Антоша, вставай - Михаил Михайлович Сердюков

сохраняя неподвижность.

— Держи форму и рюкзак, — вдалеке раздался голос Сергея Валерьевича.

— О, шеф, представляешь, это же Антоша — мой одноклассник. Мы с ним вместе школу заканчивали.

— А что он у тебя сжался, как черепаха?

— Шеф, да кто его знает, это же Антон Федько, он всегда был таким. Вот мать у него с яйцами, всех во дворе гоняла, а этот… — протянул Князь, — одним словом — Сопля.

— А че Сопля-то? — поинтересовался Сергей Валерьевич.

— Ему перегородку прооперировали в девятом классе, постоянно шмыгал на последней парте.

Возникла непродолжительная тишина.

— Ты зарегистрировался в "Доставке”?

Я кивнул, держа глаза зажмуренными.

— Ты что с ним сделал? Ну-ка отойди.

Кажется, Князь повиновался, потому что после команды шефа рядом со мной стала ощущаться пустота. Когда я понял, что этого выскочки рядом нет, открыл глаза. Я проморгался и увидел Сергея Валерьевича и Петю Князева перед собой. Последний здорово раскабанел и стал обладателем такой огромной морды, что она с минуты на минуту должна была треснуть. Красное лицо мужчины и его черные глаза, в которых читался лишь один вопрос "Че?” в один миг вернул меня в прошлое. Я вспомнил, как он бил меня ногами в раздевалке после физры, а потом заставлял пить из туалетного бачка. Но самое стремное случилось в старших классах, когда он стянул с меня трусы перед девчонками. Мне стало так стыдно, что я целую неделю просидел дома, обманывая мать, что у меня температура. Для правдоподобности держал лицо замотанным в полотенце над кипящим чайником. Мне приходилось просыпаться ни свет ни заря, чтобы провернуть этот трюк, но только так я мог спасти себя от насмешек этого дегенерата.

— На велосипеде ездил в детстве?

— Ездил, — ответил я.

— Петя, дуй работать, — сказал Валерьевич, а мне взглядом указал на выход.

Князь недовольно затопал на месте, покачивая головой.

— Ну, давай, Сопля, еще увидимся, — он подмигнул и пошел в сторону к кучке парней, которые о чем-то хлопотали на незнакомом языке.

— Не обращай на него внимания, обыкновенный выскочка, — тихо сказал Сергей Валерьевич, — ты же знаешь, такими людьми становятся не от хорошей жизни. Унизив других, они не чувствуют себя ущербными. Понял?

Я кивнул. Шеф вызывал во мне тепло. Рядом с ним становилось легко и появлялось ощущение безопасности. Он внушал уверенность.

Выйдя на улицу, Валерьевич провел мне инструктаж по езде на электрическом велосипеде. Ничего сложно. По его словам, ездить можно только по тротуарам, на светофорах притормаживать, на проезжую часть не выезжать. Он ввел меня в курс дела за считанные минуты, и все его слова вносили ясность в работу. Становилось понятно, что старуха и вправду впервые откопала годное занятие.

— Когда выскочит пуш-уведомление, просто прими заказ и езжай, куда покажет приложение. Понял?

Я кивнул.

— Ты как в школе учился? Тройки были?

— Были.

— Ты смотри, а головой киваешь, как круглый отличник.

Я улыбнулся. Мне снова стало так радостно на душе, как в детстве, когда учительница по литературе выделила мое сочинение про "Жука, который угодил в пылесос”, сказав, что это лучшее, что она читала из всего класса.

— Ну, не подводи мать, — он положил руку мне плечо, — она очень уж постаралась, чтобы ты оказался тут. Понял?

Моя голова уже автоматически отреагировала кивком.

— Посматривай на экран и ни в коем случае не пропусти уведомление. Дальше действуй по инструкции: взял заказ в одном месте, доставил в другое, улыбнулся.

Шеф пожал мне руку и вернулся в офис. Я остался около электрического велосипеда один. Солнечная погода подыгрывали моему настроению. Я чувствовал себя героем фильма, который преодолел все невзгоды. Я уже и позабыл, что умею чувствовать что-то подобное. И про себя, прославляя судьбу, насмехался над ее иронией — для того, чтобы оказаться здесь, меня должны были выпереть из "Дикси” за дневной сон. Вчерашняя брань Старой Карги стала проходным билетом в новую жизнь. Выслушав ее нотации, я заплатил сполна за свое право почувствовать себя хоть на йоту счастливее.

Я сидел на лавочке и пялился на включенный экран телефона. Мне хотелось как можно скорей получить заказ и дернуть на свой первый вызов. Я представлял себя майором Соловцом из "Улиц разбитых фонарей”, который должен во что бы то ни стало сделать свою работу чисто.

Телефон в руках предательски молчал. Меня так сильно распирало от ожидания, что я то вставал с лавочки, то садился на нее обратно. Впервые за последние дни я был так возбужден, что совсем не думал о сне. Не отрывая взгляда от экрана, никак не мог найти себе место. Даже велосипед осматривал одним глазом, а вторым смотрел на свой “Ксиоми”, чтобы не пропустить важное сообщение.

— Сопля, а Сопля.

"Только не это”, — подумал я.

— Получается, мы с тобой теперь коллеги, так, что ль? А, приятель?

Я не отводил глаз от телефона и делал вид, что ничего не слышу. Но Князя, кажется, это только раззадорило еще больше.

— Что молчишь, Сопля, думаешь, ты здесь важная птица и теперь можешь не замечать людей? А? — он подошел ближе и толкнул меня в плечо.

Я продолжал смотреть в экран, повторяя про себя слова из песни Кипелова:

Встань, страх преодолей, встань, в полный рост,

Встань, на земле своей и достань рукой до звезд.

— Что ты там бубнишь? Сопля, забыл как в школе я тебя снегом кормил? Сейчас снега нет, могу и землей угостить.

Он снова меня толкнул, да так сильно, что я пошатнулся, но все же смог устоять на ногах. Я продолжал делать вид, что его не существует. Важнее экрана телефона для меня ничего не было. Я ждал сообщения и молился о том, чтобы оно появилось как можно скорей.

На экране внезапно высветилось уведомление от ресторана "Теремок”. Мой заказ уже готовился. Пока повара орудовали на кухне, мне нужно было примчать к ним, а после преодолеть расстояние в два с половиной километра, чтобы отвезти его клиенту. На выполнение этого задания мне давалась двадцать одна минута. Меня уколола приятная дрожь, и холодное волнение растеклось до самых пяток. Не выключая экрана, я убрал телефон в карман и, оттолкнув Князя плечом, залез на велосипед. На лице громилы читалось недоумение. Я надавил на кнопку пуска и сорвался с места. На мгновение закрыл глаза и представил, что мчу по своему острову на шустром "Триумфе”. Впереди меня ждет Катя и ночное небо, созданное лишь для нас двоих.

10

Я так легко управлял велосипедом, что складывалось