Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Об этом нужно спрашивать начальника горного цеха Прищепу. Он, наверное, забыл, что у нас стоят дробилки СМ-16, которые принимают гранит кусковатостью не более полуметра диаметром, а не ЩКД-8, которым и полутораметровые по зубам... Негабариты замучили! Вот полюбуйтесь сами!
Они спустились к дробилкам.
Там действительно лежала гора огромных глыб гранита, так называемых негабаритов. Серый, крепкий, как сталь, гранит — ни одной трещинки в нем! «Такой и вправду не по зубам нашим дробилкам, — не мог не согласиться Григоренко. — Это не клесовский, ноздреватый, трещиноватый, который и под молотком разлетается вдребезги».
К ним подошел запыленный машинист.
— Товарищ директор, что же это такое? Сколько негабарита за смену подали, будь оно... Такой застрянет — приходится полчаса из дробилки вынимать! Больше стоим, чем работаем!.. Дробилка давно на ладан дышит! Принимайте меры!..
Григоренко молчал. Что он мог ответить? Машинист был прав.
— Пошли в горный! — бросил коротко.
В карьере не было слышно шума механизмов, где-то в стороне трещали два пневматических молотка. Зато вовсю гремела ругань начальника цеха Прищепы.
— Что вы — ослепли? Что грузите? Что?.. Здесь в каждой глыбе больше двух метров!.. Кто их будет дробить? Чем?..
— Мы тут при чем? — огрызнулся маленький белокурый экскаваторщик. — Гранита в карьере нет. За каждым камнем, как за зайцем, гоняемся!
— Лучше стойте, а негабарит не грузите! Ясно?
— Да ладно!.. Давно все ясно!
Увидев директора, экскаваторщики пошли к своим машинам.
Прищепа протянул тяжелую, как гиря, руку.
— Сил моих больше нет! — прогудел он вместо приветствия.
— Не прибедняйтесь, — сумрачно усмехнулся Григоренко, окидывая взглядом могучую фигуру Прищепы. — Лучше скажите, как это случилось, что ваш цех срывает общий план!
— Что я сделаю?! Четверо бурильщиков вчера не вышли на работу. Прогуляли. Сегодня вся бригада Лисяка не работает.
— Как это — не работает? А где же они?
— Там, — указал Прищепа на приземистое железобетонное сооружение, — возле конторки...
Как только Григоренко и Прищепа приблизились к конторке, их сразу же окружили молодые парни в брезентовых спецовках.
— Оформляй, начальник, простой! — закричал высокий, чернобровый, обращаясь к Прищепе и подчеркнуто игнорируя директора, словно его здесь вовсе не было. — Оформляй!
— Или подпиши наряд! — послышались голоса.
— Как это так — подпиши! — рассердился Прищепа.— Вы что, с неба свалились?.. Норму выполните, тогда и подпишу!
— Выполнишь тут! Компрессоры не работают!
— Сами виноваты... Сплавили карбюраторы!
— Мы сплавили?! А ты докажи, начальник! Докажи! Наше дело бурить, а не карбюраторы охранять!
— Вот так вы бурите! Одни разговоры!
— Попробуй, сам побури! Возьми молоток и побури!.. Когда сам с молотком не работаешь, то давай, обеспечь! Охрану поставь!
— К каждому механизму охрану не поставишь! Тогда вообще некому работать будет!
— Не можешь охранять, акт подписывай! Обязан подписать, по закону обязан!..
— И не подумаю!
Все кричали, перебивая друг друга. Только Лисяк стоял в сторонке и вяло ухмылялся, обнажая мелкие зубы.
— Мы в местком пойдем!
Григоренко поднял руку:
— Товарищи! Давайте поговорим спокойно... Вы болеете за план, за наше предприятие?
— Как же, директор? Когда бы не болели, не пришли сюда! Сами работы просим.
— Ну, если так, то вот вам ответственное задание: найдите карбюраторы, снятые с машин ночью. Чужие сюда не могли прийти... Без машин вам тут делать чего! И акта о простое вам никто не подпишет!
Лисяк перестал ухмыляться. Все замолчали. Григоренко подозвал его:
— Вы, Ростислав Романович, — если не ошибаюсь, вас так величать? — сами и найдете... — Лисяк хотел что-то возразить, но Григоренко повысил голос. — И второе: негабариты разбуривать на куски! Иначе мы все дробилки выведем из строя... Понятно?
— Понятно, — усмехнулся Лисяк. — Пошли, братва!
«Братва» стала молча расходиться.
— С ними надо говорить по-хорошему, — сказал Григоренко.— Они понимают. Не все же среди них разгильдяи!
— Все! — подчеркнуто выпалил Прищепа. — Все! Ни капли совести у них нет!
— Ну-у, так уж и ни капли...
7Зоя быстро поднялась и пошла навстречу мужу. На ней — белоснежный фартучек. Волосы аккуратно и красиво уложены.
«Я женился на тебе не для того, чтобы ты работала и приносила домой свои несчастные семьдесят рублей! — заявил Комашко сразу же после свадьбы. — А для того, чтобы дома был уют, вкусный обед, чтобы ты меня провожала, ждала и встречала... Поняла?»
