Записки сахалинского таёжника. Зимний экстрим. Книга первая - Валерий Маслов

Наверное, половина социалистических цветов жизни болтается в невесомости. Родители надеются на государство, у них своих забот хватает, не хватает времени заниматься воспитанием своего личного жизненного цветка. Партия надеется на родителей, у партии своих забот хватает, а говорить можно всё что угодно. Одна из главных составляющих развитого социализма, пустая говорильня.

Цветки, особенно в летнею пору болтаются не нужные не родителям, не партии. Сначала надо подрасти, потом понадобитесь партии, будите долги отдавать. Какие, за что? Партии видней. КПСС наш рулевой, ум честь и сесть нашей эпохи. Самое счастливое детство в Советском союзе, потому что все равны. На самом деле это не так, но раз партия говорит, что все равны, а тем более дети, то так оно и есть. Народ слепо верит партии.

Два подростка шестнадцати годов, возраст юноши, не тянут они на юношей. На ночь, глядя, едут в город Корсаков. Проживают в городе Южно-Сахалинске. Видно детство у них очень счастливое! Глядя на их рюкзаки, взрослым, становится страшно. Какое счастливое, какое вообще к чёрту детство? Не таскают дети огромные рюкзаки, медициной противопоказано. Особенно таким худющим. По комплекции они, что два брата близнеца, вышли с одного концлагеря.

Рыжий товарищ чуть ли не на голову выше и от этого, кажется худей своего напарника. Не всем детям всё лучшие. Дети разные, если у детей родители служащие или рабочие, то есть пролетариат, шиш их детишкам. Всё лучшие детям высоких родителей, не ростом высоких, а положением в обществе, где все равны! Не черта не понять. Вот как партия запудрила мозги пролетариату!

Нет, нет, живут отлично, детство прекрасное, потому что это детство. Живут отлично, против не чего не имеют, да и не могут иметь. Сидя в автобусе на мягких креслах, плавно покачиваясь в такт движения. И близко нет, не каких крамольный мыслей о родной, любимой партии. Весь народ считает себя идейными патриотами. Дети свято верят в дедушку Ленина, в развитой социализм, в будущий коммунизм. Советское значит самое лучшие. Не доходит до молодых мозгов, думать совершенно не хотят.

Взять, например эту поездку в город Корсаков. Если бы ехали на автобусе марки ЛАЗ или ЛИАЗ, то в слоне стоял бы рёв, дребезжанье, завыванье двигателя. Ребята едут на автобусе марки Икарус. Вот и правильный ответ, почему автобус махает распадки без какого либо напряжения в двигателе. ЛАЗы и ЛИАЗы по всем параметрам, не идут не в какое сравнение с Икарусом. Вопрос на засыпку. Тогда почему, всё советское, самое лучшие? Партия бы ответила вот как, да по кочану! Нельзя такие вопросы задавать, можно не только получить по кочану, но и потерять свой глупый кочан!

***

Супер автобус Икарус летит стрелой к морю. Нет, он как дельфин скачет по волнам, автобус ныряет в распадки. Все пассажиры довольны, что так удачно попали на автобус марки Икарус. Пришлось переплатить двадцать пять копеек, за мягкость, за комфорт. Это мелочи, на Сахалине, как думают граждане с материка, деньги лопатой гребут. Везде хорошо там, где нас нет.

Экскаватором деньгу на острове гребут и самосвалами возят на материк. Это в байках Сахалинцы каждый год летают в отпуска на Чёрное море. По Москве передвигаются сразу на трёх такси. В первом автомобиле сам гость островитянин, во втором чемоданы, в третьем автомобиле его шляпа!

На острове проживает много людей, которые как приехали по вербовке в конце сороковых, в начале пятидесятых годов. Так на материке больше ни разу не были и не будут, не на что ехать. Потому что на острове Сахалин кроме рыбаков, нефтяников, шахтёров есть ещё много других специальностей. Инженер, учитель, врач, долго всех перечислять. Тех же учителей на острове гораздо больше чем рыбаков. Про Чёрное море знает только учитель географии!

В семьдесят седьмом году в Корсаковский автокомбинат пришли да новеньких, белых Икаруса, первые на острове. В Европе эта серия давно устарела, в СССР супер, тем более на Сахалине. В стране, где всё отечественное самое лучшие! Люди стараются попасть на рейс, когда Икарус идёт, и они счастливы. С чего бы это? Ведь в СССР всё самое-самое!

Время приближается к одиннадцати часам вечера. Правильней просто к двадцати трём часам, без всякого вечера. У ребят на будильнике нет таких больших цифр! На улице совершено темно, Икарус с включенными фарами приближается к городу Корсакову. Как же так, на дворе только-только перевалило на вторую половину июня. Самые длинные дни и в одиннадцатом часу совершенно темно? Это что-то новенькое!

