Самый лучший папа - Палмер Диана

— Мисс Джексон — твоя самая большая поклонница, — сказал он, уводя разговор в другую сторону.

— Вот как? Я рада.

— Судя по красному «порше», твоя работа отлично оплачивается.

Мередит вскинула глаза и позволила себе посмотреть на каменное лицо Блейка. Бросались в глаза нос с горбинкой и шрам во всю щеку. Она почувствовала прилив тепла, вспомнив, как он его получил. Опустила глаза. Ответила:

— Я хорошо зарабатываю. В общем, я человек обеспеченный. Так что если ты думаешь, что я приехала охотиться за богатым мужем, то ошибаешься. Тебе ничто не грозит, Блейк, — холодно добавила она. — Теперь мне совершенно не нужна опека.

Он сжал зубы, чтобы удержаться от напрашивающегося ответа. Прошлое умерло, но она имеет все основания выкопать его и швырнуть ему в лицо, об этом надо помнить. Поступи она так с ним, он бы отомстил покруче, чем жалкими уколами.

— Я не тешу себя мыслью, что ты не прихватила с собой заряженное ружье для меня, Мередит. — Он взглянул на нее и заметил смущение, мелькнувшее на ее лице. Она опять стала глядеть в окно.

Он втиснул «мерседес» на пятачок возле библиотеки и выключил мотор.

— Подожди, — сказал он, когда она хотела открыть дверь. — Поговорим.

— Что мы можем сказать друг другу? — возразила она все так же холодно. — Мы оба изменились. Пусть прошлое остается в прошлом, не хочу вспоминать… — Она замолчала, спохватившись, что выдает себя.

— Знаю. — Он вытянулся, упершись спиной в дверь, зеленые глаза изучали ее лицо. — Ты считаешь, что в конюшне я был намеренно груб, а потом наговорил жестоких слов, так?

Вспыхнув, она опустила глаза. Через силу ответила:

— Да.

— Так вышло, — продолжал он. — Я говорил не то, что чувствовал. — Он глубоко вздохнул. — Я хотел тебя, Мередит. Хотел с такой страстью, что утратил контроль над собой. Мне жаль, что я тебя обидел. Извини.

— Ничего не случилось, — ледяным тоном произнесла она, безжалостно теребя сумочку.

— Если бы дядя не подъехал в тот момент… — В голосе зазвучала горечь. Он изучал ее застывшее лицо. — Ты и не знаешь, как меня это мучает. После чтения завещания я был намеренно груб, потому что меня грызло чувство вины. Обещал жениться на Нине, кузины уже шили платья… и вдруг я обнаруживаю, что до умопомрачения хочу тебя.

— Не будем об этом… Не могу, — выдохнула она, прикрыв глаза. Он сощурился.

— Я думал, Нина меня любит, — осторожно продолжил он. — Так она говорила, и все, что она делала, как будто подтверждало это. Про тебя я и правда думал, что тебе нужно только наследство, а я — ступенька на дороге, по которой ты бежишь от бедности. — Пальцы застучали по рулю. — Пока не услыхал от нотариуса… почему дядя заставлял меня жениться на тебе. — Он пытался поймать и удержать ее взгляд. — Я не знал, что ты в меня влюблена.

В лице у Мередит не было ни кровинки. Ее гордость рвут на клочки, ее самая сокровенная тайна раскрыта. Он ее анализирует. Она в упор посмотрела на него.

— Это ничего бы не изменило. Разве что тебе эта информация пригодилась бы, чтобы и дальше меня унижать. Вы с Ниной могли бы немало повеселиться.

Ее горькие слова усилили чувство вины. Он всю жизнь живет как улитка в раковине. Никто не может подойти слишком близко, ранить слишком глубоко. Нина не проникла за ее створки, а Мередит это почти удалось. Он ее вовремя вытолкнул, не желая давать места в своем сердце. Пять лет назад он сделал все, чтобы ее туда не допустить.

И вот к чему это привело. Ее жизнь изменилась. Но, должно быть, известность — слабая компенсация за отсутствие дома, детей, которых она хотела, мужа, чтобы любить и быть любимой.

Однако на обвинение нельзя было ответить, не выдавая себя. Пусть думает что хочет.

— А ты раньше не была язвой, — только и сказал он. — Ты была застенчивая, скромная…

— И скучная, и Плоскогрудая, — закончила она с холодной улыбкой. — Такой и осталась. Зато я пишу книги, их расхватывают, как горячие пирожки, у меня есть постоянные читатели, я известна и богата. Так что теперь не имеет значения, что я не секс-бомба. Я научилась жить такой, какая есть.

— Да ну? — Он пытливо посмотрел на нее. — Ты научилась прятаться от всего мира, лишь бы тебя не трогали. Ты бежишь от чувств, от привязанностей. Даже сегодня ты сбежала от Сары, выдумав библиотеку. Свои чертовы изыскания могла делать в любое время, но выбрала момент, чтобы уйти из дома, когда там были я и Сара.

— Ну ладно, пусть так! — Она решила говорить правду. — Сара очень милый ребенок, я могла бы ее любить, но избавь меня от необходимости лицезреть тебя, даже находиться в одном с тобой доме!

Хорошо, что в покере он научился владеть лицом. Не надо ей знать, как его ранят ее слова. У нее все основания избегать его и ненавидеть. Но он-то не хочет ее избегать, а ненависти нет и в помине.

— Значит, Саре придется расплачиваться за то, что ты не хочешь быть поблизости от меня. Она впилась в него взглядом.

— Ну нет, тебе не удастся спихнуть вину на меня. У Сары есть ты и мисс Джексон.

— Саре не нравятся ни мисс Джексон, ни я. Ей нравишься ты. Она только о тебе и говорит.

— Я не могу, — отвернувшись, погасшим голосом сказала Мередит.

— Это мог бы быть наш ребенок, твой и мой. Именно это тебя грызет, да?

Она не поверила своим ушам. Слезы слепили глаза.

— Иди ты к черту!

— Я это понял по тому, как ты на нас смотрела сегодня, — безжалостно продолжал Блейк. — Ты не меня боишься, ты боишься, что Сара будет тебе напоминать о том, чего ты хотела и не получила.

Мередит зарыдала, будто он ее ударил, рванула дверцу, бросилась к библиотеке, торопясь, спотыкаясь. В холле постояла, отдышалась — спасибо библиотекарши не было на месте, и ей удалось взять себя в руки. Она достала платок и промокнула глаза. Блейк прав. Она избегает Сары Джейн из-за той боли, которую в ней вызывает девочка. Хуже всего, что он оказался настолько чутким и догадался…

Убрав платок, она вошла в читальный зал и заказала нужные книги.

Час спустя, совсем уже успокоившись, она закрыла блокнот, сунула его в сумку, отнесла на место справочники и пошла искать телефон-автомат, чтобы позвонить Бесс и попросить заехать за ней.

Блейк был на месте: прислонившись к стене, он ждал.

— Можем ехать? — Он говорил спокойно и приветливо, словно ничего не произошло. Она удивилась.

— Я думала, ты уехал. Он пожал плечами.

— Сегодня суббота. Как правило, по субботам я не работаю. — Он сощурился. — Ты как, в порядке?