Женский роман - Марина Светлая

госпожи Мазур-Борисоглебской, поглядывая на часы. В 10:30 у него было слушание в Голосеевском суде, и в кои-то веки оно стало спасением. Распрощавшись с Альбертом Филипповичем, Максим выскочил из офиса.

Поеживаясь, добежал до машины. Как-то резко наступила осень — сырая, промозглая, ветреная.

Сегодня Вересову повезло. К обеду им зачитали резолютивную часть решения, требования клиента, которого вел Макс, были удовлетворены в полном объеме, на радостях клиент пригласил адвоката на обед, который они и провели в теплой дружественной обстановке в очень душевном ресторане.

Клиентом была дама. С помощью Максима Олеговича она получила с бывшего мужа приличный кусок в виде дома за городом, квартиры в центре Киева, двух машин и достаточно внушительной денежной суммы в качестве возмещения за причиненный моральный вред. И теперь, кажется, собиралась к солидным гонорарам, выплаченным Вересову, присовокупить и натуроплату. Так, как она это понимала. Всем своим видом давая понять, что она совсем не против, если…

Максим с улыбкой отвечал на ее кокетливые вопросы, с удовольствием уплетал обед — кухня в ресторане действительно оказалась хорошей, и думал о том, что после вполне успеет к гимназии. Расписание Марины Николаевны он помнил хорошо.

Наконец, обед подошел к концу, Макс оплатил счет и проводил даму к ее машине.

— Так вы позвоните, Максим? — томно спросила она.

— У меня плотный график, в последнее время все кинулись разводиться с удвоенным энтузиазмом, — улыбнулся Макс.

— Но я все равно буду ждать.

— Всего доброго, — он захлопнул дверцу.

Через двадцать минут был у школы. Сегодня припарковался подальше — «а то вдруг придумают», и стал наблюдать за выходом. Ждать пришлось дольше. В бардачке нашелся старый выпуск «Вокруг света». Поглядывая одним глазом на школьные ворота, прочитал что-то о работе авиадиспетчера и покорении южного полюса. Когда уже стал думать, что Марина могла уйти раньше, или он мог ее пропустить, вдруг увидел стройную фигурку в бежевом пальто и на высоких каблуках, спешащую вдоль школьного забора.

Но встретил он ее уже там, где забор закончился.

— Добрый день, Марина Николаевна!

Марина Николаевна едва не подпрыгнула на месте от неожиданности, поскольку смотрела, как всегда, не перед собой, а под ноги, чтобы не свалиться со своих каблуков. И вдруг улыбнулась.

— Здравствуйте, Максим Олегович! — легко проговорила она. — Кофе я не хочу и уже пообедала.

— Я тоже. Потому хочу предложить подвезти вас, — Максим улыбнулся в ответ.

— Куда подвезти?

— Домой. Подвезти вас домой. Вы же на метро? — он бросил взгляд вдоль улицы. Потом снова обернулся к ней, внимательно посмотрел ей в глаза и, совсем расплывшись в улыбке, спросил: — А вы что подумали?

Мара, словно загипнотизированная, рассматривала его лицо. Кажется, впервые она позволила себе откровенно рассматривать его. А потом брови ее подлетели вверх, и она совершенно бестактно проговорила:

— У вас глаза разного цвета!

Она была далеко не первой и уж точно совсем не последней, совершающей это открытие. Макс давно привык к подобным репликам. Мало, кому удавалось промолчать.

— Нравится? — усмехнулся он.

Мара тут же смутилась и отвела взгляд. Но словно бы все еще видела колдовские его глаза — один карий, а второй зеленовато-карий, гораздо светлее. Тогда в классе, еще на собрании, думала, что показалось. Разница была, но не настолько контрастная. А здесь на свету разглядела.

— Извините, — пробормотала она. — Вечно я… Я пойду, мне пора.

— За что извинить? За то, что у меня глаза разные? — Максим улыбался. — Марин, давайте отвезу вас домой, а?

— Не надо, у меня встреча.

Потом Мара резко подняла голову, полезла в сумку и достала оттуда книгу, полученную утром.

— Но кое-что вы можете для меня сделать. Отдайте Кириллу. Я не знаю, где он ее взял, но она слишком дорогая, чтобы оставлять ее в школе. И слишком тяжелая, чтобы везти ее через весь город. Вы значительно облегчите мне жизнь.

Максим взял из рук учительницы книгу, кивнул и предпринял еще одну попытку:

— Могу подвезти на встречу.

— Тут и пешком пять минут. До свидания! — Мара махнула ему рукой и побежала вдоль улицы, цокая каблуками и глядя уже не под ноги, а перед собой.

Проводив ее взглядом, Макс вернулся к машине, бросил на заднее сидение книгу. Потом внимательно прочитал название. Французского он не знал, но некоторые «интернациональные» слова разобрал. Снова взял в руки книгу, пролистал, с удивлением задержался на нескольких ярких иллюстрациях и поморщился. Воспитательную беседу придется проводить.

Вечером, после ужина от Аллы Эдуардовны, Максим зашел в комнату к сыну и без предисловий спросил:

— Когда ты решил перестать учить французский?

Кирилл, уткнувшись в монитор компьютера и не поворачивая голову к отцу, усердно клацал мышкой. Но отозваться все-таки соизволил.

— В смысле?

— В смысле трех двоек за три недели.

— Я в процессе исправления. Все под контролем. Училка новая, не притерлись еще.

— Кто к кому не притерся? — поинтересовался отец, располагаясь на диване.

Кирилл все-таки обернулся к отцу и легко пожал плечами:

— Да оба! Я, конечно, сам дурак. При Зое можно было на какие-то вещи забивать и не париться, а эта пока не выдохлась — старается.

— То есть, выдохся ты, — Вересов-старший кивнул. — При таком раскладе я бы поставил на нее.

— Рано делаешь выводы. Я бы на твоем месте не торопился. Не все средства еще испробованы.

— Неужели есть варианты? А подбираешь ты их где — в той книге, которую сегодня забыл в классе? Теперь так стали выглядеть учебники?

Кирилл вздрогнул, а потом расплылся в улыбке:

— А ты откуда знаешь про книгу? Это подарок был. Она на французском. Стрельникова любит все французское.

— Она вызвала меня сегодня, — не моргнув глазом, поведал Макс, — и отдала книгу. Сказала, что ты забыл. Еще сказала, что ты ведешь себя вызывающе. Кирилл, я за десять лет ни от одного твоего учителя не слышал, что ты хам. Так почему именно теперь и именно с ней?

Брови юного хама поползли вверх. Даже мышку из рук выпустил.