Ученик волшебника. Лоскутик и облако - Софья Леонидовна Прокофьева

что за последние две тысячи лет джинн ничем не болел, она вздрогнула и невольно схватила волшебника Алёшу за руку. И всё же Наташа мужественно вскарабкалась на табуретку и строгим голосом попросила джинна дышать поглубже.

Джинн, надо признаться, вёл себя просто отвратительно. Ворчал, капризничал, ныл. Заявил, что у него болит поясница и он не может разогнуться, что стетоскоп слишком холодный…

Наташа посоветовала не выходить на улицу, пить аспирин и поставить на ночь горчичники.

Нет, кто не ставил джинну горчичники, тому этого не понять!

Джинн душераздирающе стонал, охал, утверждал, что горчичники жгут его несчастное тело, как раскалённое железо.

— Я всё понял, — наконец, рыдая, проговорил он. — Ты решил бросить волшебство и стать врачом с румяными щеками. Но сначала хочешь уморить меня. Конечно, я тебе в тягость, я связал тебе руки. Лучший способ избавиться от старого, никому не нужного джинна — это сжечь его горчичниками, чтоб от него осталась только жалкая горстка пепла!

— Нет, с джинном лучше не связываться. Как вы считаете? О, несомненно! — в который раз сам себе сказал волшебник Алёша.

Что касается кота Васьки, то, пожалуй, волноваться особенно нечего. Скорее всего, ему надоело сидеть одному взаперти в пустой квартире, и он решил прогуляться. Это вполне соответствует его кошачьей натуре.

А поскольку прогуляться ему мешала дверь, то он и подыскал какое-нибудь подходящее заклинание, чтобы от неё избавиться.

Кстати, нечего далеко ходить. Вот, пожалуйста, на странице триста тридцать третьей чудесное заклинание, как превратить дверь снова в дерево, которым она была когда-то.

И скорее всего, да-да, скорее всего, это именно так, и его дверь, зелёная и весёлая, шелестит всеми листиками под ветром где-нибудь у себя на родной опушке или в чаще леса. А знакомые птицы и белки спрашивают, где это оно так долго пропадало.

Дерево рассказывает им удивительные истории про холодную каменную лестницу, лифт и электрический звонок.

Белки слушают, часто вздрагивая, чутко поглядывая по сторонам, а деревья кругом стоят, погружённые в своё таинственное зелёное молчание.

Ну, а кот Васька никуда не денется. Никто его во дворе не обидит. Нагуляется вволю и вернётся.

Всё это показалось волшебнику Алёше вполне убедительным. Он успокоился, завесил дверь старым клетчатым пледом и пошёл на кухню кипятить чай.

Но тут он вспомнил, что по дороге домой опять забыл купить сахар, досадливо поморщился и махнул рукой. Не будем скрывать, волшебник Алёша, как многие учёные, музыканты и поэты, был очень рассеянным человеком.

Глава 9

Мы узнаем, где надо выбрасывать котов. И главное:

ВЕЛИКИЙ ПОЗОР ВАСИ ВЕРТУШИНКИНА

До зоопарка было всего четыре остановки на троллейбусе. Но пока Вася Вертушинкин проехал эти четыре остановки, он думал, что у него все волосы поседеют. Он даже несколько раз поглядел в зеркальное стекло троллейбуса — остался ли у него хоть один коричневый волос на голове.

Пассажиры в троллейбусе, словно они котов никогда в жизни не видели, все, как один, принялись разглядывать волшебника Алёшу.

Со всех сторон к нему тянулись руки. Одни старались погладить его по спинке, другие почесать за ухом или хотя бы потрогать.

Вася Вертушинкин как мог загородил волшебника Алёшу, растопырив локти, словно курица-наседка крылья.

— Вот такие коты, простые, не пушистые, — самые умные, — солидно заметил молодой человек с усиками.

— И смотрите, как сидит. В окошко смотрит так разумно, словно человек! — подхватила девушка с длинными волосами, похожая на русалку.

«А как ему глядеть прикажете? — сердито подумал Вася Вертушинкин. — И чего только привязались? Вдруг ему надоест всю эту ерунду слушать, и он…»

Но пассажиры не успокаивались.

— У нашего соседа точь-в-точь такая кошка. Это твоя кошка, мальчик?

— Сколько этому коту лет?

— На вид не старый ещё.

— Как его зовут! Барсик, наверно. Барсик! Барсик! Ишь ты, и ухом не ведёт. Значит, не Барсик.

— Не трогайте его. Видите? Ушко больное, — серьёзно сказала Катя. Она протянула руку, загораживая волшебника Алёшу.

Катька — вот это настоящий человек. Ничего не знает, а всё-всё понимает.

Но больше всех волновалась острая старушка с колючими локтями. На голове у неё была пушистая серая шапочка, связанная, как показалось Васе Вертушинкину, из толстой паутины. Голос у старушки был тоже острый и пронзительный.

— Если ты его выкинуть хочешь, мальчик, то я научу тебя, где его выкидывать. Около моего дома ты не выкидывай — я его всё равно не подберу. И не проси. Нет, нет, нет. Потому что я этих всяких кошек терпеть не могу. А ты его выкинь возле дома моей сестры Тонечки. Тонечка — она кошек просто обожает. Вот увидишь, она его подберёт и будет воспитывать. Я тебе и адрес дам, где его воспитывать. То есть где его выкидывать. То есть где моя сестра Тонечка живёт… Нет, никогда в жизни не видала таких бестолковых мальчишек. Это для кота будет просто счастье, если ты его там выкинешь!

Старушка, очень волнуясь и то и дело поправляя свою шапочку из густой паутины, что-то быстро нацарапала острым карандашиком на клочке бумаги.

И сколько Вася Вертушинкин ни пробовал втолковать ей, что он вовсе не собирается выкидывать этого кота, старушка всё равно сунула ему в руку бумажку с адресом.

Но вот за стеклом замелькали яркие лаковые афиши зоопарка. Оскаленная морда льва. Длинная пасть крокодила, похожая на футляр для какого-то диковинного музыкального инструмента.

Вася Вертушинкин вылез из троллейбуса и с облегчением перевёл дух. Доехали-таки!.. Ох, руки заняты, даже пот со лба не вытрешь.

Все двинулись вдоль забора зоопарка вслед за Серёжкой Междупрочим.

Он шёл медленно, внимательно оглядывая каждую доску, каждый гвоздь.

Сердце у Васи Вертушинкина так и замирало. Конечно, он полностью доверял волшебнику Алёше, ничуть не сомневался. Не будет же взрослый человек, да ещё волшебник, его обманывать. Ну зачем? И всё-таки…

Наконец Серёжка разыскал знакомую доску, всю захватанную ребячьими руками. Доска и вправду болталась на одном гвозде. Серёжка отвёл её в сторону, и Вася Вертушинкин неловко, стараясь не придавить волшебника Алёшу, не прищемить ему хвост, пролез в щель.

Они одиноко пошли по пустынным дорожкам.

Из клеток на них с молчаливым интересом смотрели разные зайчики-кролики. Настроив чуткие уши, их провожали глазами лисицы с красивыми чёрно-бурыми хвостами.

— Сюда, сюда, — сказал Серёжка Междупрочим.

Он