Иван Кожедуб - Андрей Кокотюха

Кстати, Василий Мухин тогда спас жизнь Ивану Кожедубу. И со стороны первый успешный бой знаменитого летчика выглядел несколько иначе. С аэродрома истребители поднялись большой группой, но пара Кожедуб – Мухин почему-то отстала от остальных: то ли с курса сбились, то ли из-за облаков потеряли визуальный контакт с основной группой. Остались они одни, и тут случайно на пути попалась группа немецких бомбардировщиков «Юнкерс-87», кажется, их было двенадцать. Хотя в этой зоне боевых действий их быть не должно было. Батя с ведомым, не раздумывая, бросились в атаку. С первого захода они сбили пару самолетов. Бомбардировщики бросились врассыпную, и за одним из них батя погнался. Но тут сверху налетело десять «мессершмиттов» – оказывается, они прикрывали своих, но летели немного выше. И один сел на хвост Кожедубу. В этой критической ситуации на «мессера» налетел Мухин и сбил его.

Вообще 6 июля 1943 года, в тот день, когда Иван Кожедуб «открыл счет», советская авиация совершила 2800 боевых вылетов, почти сравнявшись по этому показателю с Люфтваффе. Но 7 июля немцы вновь превзошли по количеству самолетов в воздухе ВВС Красной армии, подтянув резервы и бросив в бой даже совсем устаревшие самолеты. Действуя крупными группами, советские летчики вынуждены были делать в день по 5–6 вылетов, постоянно участвуя в затяжных массовых воздушных сражениях. Но в этот день, 7 июля 1943 года, Иван Кожедуб сбил второй немецкий самолет, а 9 июля сбил сразу два истребителя Ме-109.

Идеальный боец

В изнурительных воздушных боях под Курском авиаполки таяли на глазах, теряя боевую технику и пилотов. «Нам непрерывно приходилось вести тяжелые воздушные бои, драться буквально до последнего патрона… – вспоминает Иван Кожедуб в своих мемуарах. – От недосыпания и предельного напряжения воли нервы у некоторых летчиков начали сдавать. Раздражала каждая мелочь, неудачи выводили из себя. Даже всегда спокойный и уравновешенный здоровяк Орловский стал иногда срываться. Приземлившись однажды на аэродроме, он выскочил из самолета и, выхватив пистолет, бросился на техника по вооружению Белова. Неизвестно, чем бы это кончилось, если бы догнать его Орловскому не помешал ударявший по ногам парашют». К началу боев под Курском советские летчики приобрели уже немалый боевой опыт. Многому научился и командный состав авиачастей Красной армии. Поэтому, когда в небе над Курской дугой разгорелись небывалые по ожесточенности сражения, пилотам Люфтваффе пришлось встретиться в воздухе с невиданным ранее сопротивлением противника. Потери обеих сторон были огромными. Асы быстро пополняли списки своих побед, рядовые летчики так же быстро выбывали из списков личного состава.

Иван Кожедуб во всей этой воздушной мясорубке продолжал сбивать самолет за самолетом. Очень быстро они с Мухиным разработали собственную тактику: часто отрывались от основной группы и бросались в бой на десяток-другой вражеских самолетов. Поначалу их за это лихачество здорово ругали командиры, но потом, когда счет самолетов перевалил за третий десяток, оставили в покое. За время боев под Курском лейтенант Кожедуб сумел сбить 11 самолетов врага и был награжден первым орденом Красного Знамени. В августе 1943-го молодой летчик стал командиром эскадрильи. К октябрю на его счету было уже 146 боевых вылетов и 20 сбитых самолетов.

Вскоре Иван Кожедуб стал живой легендой не только военно-воздушных сил, но и всей Красной армии. О каждом сбитом им самолете с восторгом писали газеты, передавали по радио в сводках Совинформбюро. К осени 1943 года Кожедуб уже стал, без преувеличения, народным героем.

Главный секрет побед Кожедуба, буквально за несколько месяцев ставшего одним из лучших летчиков-истребителей страны, заключался в тщательно разработанной индивидуальной тактике ведения воздушного боя. Получив под командование эскадрилью из 12 пилотов, молодой командир постоянно анализировал каждый боевой вылет, как удачный, так и неудачный. Он досконально изучил тактику вражеской авиации, сильные и слабые стороны авиатехники противника. Используя свои инструкторские и методические навыки, неустанно передавал боевой опыт молодым. Взыскательный и требовательный к себе, неистовый и неутомимый в бою, Кожедуб был идеальным воздушным бойцом, инициативным и исполнительным, дерзким и расчетливым, отважным и умелым. «Точный маневр, ошеломляющая стремительность атаки и удар с предельно короткой дистанции», – так Иван Кожедуб определял основу воздушного боя. Он был рожден для боя, жил боем, жаждал его.

Вот характерный эпизод, подмеченный его однополчанином, еще одним великим асом – К. Евстигнеевым: «Как-то Иван Кожедуб возвратился с задания, разгоряченный боем, возбужденный и, может быть, потому непривычно словоохотливый: «Вот гады дают! Не иначе как «волки» из эскадрильи «Удет». Но мы им холку намяли – будь здоров!» Показав в сторону КП, он с надеждой спросил адъютанта эскадрильи: ”Как там? Ничего больше не предвидится?”».

Иван Кожедуб быстро набирал боевой опыт. От его атак один за другим падали немецкие истребители, украшенные «червонными», «бубновыми» тузами и «драконами». По свидетельству военных специалистов, автоматизм движений Кожедуба в бою был отработан до совершенства. Отличный снайпер, он поражал цель из любых положений самолета. Его называли баловнем судьбы, потому что, сбивая противника, он ни разу не был сбит сам, хотя на аэродром практически всегда приводил изрешеченный пулями и снарядами истребитель.

К самолету Иван Никитович всегда относился не просто как к бездушному набору механизмов и агрегатов. «Мотор работает четко. Самолет послушен каждому моему движению. Я не один – со мной боевой друг», – в этих строках отношение аса к самолету. Подходя к машине перед вылетом, он всегда находил для нее несколько ласковых слов, в полете разговаривал как с товарищем, выполняющим важную часть работы. За время войны он сменил шесть «Лавочкиных», и ни один самолет не подвел его. И он не потерял ни одной машины, хотя случалось гореть, привозить пробоины, садиться на усеянные воронками аэродромы. Из его машин наиболее известны две. Одна – Ла-5ФН с яркими, белыми с красной окантовкой надписями по обоим бортам – имела удивительную фронтовую судьбу. На этом самолете Кожедуб провоевал с мая по июнь 1944 года, сбил 7 самолетов. Вторая – Ла-7, с бортовым номером 27. На этом истребителе Иван Никитович закончил войну, на нем сбил 17 вражеских машин.

Истребитель-новатор

Идиоматическое выражение «разбор полетов» вошло в наш обиход давно. Сейчас «разбором полетов» обычно называют детальный анализ любой проделанной работы, когда акценты делаются не столько на успехах, сколько на просчетах. Но мало кто знает, что этот термин ввели в широкое употребление летчики-асы Великой Отечественной войны. Естественно, что мы не будем утверждать, что это профессиональное словосочетание придумал Иван Кожедуб. Однако в его мемуарах о разборах полетов говорится очень много. Более того: без детального анализа каждого проведенного боя успех последующего ставился под сомнение. На разборах Кожедуб часто говорил о поведении в воздушном бою, и летчики старались проанализировать все свои действия за день. Иван привык анализировать как свои успехи и неудачи, так и бои, проведенные друзьями. Еще на Курской дуге Кожедуб стал вырабатывать свои тактические приемы, быстроту действий.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});