Итан Рокотански (СИ) - Нестор Штормовой

в которые все же можно было где-то пролезть, проскочить. А были и другие — Малайзия, как вариант. Я думаю, она и по сей день является самым непруступным местом в мире.

Ричард Шахд, интервью каналу JDM

— Двести пятьдесят рублей за капучино ноль три, — возмущению Деда не было предела. — Да чтоб в моё время отдавали такие деньги за кофе! То ли дело у нас, раньше: оно совсем по другому было. Вспомнить, к примеру, две тыщи четвертый…

Мы находились в пабе неподалёку от Крестьянской заставы. На дворе стоял тёплый июньский вечер, солнце уже заходило за вершины многочисленных серых и ничем непримечательных зданий. Прошёл месяц с тех пор, как мы познакомились с Огоньком. Он оказался более чем нормальным парнем, в чём мы и не сомневались, проблем никаких от него не было, потому Петрович разрешил ему жить на квартире столько, сколько тому понадобится. Я ничего против не имел. Рыжий поддерживал чистоту, наводил порядок, но достаточно редко находился дома, из-за чего Петрович его практически и не видел. Я же с ним в принципе не встречался с момента нашей первой встречи. Впрочем, в ближайшее время этому факту предстояло изменится.

— Нет, ты представляешь, — разглагольствовал Дед, сидя напротив меня со здоровенным бокалом пива. — И это даже без сиропа! А видел, сколько добавка сиропа стоит? Сорок рублей! Сорок! Даже не тридцать.

— Ты б и тридцати возмущался, — я отпил из бутылки своей любимой медовухи.

— Важен не факт наличии эмоции, а факт яростного экономического превосходства кофейных корпораций!

— Господи!

— Именно!

В пабе было шумно. Все столики были забиты людьми, а на некоторых из них тоже сидели люди, в частности девушки. Шел чемпионат мира по футболу, бармены еле успевали готовить напитки, кричали через шум и грохот, спрашивая паспорта у тех, кто выглядел помоложе. Алкоголь лился рекой. Мы с же с Дедом были из той удивительной категории людей, которых футбол не интересовал. По крайней мере меня. Мой товарищ всё же поглядывал на телевизоры, иногда фыркая и качая головой. Он говорил: "сейчас в футболе одни дебилы. То ли дело раньше".

Тут кто-то забил гол, и паб радостно и единогласно взревел, едва ли не заходив ходуном. Какого-то мужика при толкучке отшвырнуло на наш столик, стоящий прямо у стены, но мы отпихнули его обратно.

— Ладно, — Дед закончил словесно уничтожать ту кафешку, о которой рассказывал мне до этого. — Я всё, по фактам ту отрыгаловку для буржуев раскидал, теперь доволен. Вы собирались куда-нибудь поехать летом отдохнуть?

— Собирались к её родителям в деревню на недельку, — я снова сделал глоток. — Сам знаешь, в деревне отдых — это работа, но всё равно там отдыхаешь, когда работаешь.

Дед кивнул и поправил пучок своих чёрных волос.

— В принципе, приемлемо. Заодно со свежими продуктами в город вернётесь. Ляпота.

— Точно.

— Слушай, Малыш, — он наклонился через весь стол по мне и зыркнул прямо в глаза. — Я у тебя спросить хотел. Ты слыхал про бойцовские клубы?

Я удивился.

— Да, допустим.

Дед оглянулся по сторонам, проверяя, не подслушивает ли нас кто, но все были увлечены футболом.

— Ты, случайно, не хочешь сгонять со мной в один? Я знаю одного бойца, он тот ещё зверь. Просто лютый! Сделаем ставки, деньгу поднимем.

— Нет, сам знаешь. Я не любитель такого.

— Знать-то я знаю, да ты подумай! Я-то понимаю: спокойная жизнь. Но сходить хоть позыркать разочек можно. Я ж тебе не говорю самому на ринг лезть. Раз: и копейка другая в кармане. Ну?

Я вздохнул, сверля взглядом бутылку.

— Посмотрим. Когда это будет?

— В вечер пятницы.

Через два дня.

— Завтра тебе скажу.

Дед кивнул.

— Договорились.

Тут зал снова взревел, только на этот раз разочарованно. Посыпались маты и возмущения. Дед взглянул на телевизор.

— Эти придурки забили гол сами себе. Ладно, Малыш, — он допил своё пиво и поставил бокал на стол. Я сделал тоже самое. — Пойдем отсюда, только покурим сначала. Пошли через чёрный ход.

Еле протиснувшись через орущую, напряжённую толпу, мы вылезли к пустому пространству у выхода и вышли через задний выход из паба. На улице было тепло и практически стемнело. Тот участок неба, где догорал закат, мы не видели, а над головами уже растеклась чёрная ночь.

Мы находились в небольшом переулке, которых в этом районе города было хоть отбавляй. Вывеска паба, который назывался «Ирландский дом», горела в темноте сине-красными светодиодами, едва ли не затмевая свет единственной лампочки, горевшей над дверью. Под порывами лёгкого, тёплого ветра, она покачивалась взад-вперёд. Я задался про себя вопросом, как часто её меняют.

Дед сунул в рот сигарету и чиркнул зажигалкой. Дед курил «Кент 8» и ничего, кроме «Кент 8», признавать не хотел — за исключением синего «Честера». Но это, впрочем, было логично. Синего «Честера» любили все, как и «Уинстона». Отличие было в том, что последний, как выражался тот же Дед, был для «буржуев с деньгами». Несмотря на то, что я неплохо зарабатывал в кофейне, а у Деда была своя небольшая сеть в общепите, денег у нас почти никогда не было. Так уж оно работало — спроси у бедного, сколько ему нужно денег в месяц на прожить, он назовет минимум, спроси то же у богатого, тому и миллиона не хватит. Деньги — штука, постоянно куда-то уходящая, а самое глупое, что уходят они зачастую на то, что нам и вовсе не нужно. Тут снова подул лёгкий ветерок, от сигареты в зубах Деда пошел дым, кончик загорелся в пламени, превращая табак в пепел. Я молча глядел на это. Сам не курил. Совсем.

Дед зыркнул на меня серыми глазами. Хотел было что-то сказать, как тут дверь в паб распахнулась и из неё в переулок хлынули пятеро парней. Все лысые, тот, что шёл спереди — видимо, главный, как обычно, здоровяк. Через несколько секунд они образовали вокруг нас полукольцо. Тут я понял, что смотрели они не на меня, а на Деда.

Мой товарищ выпустил дым изо рта и вопросительно глянул на бритоголового здоровяка. Тот смотрел на него спокойно.

— Помнишь меня?

Голос у него был максимально сиплый.

— Нет, — Дед глядел на оппонента не менее спокойно.

— Тогда объясню кратко, — лысый скривил губы. — Год назад я пришёл в свою квартиру, захожу в комнату, смотрю — моя голая баба сидит на кровати, а ты в одних трусах выскакиваешь на балкон и прыгаешь с первого этажа вниз. Дошло?

Тут дошло даже до меня. У Деда действительно было такая история. Только рассказывал он её