Посылка для Анны - Миранда Дикинсон

– Мак-Ара! – рявкнула Джульетта. – Как насчет тебя?

– Есть несколько новых наводок, над которыми я работаю, но статья о нефти и правительственный доклад по делу Стаффорда, а также мое интервью с заместителем премьер-министра уже готовы.

– То есть мы ожидаем стандартных политических ответов?

Бен засмеялся:

– Как всегда. Но я сумею это подать.

– Скучно!

Взгляды всех присутствующих взлетели вверх. Бен вытаращил глаза:

– Что, простите?

– Нам нужно осветить все не так, как в других газетах. – Нахмурившись, Джульетта хлопнула ладонью по светлому дереву стола. – Ну же, народ! Сейчас «Мессенджер» переживает важный этап, что вы, без сомнения, обсуждаете в кулуарах. Нам нужно подойти к нашим историям с другой точки зрения – привлечь тех читателей, которые ищут новый подход. Стандартные интервью с политиками устарели. Они знают, какие вопросы мы будем задавать, они собаку съели на том, чтобы ничего не выдавать СМИ. Людей уже тошнит от подобного чтения. Меня уже тошнит от таких статей. Ну же, как нам этого избежать?

Ответом на ее вопрос стала полная тишина.

– Серьезно? Величайшие таланты собрались на Флит-стрит, и никто не может предложить мне ничего нового? – Острый взгляд Джульетты внезапно устремился к Анне. – Анна Браун! Что думаешь ты?

Джульетта Эванс была не из тех, кто выделяет кого-либо, скорее она ожидала, чтобы весь мир заметил ее. Всякий раз, когда она шагала по зданию «Мессенджера», люди расступались перед ней, как Красное море перед вытянутой рукой Моисея, торопясь убраться с дороги той, кого журнал «Тайм» назвал «одной из самых влиятельных женщин современного бизнеса». За ней всегда тянулась целая свита: охранники, помощники, младшие редакторы и все, кто осмеливался просить об аудиенции, несмотря на ее занятость. Вне собраний редакции, подобных этому, Джульетта редко удостаивала персонал «Мессенджера» встречами в своем кабинете, предпочитая выслушивать сбивчивые просьбы на ходу, и чем быстрее, тем лучше, пока сама она бегала из одного отдела в другой.

– Идите со мной! – рявкала она сотрудникам, те вздрагивали и торопливо следовали за ней. Иными словами, она ужасала.

И теперь ее жуткий взгляд был направлен на Анну и требовал ответа…

Из комнаты словно резко выкачали весь воздух. Во рту у Анны тут же пересохло, тело сжалось на неудобном стуле. Все уставились на нее, ожидая, что она скажет. Она взглянула на Бена, надеясь на поддержку, хотя бы на сочувствующий взгляд, но он с отсутствующим видом смотрел на свои колени.

– Я… – Думай, Анна, думай! Сердце колотилось так быстро, что она испугалась обморока, все рациональные мысли ее оставили.

– Ну?

Резкий оклик могущественного редактора «Мессенджера» подцепил на крючок трепетавшие у нее во рту слова и выхватил их на волне паники, как удочка выдергивает из воды бьющуюся рыбу. Анна закрыла глаза и услышала, что фразы, которые она не успела составить, звучат словно сами по себе:

– Задать им другие вопросы… Такие, которых политики не ожидают.

Когда она осмелилась открыть глаза, на губах Джульетты появилось нечто напоминающее улыбку.

– Хорошо. К примеру?

Голова Анны наконец заработала.

– О личном. Я читала политические интервью, и ни разу у меня не появилось ощущения, что я вижу настоящую личность, а не одну лишь риторику. Когда вы впервые кого-то встречаете, вы же не говорите только о работе. Можно задавать вопросы об их жизни, о том, что им нравится и не нравится, обо всем, что позволит сложить о них свое мнение.

– Продолжай.

Анна обдумала собственный опыт встреч с незнакомцами, которые входили в здание.

– На своей работе я поняла: чтобы оценить кого-то за короткое время, нужно найти общие темы. Людям, которые ждут на ресепшене, обычно нравится, когда им позволяют расслабиться за простым разговором. Они часто удивляли меня, сообщая что-то интересное во время коротких бесед.

Джульетта хлопнула в ладоши, заставив свою аудиторию подпрыгнуть:

– И это, господа, именно то, чем важен проект ворк-шедоуинга для нашей газеты. Люди из разных отделов предлагают нам свежие взгляды. Вот что даст нам необходимую остроту. Мак-Ара, постарайся сделать так, чтобы мисс Браун трудилась не только у копировального аппарата и кофемашины, договорились?

Бен молча кивнул, пока Анна смотрела на свои колени, чувствуя, как облегчение затапливает каждую клеточку тела по мере того, как исчезает давление всеобщих взглядов.

