Царевна-лягушка для герпетолога (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев"

Поблекли пестрые шелка, исчезли нарядные ленты. Кучкой жухлой листвы разлетелся по полу запон. Яркая праздничная рубаха и сарафан, скукожившись и потемнев, превратились в полуистлевший саван. А из зеркала, отражавшего уже знакомое подземелье, мне грозил Константин Щаславович.

Глава 5. Лягушонка в коробчонке

— Маш, ты можешь меня выручить? Скажи маме, что я тоже еду с вами в Забайкалье. Просто как турист.

Иван обратился ко мне с этой не совсем обычной просьбой, когда мы с ним и с Левушкой, прокатившись по канатной дороге, сидели там в кафе. Мы с ребятами давно планировали опробовать новую достопримечательность до того, как Златоглавую заполонят стекающиеся к началу Чемпионата Мира болельщики и туристы. Да и на роликах по парку покататься хотелось. Следовало же как-то отметить зачисление Ивана в магистратуру по результатам универсиады. Конечно, ему еще предстояло сдать госэкзамен и защитить диплом, но, учитывая высокую оценку его исследований и поддержку кафедры, последнее выглядело просто формальной процедурой.

Я вообще всю прошедшую неделю свободное время проводила если не с братом, то с другом детства. После истории с костюмом Никита на меня обиделся. Решил, что это какой-то мой же дурацкий розыгрыш, так и не докумекав, что своими руками чуть не принес мне погибель. Впрочем, насчет последнего Левушка меня слегка успокоил, предположив, что Константин Щаславович, утратив возможность проникнуть к нам в дом незваным, надеялся пробраться с помощью подменных вещей.

Расположенное на открытой террасе кафе хотя и отпугивало не особо состоятельных посетителей достаточно кусачими ценами, зато могло похвастаться роскошным видом. Конечно, родной город я видела с разных ракурсов и даже к знаменитой смотровой площадке на Воробьёвых горах относилась со здоровой долей скепсиса, учитывая, что с тех времен, когда Златоглавую описывали классики, количество куполов поубавилось, сменившись уродливыми коробками и футуристическими небоскребами. А что до Кремля, то с последних этажей моего родного колледжа на него открывался тоже неплохой вид. Вот только на Смотровой всегда толпились туристы и гудели байкеры, на подоконниках Гнесинки вечно кто-то готовился к зачетам или просто спешно учил специальность, а на уютной террасе в стороне от шумной канатной дороги царили умиротворение и уют.

— Зачем тебе понадобилось обманывать маму? — уточнила я, отложив недоеденную брускетту с лососем и понимая, что, если не закажу самовластно горячее, парней придется где-то в парке прямо с роликов кормить всякой дрянью вроде тошнотных гамбургеров или хот-догов.

Деликатный Левушка, увидев ценник, тотчас заявил, что уже пообедал в Гнесинке, да и Иван тоже уверял, будто после консультации у научника забежал в столовку. Однако их откровенно голодные глаза говорили об обратном.

— Куда это ты, братишка, собрался, если об этом даже маме говорить нельзя?

На последний вопрос я в принципе знала ответ. В новостях едва ли не каждый день сообщали о лесных пожарах, бушевавших вокруг печально известного нашей семье полигона и подбиравшихся к самому научному центру.

— Профессор Мудрицкий пытается доказать, что пожары — это не только следствие природной аномалии и халатности местного населения, но и результат деятельности полигона, — посуровел Иван, и его опушенные бархатными ресницами карие, обычно ласковые глаза зажглись решимостью. — Я должен помочь ему провести экспертизу.

Я забыла про горячее, сосредоточенно глядя на подобравшегося и словно готового на битву брата. Если Ваня принимал какое-то решение, то отговаривать его было бесполезно. Особенно в болезненных для него вопросах, связанных со строительством мусоросжигательного завода и другими делами профессора Мудрицкого. Я не знаю, общались ли они о чем-то с Василисой, и до какой степени Иван осознавал то, что происходило в его комнате ночью, да и происходило ли хоть что-то кроме работы подруги на кроснах. Но борьбу с аффинажным королем и его деятельностью на полигоне брат считал делом принципа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Но ведь ты сам объяснял про аномально холодную, но почти бесснежную зиму, а потом жуткую жару и засуху, которые обрушились на регион с начала апреля? — нервно наливая себе минералки, уточнила я. — Говорил еще, что уровень воды в Ангаре упал до рекордно низкой отметки.

