Китай: версия 2.0. Разрушение легенды - Виктор Ульяненко

Карьера кумира легковерного российского населения, великого тренера, киноартиста и певца радовала Чжао, но на горизонте, хотя и в пока туманной перспективе, замаячило возвращение в родной Китай. Ну что ж, наш гений «кунГ-фу» был к этому моменту человеком небедным и давно уже понял, что в России все покупается и продается, были бы средства. И обзавелся дипломом кандидата наук в области физкультуры… И теперь, когда Чжао приезжал на родину утаптывать почву на будущее в университет города Н., для своих бывших учителей он был «доктором наук»[16] и, как следовало из содержания его визиток, «профессором», «тренером национальной сборной России», «почетным советником чего-то там» и так далее. Что характерно, за десять лет жизни в городе В. Чжао овладел русским языком только на уровне «моя твоя понимай нет», но это никоим образом не помешало его развитию как «мастера кунГ-фу» и научного светила. А развитие, как говаривал великий Дэн Сяопин, единственный твердый аргумент (см. выше).

Образование, как базовая конфуцианская ценность, всегда высоко ценилась китайским обществом. Образование, полученное за границей, до сих пор продолжает котироваться в Китае выше, нежели местное. Лица, возвращавшиеся из-за границы с докторской (по западным и китайским понятиям, конечно) степенью, еще несколько лет назад могли рассчитывать на всевозможные милости и приятности со стороны официальных властей, а уж если добавить сюда немного связей и море приобретенной в России наглости…

Но боюсь, вы уже устали… Короче говоря, нынче Чжао Цзяньго — декан факультета в университете китайского города Н., уважаемый человек и даже депутат местного собрания народных представителей. Правда, «чемпионом Китая» он себя на родине не величает: местная спортивная общественность не поймет…

Брюс Ли: жизнь после смерти

Совсем недавно очередной организатор очередной телепрограммы о Китае, которому, как всегда, срочно понадобился консультант по освещаемой теме, получив обещание помощи и поддержки, тут же озадачил автора этого текста списком вопросов, готовившихся для предполагаемого интервью. Самым умным вопросом из перечня был: «Что вы можете рассказать о современном Китае?», все остальные заставили меня немного повздыхать о продолжающейся и даже, показалось мне, крепнущей дремучести наших сограждан (и не самых при этом диких, скажем так) в отношении Востока в частности и базового мировосприятия вообще. Вопрос же: «Кто убил Брюса Ли?» (эту телепередачу вы, возможно, еще увидите) вызвал у меня целый набор разнообразных эмоций…

Конечно, сначала мне стало немного весело: оказалось, некоторые товарищи из телевизора считают меня в вопросах деталей биографии этого великого человека более компетентным, чем членов его семьи и коронеров со следователями, изучавших обстоятельства его смерти. Потом, признаюсь, на глаза навернулась слеза ностальгии: вспомнился первый курс университета, когда на занятия я ходил исключительно со значком с портретом Брюса на груди (за что окружающие не без некоторого основания подозревали меня в легком психическом расстройстве), а в перерывах между этими самыми занятиями — к примеру, между историографией и источниковедением Китая и древнекитайским (была такая большая перемена аж больше часа — в обеденное время), — мы с единомышленниками отрабатывали в полутемном зале спорткафедры комплексы стиля «винчунь»… ну просто полное погружение в «лингвоэтнокультуру» изучаемой страны…

Отсмеявшись и отгрустив, я задумался, что же ответить на этот идиотский вопрос. Что непобедимого Брюса Ли убила аллергия на лекарства (чистая правда)? Во-первых, аудитория (вместе с ведущими) явно настроена на рассуждения не про аллергию, а про участие в деле «китайских „триад“», таинственных дедушек — мастеров искусства «отсроченной смерти», или уж на худой конец про затяжную наркоманию, сгубившую знаменитого бойца и артиста.

Вероятно, в качестве возможных вариантов журналисты и публика так же благосклонно приняли бы гипотезы о пиратах Тихого океана, происках КГБ или кознях злобных инопланетян… Однако, поскольку за излюбленным широким телезрителем таинственным бредом — это не ко мне, намечалось возникновение серьезной проблемы…

По некотором размышлении я решил воспользоваться «виртуальным винчунь», несколько изменив предлагаемую траекторию рассуждений о смерти Мастера и сделав ее менее бестолковой. «Господа, — так я решил начать свою речь, — с момента гибели великого Брюса Ли прошло уже сорок лет; даже если причиной его гибели была и не аллергия на лекарства, то нынче все равно правды не доищешься… Что нам зря терять время? Давайте лучше задумаемся, кому была выгодна смерть Брюса…»

Для начала давайте вспомним, что преподавание «боевых искусств» в Китае уже много сотен лет имеет коммерческую сторону; то есть ученик, поступающий в школу к известному (или не очень) мастеру, как правило, обучался не задаром. Иногда не просто не задаром, а за очень хорошие деньги. И именно плата за обучение часто представляла собой основной доход мастера.