– Ну, разве ты у нас не звезда сцены? – усмехнулся Мюррей Хендерсон-Витт, когда Анна и Бен вернулись в отдел новостей.

– Не знаю, едва ли. Это был просто здравый смысл, – быстро ответила Анна и заметила, что ее слова развеселили Бена.

– Да, Мюррей, знаешь, это такая штука, которую нам всем неплохо бы иметь.

– Ага, я о ней читал. Ну и какой же сложный вызов ты бросишь сегодня любимице нашей учительницы, Мак-Ара?

Улыбка Бена немного поблекла.

– Захватывающее расследование для статьи про нефтяную компанию. – Одними губами он прошептал Анне: «Прости».

– Добро пожаловать в потрясающий мир приключений национальной газеты, – засмеялся Мюррей. – Только что ты обедала со звездами, а миг спустя ты роешься в…

– Именно в нем. Но нам пора браться за дело, Мюррей. Уверен, твои заголовки тебя заждались.

Анна услышала, как старший журналист пробормотал нечто непечатное, разворачиваясь к своему монитору. Она уже привыкла к перепалкам в редакции, и они даже начали ей нравиться, несмотря на всю их грубость.

– Прости, что заставляю тебя рыться в интернете, – сказал Бен, когда Мюррей ссутулился над своей клавиатурой. – Мне нужна информация по трем крупнейшим нефтяным компаниям. Задание скучноватое, но без него никуда.

– Я не против, – ответила Анна, радуясь предстоящей тихой и размеренной работе, на которой можно будет сосредоточиться после пережитого на собрании.

И почему Джульетта обратила внимание именно на нее? Они же в прошлом почти не разговаривали, разве что здоровались, а еще однажды перекинулись парой фраз в лифте. Они были практически не знакомы. Анне не нравился снисходительный тон Джульетты. Если главной нужна была девочка для плаката ее драгоценной программы ворк-шедоуинга, то Анна не имела ни малейшего желания служить моделью.

– Ты отлично справилась на собрании, – сказал Бен, словно читая ее мысли. – Джульетта может и испугать, когда вот так внезапно на тебя напрыгнет.

– Меня это немного шокировало. Не знаю, отчего она выбрала именно меня.

– Ты новенькая. А ей нужно было доказать важность своей программы. Не волнуйся, завтра она уже о тебе забудет.

Анна надеялась, что Бен прав.

Ее чувства по поводу пережитого на собрании редакции оставались смешанными еще несколько дней, в течение которых она сопровождала Бена на интервью и проводила часы за предварительным исследованием для задания, над которым он работал. Она действительно заговорила в комнате, полной незнакомых людей: это было ново. И они выслушали ее предложение, причем никто не набросился на нее с ураганной критикой (несколько раз она видела, как подобное случалось с другими на этаже отдела новостей), что удивило Анну еще больше. Она терпеть не могла вспоминать момент, когда все взгляды устремились на нее, после того как Джульетта выкрикнула ее имя, но она вышла из ситуации невредимой, с чем еще неделю назад не сумела бы справиться.

Ворк-шедоуинг вовлек ее в череду необычных происшествий, и Анна тихонько гордилась своей реакцией на них. При этом она радовалась, что ей осталось провести в отделе новостей считаные дни. Будет приятно вернуться на ресепшен, к привычной рутине, пусть ей и будет недоставать работы бок о бок с Беном. Несмотря на его бесконечные вопросы и сомнительное чувство юмора, ей было легко в его компании, и Анна даже начала ощущать, как между ними возникает притяжение. Она была уверена, что никогда не сумеет затеять с ним дружескую перепалку, как его ближайшие коллеги, но ей нравились и забавные разговоры, и добродушные подколки Бена.

По мере того как время в компании Бена подходило к концу, Анна все чаще размышляла о том, сколько всего случилось после того, как она получила неожиданную посылку. С недавних пор она начала иначе себя ощущать, и шарф оставался единственным, на что она с уверенностью могла возложить ответственность за это. Примечательно было то, что самые удивительные и сложные ситуации возникали в редакции именно в те дни, когда она надевала шарф. Решив проверить теорию в последний раз, Анна повязала шарф на шею, выходя из квартиры в тот день, когда заканчивалась ее работа в отделе новостей. В первые два часа ничего не произошло. Задача, над которой она трудилась в течение недели, была выполнена, а календарь Бена был пуст до самого утра следующего вторника. Казалось, что сегодня в редакции будет спокойно, лень охватывала новостной отдел, журналисты слонялись между столами и топтались у кофейных машин, пытаясь выглядеть занятыми. Даже телефоны, как ни странно, молчали. Анна видела, как растет раздражение Бена: он быстро постукивал ручкой о блокнот, что было весьма красноречивым знаком.