— Ты еще вслед за мамой начни рассуждать о бросающих окурки туристах и нерадивых дачниках, которые, как во времена царя Гороха, очищают участки от прошлогодней травы с помощью палов! — болезненно скривился мой Иван. — Нет, конечно, я не спорю. Безалаберность населения — это отдельный вопрос. Но природные аномалии из-за этого не возникают. Между тем, по данным природоохранных ведомств, незаконная вырубка леса в районе полигона достигла просто варварских масштабов. И это в черневой заповедной тайге, где промышленную добычу леса надо было еще лет двадцать назад запретить. Особенно если учесть, что лесопосадками почти никто не занимается. А если взять пробы стоков, которые просто сливаются в реку, так там, говоря языком обывателей, будет вся таблица Менделеева. В общем, я сегодня говорил с научным руководителем, — продолжал он уже спокойным, деловым тоном, просто ставя меня перед фактом. — Кафедра готова даже оплатить поездку в рамках наших исследований. Я отправлюсь с группой экологов как эксперт по зоологии и этологии пресмыкающихся и амфибий. Ты только перед мамой меня прикрой.

— Прикрой перед мамой?! — пошла в атаку я. — А ты там не сгоришь?! Ты вообще соображаешь, лететь в зону лесных пожаров?!

— Ну я же не тушить верховой огонь собираюсь, а только проводить лабораторные исследования, — попытался отшутиться Иван, сменив взгляд на умильно-ласковый, которым, как говаривала Валентайн, он смог бы наш хор без дирижерской палочки построить.

Но я-то выучила все эти ужимки, еще когда мы оба ходили в детсад.

— Ты мне зубы-то не заговаривай, — строго глянула я на брата. — Лабораторные исследования ты можешь проводить и в Москве. А вот лезть в болота, находящиеся в зоне стихийного бедствия, кроме тебя, дурака, видно, некому. Вот сгинешь там, кто за твоим террариумом домашним ухаживать станет?

— Да не кипятись ты так, Маш, — ожидаемо встал на защиту друга Левушка, который до этого усердно делал вид, что разглядывает купола Новодевичьего или пересчитывает небоскребы Сити. — К началу нашей гастрольной поездки, — он многозначительно мне подмигнул, — там начнутся дожди, и все потушат.

Я глянула на старого друга с подозрением. Откуда этот шаман-недоучка или славянский бог любви (поди теперь разбери, кто он на самом-то деле) с такой уверенностью говорит о дождях, и почему экологическое бедствие началось в районе полигона именно в этом году?

Мне резко расхотелось не только кормить двоих безмозглых лбов, один из которых собирался пропасть почем зря, а второй и не думал его отговаривать, но и наматывать в их компании круги по огромному парку. Однако я все-таки заказала горячее, а потом встала на ролики и ухитрилась даже не очень отстать. Хотя оба бессовестных длинноногих лося ничуть меня не жалели, а Левушка со своей тренированной дыхалкой мог хоть марафон бежать. Гобой, считающийся одним из сложнейших инструментов, развил в нем упорство. Но и мое пение на что-то годилось, да и не привыкла я показывать перед парнями слабину. Другое дело, что я чуть легкие не надорвала и раз десять едва не навернулась. Но все обошлось, а на крутом спуске к реке меня охватил такой безудержный восторг, будто я парю в облаках. Как только сцепление с асфальтом не потеряла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Потом мы встретили в парке Ваниных однокурсников, которые тут же насели на брата с вопросами подготовки к госу, и я смогла поговорить с Левушкой без помех. Он ради меня даже немного сбавил темп.

— То есть ты хочешь сказать, что все происходящее вокруг полигона как-то связано с Василисой? — спросила я его без обиняков, пытаясь отдышаться и кое-как собрать растрепавшиеся от быстрой езды волосы.