С тех пор Зоя сидела дома, готовила со свекровью обед, убирала квартиру, стирала, подавала на стол, встречала мужа, когда он приходил с работы.
— Подавать обед? — спросила она.
У Арнольда Ивановича чуть было не вырвалось: «Чего ради, по-твоему, я домой приехал?» Но он сдержался. Последнее время Зою словно подменили. Замкнулась в себе, как улитка. Стала совсем молчаливой, задумчивой. «Может, забеременела?» — подумал было Арнольд Иванович, хотя определенно знал, что детей от него никогда не будет. На его же расспросы Зоя ничего не отвечала.
Комашко молча моет руки, садится к столу. Ждет. Зоя также молча наливает тарелку борща. Борщ с молодой капустой — вкусный, ничего не скажешь.
Зоя, присев к столу, наблюдает. Муж мрачен, как осенняя туча. Наверное, опять с планом не ладится. Но Зоя решила сегодня обязательно поговорить с ним.
Арнольд Иванович замечает напряженное состояние жены и спрашивает:
— Ты мне что-то хочешь сказать?
Зоя положила руки на край стола, переплела пальцы, округлила лучистые глаза. Комашко знает, что жена так делает всегда, если обижена или сильно нервничает.
— Да, мне нужно поговорить с вами, Арнольд Иванович!
Она так и не привыкла говорить ему «ты». Но Комашко и не настаивает на этом. Ему даже приятно, что жена чувствует его главенство, интеллектуальное превосходство и, наконец, материальную от него зависимость.
— Говори, — ответил он, прихлебывая борщ. — Я слушаю.
— Знаете, я хочу предложить... — начала нерешительно Зоя.
— Что именно?
— Думаю, вы не станете возражать.
— Да говори же... Чего тянешь?
— Нам обоим будет лучше...
— Ну?
— Хочу пойти на работу... Истомилась я дома. Что у меня — дети? Или хозяйство?.. Мама сама управится...
Комашко удивленно посмотрел на жену. Что-что, а уж такого от нее он не ждал. Сначала мелькнула мысль, что Зоя откуда-то дозналась о тех его грехах, о которых жене не стоит знать. Да нет, конечно, она ничего не подозревает... Ну, тем лучше!
— На работу?.. — задумался Комашко. Знал, что двум женщинам сидеть дома не к чему. Но чтобы работала его жена... — И куда же ты надумала идти?
— В комбинат. На любую работу...
— Ты — жена главного инженера. Я не позволю тебе работать где угодно. Да и какой в этом смысл? Что — тебе денег не хватает?
— Их у меня никогда и не было. Вы даете только на продукты. К тому же не мне, а матери. А она выдает мне, — обиженно сказала Зоя.
— Ну, ты это брось! У нас одна семья!
— Так что вы скажете о моей работе?
— У нас нет свободных вакансий, которые бы тебе подходили.
— Как нет? Я могу пойти нормировщицей в горный цех...
— Нормировщицей... в горный? Откуда ты об этом знаешь?
— Знаю... Там нормировщица ушла в декрет. Ее не будет около года.
— Вот как! Ты, оказывается, все проведала!.. А представляешь ли ты, что это за работа? Целый день — и зимой, и летом, и в жару, и в дождь — под открытым небом! Ругаться с каждым бурильщиком, бригадиром, мастером.
— Это меня не беспокоит... Наоборот, я боюсь оставаться в четырех стенах!
Комашко насупился и долго смотрел на жену из-под рыжеватых бровей.
«Какая ее муха укусила? — думал он. — Может, попробовать наладить отношения? Подойти сейчас к Зое, обнять, приголубить. Как легко и естественно получалось это у него раньше. А теперь? Теперь ничего подобного не будет. Она, видите ли, к директору насчет работы побежала! А мужу — ни слова. Да, таким только дай волю. Сегодня к директору, завтра в горком... Ну что ж, пусть идет работать. Может, это и к лучшему. Меньше времени на всякие мысли останется...»
Арнольд Иванович отложил ложку, вытер салфеткой рот.
— Ты твердо решила?
— Да!
— Если так, я не возражаю. Приходи. Скажу, чтобы оформили.
— Спасибо.
Глава четвертая
1Когда Соловушкин, взяв трубку, услышал, что звонит Григоренко, то засыпал его вопросами: почему приехал в Москву без вызова? Почему не командировал кого-нибудь другого?..
Григоренко терпеливо объяснял, все время нажимая на то, что ему необходимо поговорить с начальником главка. Для этого ему нужен пропуск.
- За синей птицей - Ирина Нолле - Советская классическая проза
- Овраги - Сергей Антонов - Советская классическая проза
- Овраги - Сергей Антонов - Советская классическая проза
- Текущие дела - Владимир Добровольский - Советская классическая проза
- Разные судьбы - Михаил Фёдорович Колягин - Советская классическая проза
- Вега — звезда утренняя - Николай Тихонович Коноплин - Советская классическая проза
- Товарищ Кисляков(Три пары шёлковых чулков) - Пантелеймон Романов - Советская классическая проза
- Броня - Андрей Платонов - Советская классическая проза
- Огни в долине - Анатолий Иванович Дементьев - Советская классическая проза
- Взгляни на дом свой, путник! - Илья Штемлер - Советская классическая проза