Стратегическое мышление в бизнесе. Технология «Векторное кольцо» - Андрей Владимирович Курпатов

понимаем самих себя на доязыковом уровне.

Убедиться в этом достаточно просто, если просто взглянуть на зоны мозга, отвечающие у человека за речь. Во-первых, они находятся только в левом полушарии мозга, а во-вторых, это весьма небольшая область коры в сравнении с мозгом в целом (рис. 11).

Рисунок 11

Области коры — зоны Брока и Вернике, — отвечающие за речевую функцию

Вполне очевидно, что остальной мозг принимает какое-то участие в нашей интеллектуальной деятельности. Однако и в правом полушарии, и в остальной части левого полушария (за исключением зон Брока и Вернике), и во множестве подкорковых структур локализуются наши ощущения, какие-то образы, смыслы, понимания и воспоминания, представления, метафоры, но не язык.

Поэтому, хоть нам и кажется, что мы думаем словами, в действительности это не так. Мы думаем мозгом, а слова, язык — это лишь средство выражения того, что нами на самом деле мыслится.

Вот почему нам, с одной стороны, сложно понять, насколько корректно мы высказываем суть своей мысли, когда мы разъясняем её собеседнику: мы-то её уже поняли, коротко резюмировали суть — что тут непонятного? А он будто не слышит, о чём мы говорим, — не понимает, не схватывает, не улавливает мысль.

То есть, если нам говорят, что нас не поняли, или говорят, что поняли, но понимают нас неправильно, это далеко не всегда связано с тем, что нам попался собеседник-тугодум. Вполне возможно, дело в том, что мы сами плохо сформулировали то, что думаем — свою мысль, — недостаточно полно, объёмно, без необходимых примеров и отсылок.

С другой стороны, мы ведь и сами зачастую бываем недовольны своим объяснением, потому что понимаем (внутренне ощущаем), что наша мысль больше и, так сказать, лучше, чем то, как мы её описали, выразили, пользуясь устной или письменной речью.

Всё дело в том, что для коммуникации друг с другом мы пользуемся словами, языковыми конструкциями. Но думаем мы всем мозгом разом, а с помощью слов лишь пытаемся передавать смыслы, которые ощущаются нами внутренне.

И наше внутреннее ощущение смысла — это не какая-то пара предложений, а результат большого количества связей и отношений между отдельными интеллектуальными объектами, являющимися частью нашего объёмного внутреннего мира — нашего опыта, знаний, представлений и т. д.

Кроме того, под этими смыслами, которые мы порождаем в себе в процессе своей интеллектуальной деятельности, кроются ещё и наши потребности, желания, мотивы — те самые «ветра», о которых так поэтично говорит Лев Семёнович Выготский в приведённой цитате.

Действительно, смысл одного и того же предложения, высказывания будет сильно отличаться в зависимости от того, каковы потребности и мотивы человека.

Допустим, вы обсуждаете со своим сотрудником размер его заработной платы. Для вас это вопрос «расходов» — вы взвешиваете, окупится ли данный специалист, стоит ли он тех денег, которые запрашивает. То есть для вас это ещё одна строчка расходов, одна из многих.

Для него же в этот момент решается совсем другой вопрос. Возможно, эта зарплата — все деньги, на которые он будет жить в ближайшее время. У него, возможно, дети-подростки, семья, престарелые родители, которые нуждаются в платной медицинской помощи, и т. д.

Иными словами, для вас эта сумма — строчка в себестоимости продукта, а для него — это вопрос качества его жизни, вопрос ответственности перед близкими. Понятно, что мотивы совершенно разные. Конечно, вам жалко расставаться с деньгами, но для него ситуация куда более драматична.

И вот вы, казалось бы, говорите про одну сумму, про одно событие, пользуетесь одними и теми же словами и цифрами, а в действительности у вас одни мысли и мотивы, а у него — другие. Поэтому разговор вроде бы об одном и том же, а на самом деле — два разных смысла.

Впрочем, это универсальная история. С кем бы вы ни «решали вопросы», вы всегда говорите с человеком, у которого свои мотивы, свои значения слов, которыми вы оба пользуетесь, и свои мысли. То есть на слух или в текстовом изложении ваши высказывания, может быть, даже похожи до степени неразличимости, но их реальная суть («облака мыслей») у двух разных людей иная.

Вы можете сказать: «Ой, я сейчас умру!» — потому что вас что-то очень сильно рассмешило или потрясло. Но не дай бог сказать вам то же самое, когда речь идёт о реальном риске для жизни… Слова одни и те же, а вот смысл предельно разный, диаметрально противоположный.

Итак, мышление — это, как мы выяснили в предыдущей главе, процесс создания моделей реальности под наши задачи. Сейчас же мы обсудили, из чего эти модели, так сказать, строятся, а именно — ввели понятие «интеллектуальный объект».

Кроме того, мы узнали, что интеллектуальные объекты всегда состоят из других интеллектуальных объектов и сами являются частями каких-то больших по объёму интеллектуальных объектов.

Из этого можно сделать вывод, что все интеллектуальные объекты нашего внутреннего мира (психического пространства или пространства мышления) так или иначе друг с другом взаимосвязаны.

Более того, это не просто какая-то ассоциативная связь самостоятельно существующих сущностей. Сами эти «сущности», а точнее, проявляемые нами интеллектуальные объекты, сами по себе есть результат отношений других интеллектуальных объектов друг с другом.

Возьмём тот же апельсин. У него есть определённые вкус, запах, текстура, форма. И всё это — интеллектуальные объекты нашего психического пространства. А сам он таким образом возникает как интеллектуальный объект на пересечении этих характеристик.

Вряд ли вы посчитаете апельсином жевательную резинку с апельсиновым вкусом или «Фанту», потому что каких-то элементов, характерных именно для апельсина, в них нет, а какие-то — специфическая текстура жевательной резинки, влажность — напротив, присутствуют.

С другой стороны, вы сильно удивитесь, если, надкусив апельсиновую дольку, вы вдруг ощутите вкус лимона. Точно так же вас удивит и картофелина с запахом мандарина. Для современной генной инженерии это не проблема, но, скорее всего, вы такой интеллектуальный объект в своём внутреннем психическом пространстве ещё не собирали.

Но какие-то интеллектуальные объекты без проблем входят в другие. Например, одинаковая форма грейпфрута и яблока не покажется вам странной, и их одинаковый цвет тоже. А картофелина по тяжести вполне похожа и на апельсин, и на яблоко, но не обладает рядом свойств, которые являются для них обязательными.

Вот о чём идёт речь, когда мы говорим, что интеллектуальный объект — это определённое отношение других интеллектуальных объектов друг с другом. Апельсин без вкуса апельсина уже не будет восприниматься нами как апельсин, лимон величиной с Эйфелеву башню — лимоном, а жидкий