Стая - Франк Шетцинг

— Это слишком высоко. Геостационарные спутники стабильны лишь на высоте 36 тысяч километров. Самая мелкая деталь, какую они могут различить с такой высоты, измеряется восемью километрами. Вы не смогли бы увидеть на таком снимке даже тонущий «Хельголанд». — Пик сделал паузу и продолжил: — Но когда мы знаем, за чем наблюдать, мы начинаем соответственно настраивать наше оборудование.

Они увидели водную поверхность с небольшой высоты. Солнечный свет падал на волны косо, придавая морю структуру рифлёного стекла, на картинке были видны маленькие корабли и несколько крошечных лодок.

— Увеличение от KH-12, — сказал Пик. — Область шельфа перед Уанчако. В этот день пропало несколько рыбаков.

На следующей картинке в воде показалось обширное серебристое осветлённое пятно. Над ним плыли две лодки.

— Рыба. Колоссальная рыбная стая. Они плывут на глубине метра три, поэтому мы можем их видеть. Проблема морской воды в том, что она почти не пропускает электромагнитные волны, но оптические системы кое-что видят, если вода прозрачная. Тепловое изображение кита в инфракрасной области мы получаем и на глубине 30 метров. Поэтому военные так любят инфракрасную область, ведь она делает видимыми подводные лодки противника.

— А что это за рыба? — спросила черноволосая женщина, эколог из Рейкьявика. — Золотая скумбрия?

— Может быть. Или южноамериканские сардины.

— Должно быть, их тут миллионы. Удивительно. Всем известно, что рыбные запасы у Южной Америки исчерпаны.

— Вы правы, — сказал Пик. — И то, что мы встречаем такие стаи именно в тех местах, где пропадали люди, доставляет нам головную боль. В настоящий момент мы рассматриваем их как стайные аномалии. Например, три месяца назад стая сельди у берегов Норвегии потопила траулер длиной 19 метров. Рыбы попали в сеть и утянули её под траулер, когда рыбаки собирались поднять улов на борт. Судно легло на бок. Команда пыталась обрубить верёвки, но уже не помогло. Пришлось им покинуть борт. Через десять минут траулер уже затонул.

— У нас в Исландии был похожий случай, — сказала экологиня. — Утонули двое.

— Я знаю. Казалось бы, одиночные случаи. Но если сосчитать их по всему миру, то рыбные стаи потопили за последние недели множество судов. Некоторые усматривают тут стратегию. Мы не исключаем, что рыбы дают себя поймать для того, чтобы потом перевернуть судно.

— Но ведь это чушь! — недоверчиво воскликнул представитель России. — С каких это пор рыбы обладают волей?

— С тех пор, как топят корабли, — коротко ответил Пик. — А в Тихом океане они, кажется, научились обходить сети. У нас нет ни малейшего представления, каким образом они это делают. Стая будто проходит некий конгинитивный процесс и вдруг понимает, что перед нею сеть или трал. И знает, что делать. Но даже если что-то и повысило до такой степени её обучаемость, рыбы ещё должны получить представление о размерах.

— Ни рыба, ни стая рыб не увидит сеть с входным отверстием в сто метров.

— Тем не менее, они как-то узнают сеть. Рыбные флотилии жалуются на громадные убытки. Поражена вся пищевая промышленность. — Пик откашлялся. — Вторая причина исчезновения кораблей и людей достаточно известна. Но понадобилось некоторое время, прежде чем спутник KH-12 смог задокументировать этот процесс.

Эневек уставился на экран. Он знал, что сейчас увидит, но всякий раз у него перехватывало дыхание. Он вспоминал Сьюзен Стринджер.

Снимки следовали один за другим, складываясь почти в отрывок фильма. В открытом море плыла парусная яхта длиной метров двенадцать. Погода была безветренная, парус убран. На корме сидели двое мужчин, на носу загорали женщины.

Мимо лодки сбоку проплывал горбач. Была видна каждая подробность его огромного тела. За ним следовали двое других. Их спины вспороли поверхность воды, и один из мужчин встал и показал на китов. Женщины подняли головы.

— Сейчас, — сказал Пик.

Киты миновали лодку. С левого борта что-то поднималось из глубины. Вертикально выныривал ещё один кит. Он встал из воды, широко растопырив плавники. Люди на яхте оцепенели.

Тело кита опрокинулось.

Он ударил поперёк яхты, расколов её на две части. Люди разлетелись, как куклы. Эневек увидел, как на яхту бросился ещё один кит. В мгновение ока идиллия превратилась в разверстый ад. Обломки разносило пеной. Люди исчезли.

Он закрыл глаза.

Как могло бы выглядеть сверху столкновение кита с гидропланом? Может, есть хроника и об этом? Он не набрался храбрости спросить. Мысль о том, что безучастный стеклянный глаз всё видит, показалась ему нестерпимой.

Словно отвечая на его мысли, Пик сказал:

— Такого рода документирование может показаться вам циничным, леди и джентльмены. Там, где могли, мы прилагали все силы к тому, чтобы прийти на помощь. К сожалению, в таких случаях помощь всегда опаздывает.

Пику было ясно, что он идёт по тонкому льду. Возникал вопрос, почему они не приложили усилий для предотвращения несчастных случаев.

— Если представить себе распространение нападений как своего рода эпидемию, — сказал он, — то она началась у острова Ванкувер. Первые случаи произошли в Тофино. Как неправдоподобно это ни звучит, но там просматривался стратегический альянс. Серые киты, горбачи, финвалы, кашалоты и другие крупные киты нападают на лодки. Маленькие, более подвижные косатки расправляются затем в воде с людьми.

Норвежский профессор поднял руку:

— Что привело вас к допущению, что это эпидемия?

— Такой вид распространения протекает по законам эпидемии, доктор Йохансон.

— Я не уверен, что здесь что-то распространяется. Видимость может привести нас к неправильным заключениям.

— Доктор Йохансон, — терпеливо сказал Пик, — если бы вы дали больше времени ходу моих рассуждений…

— А не может быть так, — невозмутимо продолжал Йохансон, — что мы имеем дело с одновременным процессом, который всего лишь не очень точно скоординирован?

Пик посмотрел на него.

— Да, — сказал он с неохотой. — Это возможно.

Так она и знала. Йохансон выдвигает собственную теорию. И Пик, который терпеть не может, чтобы гражданские перебивали офицеров, рассердился.

Ли забавлялась.

Она откинулась на спинку кресла и почувствовала на себе вопросительный взгляд Вандербильта. Церэушник, кажется, решил, что она уже что-то успела рассказать Йохансону. Она отрицательно покачала головой и продолжала слушать доклад.

— Мы знаем, — говорил Пик, — что агрессивные киты встречаются исключительно среди мигрирующих особей. Резиденты держались в стороне. Бродяги-мигранты преодолевают большие расстояния, а прибрежные косатки плавают далеко в море. Из этого мы с большой осторожностью развили теорию, что причина изменения поведения животных находится в открытом море.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});