Однако из данного правила существовало и множество исключений: например, изучение «боевых искусств» в монастырских стенах финансовую подоплеку исключало как таковую; отшельник-даос мог (да и, по сути дела, был должен) обучать своих последователей отнюдь не ради денег, а ради общего процесса движения по принципам дао. Легенды тайных обществ Китая, которые мне приходилось просматривать и которые являлись частью «уставных документов» этих самых обществ, повествуют о том, как «сокровенное знание» (включая секреты «боевых искусств») передавалось, скажем, от первого патриарха школы к его последователю: и здесь никакого намека на деньги обнаружить не удавалось…

В уже вполне светских китайских школах рукопашного боя XX века (до революции 1949 года) верные и способные ученики зачастую тренировались бесплатно, иногда со временем становясь кем-то вроде членов семьи своего учителя. Наконец, и в современном Китае нетрудно найти в каком-нибудь парке группу любителей, занимающихся, к примеру, тайцзицюань или цигун, которых бесплатно обучает вполне приличный пожилой инструктор (такой же любитель), и присоединиться к ним.

Иными словами, в практичном и испокон веку отлично «заточенном» под коммерцию китайском обществе «боевые искусства» далеко не всегда являлись частью товарно-денежных отношений; очень часто, если позволяли обстоятельства, искусство существовало просто ради искусства или в рамках религиозной практики. Если же между учеником и учителем (школой) и существовало финансовое взаимодействие, то верность, усердие, способности и благородство находились в ценностной системе координат все-таки выше денег. Кстати, известная легенда говорит, что и сам Брюс Ли тренировался у своего первого учителя совершенно бесплатно, предложив ему своеобразный бартер: занятия танцем ча-ча-ча (Брюс был прекрасным танцором) в обмен на уроки «боевых искусств»… и это, на минуточку, в Гонконге, где, как принято представлять, и ворона бесплатно не каркнет.

Когда во второй половине XX века «боевые искусства» получили массовое распространение на Западе, немедленно произошла их тотальная коммерциализация; древнее мастерство из возвышенной жизненной философии (в том числе) превратилось в обычный товар, который можно купить и продать. Моральные качества учеников и учителей, стремление к самосовершенствованию ради высоких принципов, а не с целью «научиться за десять секунд посылать любого противника в нокаут» (подобные предложения можно встретить сейчас где угодно, хоть в Америке, хоть в России), верность и честь — большая часть этих понятий была быстро и благополучно принесена в жертву мамоне. Западный мир оказался на самом деле намного более практичным, чем «практичный» китайский, и не в пример менее духовным…

Кроме того, адаптация «боевых искусств» в западном мире привела к таким последствиям: во-первых, разнообразные стили и школы расплодились (и продолжают это делать), как кролики, которым никто не мешает, во-вторых, каждый и каждая из них стремится к обособленности и, как правило, противопоставляет себя остальным. Неудивительно, ведь все они представляют собой большие и не очень, а то и совсем маленькие «пирамиды», которые конкурируют друг с другом из-за клиента (платежеспособного ученика) и не интересуются в конечном счете ничем, кроме денег.

И если в старом Китае мастер, создав свою школу и обучая адептов на коммерческой основе, по сути дела, не «торговал» неким продуктом в виде стиля (бренда), а передавал ученикам свое личное умение и навыки и должен был быть готов в любой момент на деле доказать желающим свои личные высокие профессиональные качества, то на Западе «боевые искусства» довольно быстро и очень успешно «обезличились». Отличная идея для недоучки и посредственности — возможность интегрироваться в «пирамиду», прикрыться знаменем разрекламированного бренда и либо зарабатывать с его помощью на жизнь и разнообразные удовольствия, либо тешить свое самолюбие, став «учителем» и наставляя других. Не могу не заметить, пусть здесь и немного не к месту, что моральные и нравственные качества адепта (будь то ученик или инструктор) в формате «пирамиды» и вообще потеряли всяческое значение…