Стая - Франк Шетцинг

Она дала этим словам время подействовать. Она хотела, чтобы люди в зале осознали свою значительность. Если они почувствуют свою избранность, это поможет им держать язык за зубами.

— Третья причина — та, что мы здесь можем работать без помех. «Шато» целиком ограждён от средств массовой информации. Разумеется, когда такой заметный отель внезапно становится недоступен, а вокруг снуют вертолёты, это не останется незамеченным. Но официально нигде не объявлялось, для чего мы тут собрались. Если нас спрашивают, мы говорим об учениях. Об этом можно писать сколько угодно, но ничего конкретного не напишешь, поэтому от пишущих мы избавлены. — Ли сделала паузу. — Известно, что не всё можно предать огласке. Паника была бы началом конца. Сохранять спокойствие — залог дееспособности. Позвольте мне сказать вам совершенно откровенно: первой жертвой любой войны всегда становится правда. А мы на войне. На войне, которую мы должны вначале понять, чтобы выиграть. Поэтому необходимо взять обязательства перед собой и перед человечеством. Конкретно это означает, что отныне вы никому, даже самым близким людям, членам семьи и друзьям, не имеете права ничего говорить о работе в этом штабе. Каждый из вас сразу после этого заседания подпишет соответственное обязательство, а к соблюдению подписки мы относимся очень серьёзно. Я бы предпочла услышать ваши возможные сомнения до начала обсуждения. Поскольку, естественно, эта подписка — дело добровольное. Отказ не повлечёт никаких неприятностей для вас, но в этом случае вы должны будете покинуть зал прямо сейчас и немедленно вылететь домой.

В душе она заключила с собой пари. Никто не встанет и не уйдёт. Но один вопрос всё-таки кто-нибудь задаст.

Она ждала.

Кто-то поднял руку.

Мик Рубин — биолог из Манчестера, специалист по моллюскам.

— Значит ли это, что мы не можем покидать «Шато»?

— «Шато» не тюрьма, — сказала Ли. — Вы можете выходить и выезжать куда хотите. Вы не можете только разглашать предмет вашей работы.

— А если… — Рубин помялся.

— Если всё-таки это случится? — Ли сделала озабоченную мину. — Я понимаю, что вы должны были задать этот вопрос. Ну, тогда мы опровергнем всё, что вы скажете, и впредь позаботимся о том, чтобы больше вы не смогли нарушить взятые обязательства.

— И это… м-м-м… в вашей власти? Я имею в виду, вы…

— Есть ли у нас такие полномочия? Большинству из вас, может быть, известно, что Германия три дня назад выступила с инициативой провести совместное расследование актуальных событий в рамках Евросоюза. Руководство этой комиссией решено возложить на германского министра внутренних дел. В Норвегии, Великобритании, Бельгии, Нидерландах, Дании и на Фарерах объявлено чрезвычайное положение. Канада и США также кооперируются под руководством США. К нам охотно примкнут и другие государства. В зависимости от того, как будут развиваться события в мире, не исключено, что общую ответственность возьмёт на себя ООН. Действующее законодательство повсеместно утратит силу, и компетенции распределятся по-новому. В свете особой ситуации — да, мы уполномочены.

Рубин кивнул. Больше вопросов не последовало.

— Хорошо, — сказала Ли. — Тогда приступим. Майор Пик, прошу вас.

Пик встал перед группой. Электрический свет бликовал на его эбонитовой коже. Он нажал на кнопку ручного пульта, и на большом экране появился спутниковый снимок. Обширное побережье со многими населёнными пунктами, снятое с большой высоты.

— Может быть, это началось и не здесь, — сказал он, — и, может быть, началось раньше. Но мы берём за начало отсчёта Перу. Большой город посередине — это Уанчако. — Он посветил лазерной указкой на разные точки снимка. — Этот район за несколько дней потерял 22 рыбака, причём в самую хорошую погоду. Некоторые лодки впоследствии были обнаружены в море. От прочих находили только обломки.

Пик вывел на экран следующий снимок.

— Моря находятся под постоянным наблюдением, — продолжал он. — Они напичканы дрейфующими зондами и роботами, от которых поступают бесчисленные данные о свойствах течений, температуре, содержании соли, двуокиси углерода и ещё много чего. Измерительные станции на дне моря регистрируют обменные процессы в донных осадках. Курсирует целая флотилия исследовательских судов, и мы располагаем сотнями военных и гражданских спутников. Казалось бы, какая проблема — объяснить исчезновения судов, но на самом деле не всё так просто. Наша космическая сфера, как и всё, имеющее глаза, страдает пробелами зрения.

Графическое изображение на экране показало часть поверхности Земли. Над нею на разной высоте висели, словно увеличенные насекомые, спутники различной величины.

— Даже не пытайтесь разобраться в столпотворении искусственных небесных тел, — сказал Пик. — Их три с половиной тысячи. Большинство из того, что там летает, уже обломки. Действующих объектов, к которым есть доступ, всего шестьсот. Ну, ещё военные спутники.

Последнюю фразу Пик произнёс крайне неохотно. Он подвёл световую точку лазерной указки на объект в виде бункера с солнечными навесами.

— Американский спутник KH-12. Даёт снимки с разрешением меньше пяти сантиметров. Ещё чуть-чуть — и мог бы распознавать черты лица. Для ночного видения оборудован инфракрасной и мультиспектральной системами, но при облачном небе абсолютно бесполезен.

Пик указал на другой спутник.

— Поэтому многие спутники-разведчики работают с радаром, то есть в микроволновом диапазоне. Для радара и облака не преграда. Эти спутники не фотографируют, а моделируют мир с точностью до сантиметра, для этого они ощупывают поверхность и создают трёхмерную модель. Но и здесь есть ахиллесова пята. Радарные снимки требуют интерпретации. Радар не различает цвета, не видит сквозь стекло, его мир — лишь форма.

— А почему бы не суммировать технологии? — спросил Борман.

— Суммируем, но это требует дополнительных затрат. В принципе, это главная проблема спутниковой разведки. Чтобы в течение дня наблюдать всю страну или определённый участок моря, нужно несколько скооперированных систем, которые в состоянии сканировать большую поверхность. Если вам потребуется детальная картинка одного района, придётся довольствоваться моментальными снимками. Спутники вращаются по орбите. Большинству из них требуется 90 минут, чтобы снова очутиться на том же месте.

— Но ведь есть спутники, которые могут висеть над одним и тем же местом, — это был финский дипломат. — Разве нельзя разместить их над критическими областями?

— Это слишком высоко. Геостационарные спутники стабильны лишь на высоте 36 тысяч километров. Самая мелкая деталь, какую они могут различить с такой высоты, измеряется восемью километрами. Вы не смогли бы увидеть на таком снимке даже тонущий «Хельголанд». — Пик сделал паузу и продолжил: — Но когда мы знаем, за чем наблюдать, мы начинаем соответственно настраивать наше оборудование.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});