась на черную луну, проделавшую значительный путь над горизонтом:

– Ехать еще далеко. Мы успеем?

– Все зависит от того, как сложатся обстоятельства, – сказал Висбьюме. – Если нашу экспедицию возглавит опытный путешественник – такой, как я, – нам скорее способствовала бы удача.

– Мы примем во внимание твои рекомендации, – отозвалась Глинет. – Продолжай, однако, следить за окрестностями – я не хотела бы попадаться на глаза ни бродячим хищникам, ни рыцарям-разбойникам.

Голубой степи Танг-Танг, казалось, не было конца – они ехали уже очень долго, не подвергаясь никаким нападениям, хотя время от времени вдалеке можно было заметить длинношеих зверей, рывшихся в круглых кронах деревьев в поисках фруктов, а стайки двуногих волков, то и дело рыскавшие вприпрыжку на почтительном расстоянии, то и дело застывали, привлеченные зрелищем огромного черного ковровола. Вытягивая ноги и шеи, они пытались получше разглядеть Глинет, полулежавшую на скамье под паланкином, Кула, сидевшего у ее ног, и Висбьюме, сгорбившегося позади.

Висбьюме устал сидеть, обхватив руками колени, растянулся на ковре и задремал в теплых желто-зеленых лучах недремлющих солнц. Услышав сзади какой-то хлюпающий звук, Глинет обернулась и увидела, что один из волков, украдкой следовавших за ковроволом, умудрился вскочить на ковер и теперь, нагнувшись над лицом Висбьюме, высасывал кровь у него из груди через отверстия-присоски в ладонях небольших передних лап.

Кул одним прыжком оказался на корме, схватил волка, свернул ему шею и сбросил на землю. Проснувшийся Висбьюме сначала бросил искрометный желтый взгляд на Кула, потом заметил труп волка – его уже разрывали на части собратья – и наконец сообразил, что произошло:

– Если бы у меня не отняли мои вещи, никакая тварь не посмела бы сосать мою кровь!

– Сам виноват! Тебя никто не просил меня сюда заманивать! – язвительно заметила Глинет.

– Несправедливо во всем обвинять меня! Я всего лишь выполнял поручение могущественной и высокопоставленной персоны!

– Кого? Казмира? Это не оправдание. Зачем ему знать, где и как провел детство Друн?

– Какое-то предсказание вызывает у него беспокойство, – проворчал Висбьюме, нечаянно позволивший себе откровенность в испуге и замешательстве, вызванном нападением волка. Глинет пыталась разузнать побольше о намерениях Казмира, но ученик чародея уже пришел в себя и заявил, что больше не будет ничего рассказывать, если она сперва не ответит на уже неоднократно заданные им вопросы. Глинет отозвалась презрительным смехом, и Висбьюме мрачно буркнул: – Помяни мое слово, я не забуду эти оскорбления!

Тем временем ковровол продолжал размеренно переступать восемью ногами. Волки не отставали, передвигаясь высокими прыжками на длинных пружинистых ногах, но в конце концов потеряли терпение, остановились, проводив ковровола укоризненным шипением, и направились куда-то на юг.

Копыта ковровола поглощали милю за милей, а черная луна потихоньку плыла над горизонтом. Путники сделали еще два привала. Каждый раз Глинет приказывала появиться волшебному коттеджу и накрывала на стол скатерть-самобранку, позволявшую наедаться досыта. Висбьюме, однако, не разрешали пить слишком много вина, чтобы он не раздражал Глинет и Кула бахвальством. Обиженный ученик чародея разразился слезливыми жалобами на судьбу, обходившуюся с ним так жестоко.

Глинет отказалась его слушать:

– Позволь снова тебе напомнить, что ты сам виноват во всех своих бедах!

Висбьюме начал было возражать, но Глинет оборвала его:

– Ни у меня, ни у Кула нет ни малейшего желания тратить время на твои глупости.

Она положила на стол котомку:

– Лучше объясни мне – учитывая присутствие Кула и возможные последствия уклончивости, – как ты выдуваешь огненных зудней из этой трубки?

– Это у тебя не получится! – весело улыбнулся Висбьюме, постукивая пальцами по столу в такт какой-то бодрой внутренней музыке.

– А у тебя это как получается?

– Прежде всего для этого нужны огненные зудни. Разве их нет в котомке?

– Не знаю, – пожала плечами Глинет. Она вынула из котомки маленькую фляжку: – Что в этом флаконе?

– Интеллектуальный сенсибилизатор Ипполито. Одна капля стимулирует ум и позволяет человеку заслужить завидную репутацию острослова и краснобая. Две капли развивают эстетические способности до совершенства: стимулируемый таким образом человек может создавать абстрактные вокальные циклы на основе закономерностей