Нет, это что-то серенькое. Леонид Ильич в семьдесят девятом году не дотянулся до часовых стрелок, не зачем было. Пройдёт олимпиада, начнут выправлять экономику страны чем, не попадя, тогда и до часовых стрелок дотянутся. Будет схоже с утопающим в болоте, который за любую ветку хватается.

Пока что нет, не зимнего, не летнего времени, разница с Москвой на восемь часов. Данный временной пояс продержится более десяти лет. С приходом к власти демократов, Сахалин, почему-то сравняют с Хабаровском и Владивостоком. На это можно ответить только одним, новая метла метёт по-новому. Больше нет, не каких версий. Город Хабаровск на добрую тысячу километров западней Сахалина.

К олимпиаде начали готовиться, почти сразу, первым делом придумали новый гимн. Союз не рушимых республик свободных, сплотила на веки великая Русь. Через два слова лож. Надоело поднимать тех, которые проклятьем заклейменные. Сколь можно? Стыдно перед загнивающими капиталистами. Новый гимн Тимоха в школе выучил. Ага, взял сам и выучил. Из-под палки учили эту лживую молитву партийных богов. После того как СССР выиграло право на проведение олимпийских игр, страна как с цепи сорвалась. Решили показать капиталистическому миру, какие русские богатые?

БАМ уже начали строить, а за год до олимпиады устроили войну в Афганистане. Не считая мелких войнушек, о которых народ узнает потом. Да не одна супер-пупер держава безболезненно для экономики, не выдержит таких мощных финансовых растрат. Зато всё провернули с размахом, чисто по-русски, широко и тупо.

Это относится непосредственно к БАМу. Стройка века окажется бестолковой и фактически не нужной. Афганистан принесёт горечь утрат. Олимпиада даст мощный толчок к развалу свободных и нерушимых республик, которых как казалось, на века сплотили.

Не надо было сочинять хвалебных лживых песен, да запускать в качестве гимна. Выход будет и не новый, старый, Сталинский, безотказный. Ужесточить УК РСФСР и всё. Одна четвёртая населения села бы в лагеря. И двадцать первый век СССР встретила бы супердержавой, самой сильной, самой богатой в мире. Но что-то в верхах не срастётся. Да что не срастётся? Юрий Андропов возьмёт в руки ключ, начнёт затягивать гайки, уберут Андропова.

Икарус на нормальной скорости идёт вниз, водитель уже не газует для разгона на очередной подъём. Наоборот, придерживает автобус на тормозах. Можно сказать, приехали, крутой левый поворот на девяносто градусов, вот и город Корсаков, море в сотни метрах справа. Город начался на сопке, там стоит административный знак города Корсакова, на склоне сопке частный сектор.

На самом деле, то, что можно назвать городом начнется километра за полтора от следующего поворота. Пока что возле сопки приютилась жидкая шеренга частных домиков, здесь же пристроилась городская АЗС. Икарус снова круто повернул налево. А не как раньше, как обычно, плавно на право. В данное время там строится новый железнодорожный вокзал, где также будут автобусные кассы. Пока на северо-западном углу улицы Окружной, на большом пустыре поставили временную автостанцию.

Солон Икаруса покинули с десяток человек, два подростка вошли в этот десяток. Взрослые помогли взвалить рюкзаки на хрупкие костлявые плечи. Автобус пошел по улице Окружной наверх на восток, на автокомбинат. Основной народ там сойдёт, за автокомбинатом, начинается то, что принято называть городом.

Автостанция представляет собой дощатое строение, времянка. В союзе времянка может функционировать лет двадцать пять, пока не развалится. Понятие временное, сильно растяжимое. Каждый человек на земле проживает временно.

Зал ожидания примерно площадью двадцать пять квадратных метров. Не тянет по размерам данная комнатушка на зал ожидания для самого большого, незамерзающего портового города острова. В зале стоит восемь деревянных стандартных кресел, какие обычно на всех вокзалах необъятной родины. На потолке горит лампочка Ильича, на стене выключатель. Короче комфорт, можно спать без света. Два подростка и так бы спали без света, отключили бы лампочку на всегда. Таких товарищей как эти двое, больше половины страны! По этому, на стене выключатель.

В зале ожидания два кассовых окна, на них решетки в виде солнышка. Решетки в виде солнышка с расходящимися лучами, неотъемлемая часть СССР. Символика, как серп и молот, как колючая проволока. Кругом, везде такие решетки. Человек шагает как хозяин не объятой родины своей, между решеток в виде солнышка и заборов с колючей проволоки! На двери кассы большой навесной, амбарный замок и два внутренних замка.