Иван Кожедуб - Андрей Кокотюха

Подготовка и переучивание проводились основательно: в конце декабря 1942 года после напряженной месячной теоретической подготовки с ежедневными занятиями летчики приступили к полетам на новых машинах.

В одном из тренировочных полетов, когда сразу после взлета из-за поломки двигателя резко упала тяга, Иван Кожедуб решительно развернул самолет и спланировал на край летного поля. Об этом эпизоде он вспоминал так: «Даю газ и взлетаю. Внимательно прислушиваюсь к работе мотора. На высоте пятьдесят метров я почувствовал, что с мотором действительно происходит что-то неладное. Тяга начала падать. Самолет терял скорость. Как бы не свалиться на крыло – это гибель. Медлить нельзя. Энергично отдаю ручку от себя и перевожу самолет в планирование. Впереди – лес, в стороне – поле. Успею ли развернуться на такой малой высоте, отвернуть от леса? Только не мешкать! Не терять ни секунды! Промедление смерти подобно. Быстро разворачиваю самолет. Стремительно набегает земля. Толчок: самолет прополз на животе по полю и остановился. «Жив», – думаю. Но толчок был основательный, и я сильно стукнулся головой. Однако боли не почувствовал. Выскочил из самолета и обежал его вокруг – осмотрел, все ли в порядке. Почему-то снова влез в кабину и только тут почувствовал острую головную боль. Глаза у меня сами собой закрылись».

Сильно ударившись при посадке, Иван Кожедуб на несколько дней выбыл из строя и к моменту отправки на фронт едва налетал на новой машине 10 часов. Впоследствии друзья, навещавшие Ивана в госпитале, рассказали: когда мотор был вскрыт, выяснилось, что обороты упали из-за его механической поломки. Недаром командир обращал такое внимание на быстроту действий в воздухе: только благодаря этой быстроте Кожедуб избежал гибели. Но этот инцидент был лишь началом долгой полосы неудач, преследовавших летчика при вступлении на ратный путь. В феврале 1943 года полк наконец был переброшен для ведения военных действий на юго-западное направление. При распределении боевой техники Ивану Кожедубу достался более тяжелый Ла-5 первых серий, с надписью на борту «Имени Валерия Чкалова» и бортовым номером 75; целая эскадрилья таких машин была построена на средства, собранные земляками великого летчика.

В свой первый боевой вылет на прикрытие аэродрома Иван попал под удар вражеских истребителей, когда попытался атаковать группу бомбардировщиков, а затем оказался в зоне огня своей же зенитной артиллерии. Самолет Кожедуба получил тяжелые повреждения от пушечной очереди Me-109 и от попадания двух зенитных снарядов. Об этом моменте знаменитый летчик вспоминал: «Медлить нельзя ни секунды. Грозит смертельная опасность. Резко бросаю машину в сторону. Посмотрел вправо: мимо меня пронесся истребитель «Мессершмитт-109» с крестами, за ним – второй, а сзади, выше, – еще два. Сейчас меня добьют. Но тут я попадаю в разрывы зенитных снарядов. Зенитки по-свойски меня окрестили, зато я избежал повторной атаки «мессершмитта» – быть может, гибельной. Потом на аэродроме, где за «мессерами» наблюдали, я узнал, что они все время находились в стороне от аэродрома на высоте более 3000 метров, прикрывая действия «Мессершмиттов-110». Меня качнуло влево. Потом вправо. Зенитный снаряд попал в левый бок машины, еще один – в хвост. Самолет клюнул носом. Я еле удержал его на высоте 500 метров. Все вражеские самолеты ушли на запад. За ними погнались, взлетев с аэродрома, наши истребители. Но они опоздали. А я не мог к ним примкнуть. Куда там! Мой самолет совсем изранен, рулевое управление нарушено. И обиднее всего, что противник уходит, а мне даже не удалось открыть огонь. Я упустил время – где-то на маневре потерял драгоценные секунды. Не было у меня сноровки, не умел я еще быстро сближаться с врагом. Самолет еле держался в воздухе. Не выпрыгнуть ли с парашютом? Но я сейчас же отогнал эту мысль. Твердо решил посадить израненную машину».

Кожедуб тогда чудом остался жив: бронеспинка защитила от фугасного снаряда авиационной пушки, а ведь в ленте фугасный снаряд, как правило, через один чередовался с бронебойным… После ремонта его самолет мог быть назван боевой машиной лишь условно. На боевые задания Иван тогда вылетал редко и на «остатках», то есть на свободных самолетах, которых было меньше, чем летчиков. Однажды его и вовсе чуть не забрали из полка на пост оповещения. Лишь заступничество Игнатия Солдатенко, то ли разглядевшего в молчуне-неудачнике будущего великого бойца, то ли просто пожалевшего его, спасло Ивана от перепрофилирования. Сыграло свою роль и то, что перед отправкой на фронт общий налет составлял у него около 500 часов, а у более молодых пилотов – 30–50. Для справки: немецкие пилоты с налетом менее 200 часов на фронт не отправлялись. Поэтому комэск Солдатенко рассудил: летчика с таким огромным опытом полетов нужно опробовать в боевых условиях, и тогда неудачи останутся в прошлом. Как показало время, он оказался прав.

Первые победы

Расстановка сил в воздухе

И ван Кожедуб принял участие в боевых действиях в тот период войны, когда с 1943 года количество боевых машин Люфтваффе на Восточном фронте начало понемногу, но неуклонно сокращаться. Хотя производство самолетов в Германии, по сравнению с 1942 годом, было увеличено в 1,7 раза, огромные потери на земле и в воздухе уже невозможно было восполнить. К тому же нуждалась в усилении система ПВО Третьего рейха – налеты тяжелых бомбардировщиков союзников становились все более массированными. Тем не менее, в июне 1943 года из общего количества – 6203 – самолетов Германии против СССР действовало 2980 машин, т. е. почти 50 %. Выпустив за 1942 год более чем в полтора раза больше самолетов, чем фашистская Германия, советская авиапромышленность набирала темпы, сохраняя такое соотношение и в следующем году. Соответственным был и прирост боевых машин в авиачастях Красной армии – в июне 1943 года в составе советских ВВС находилось 8293 самолета. Численное превосходство над Люфтваффе было достигнуто, однако качество подготовки пилотов, прибывающих в качестве пополнения в многочисленные авиаполки, все еще оставляло желать лучшего.

Рассчитывая вернуть утраченную стратегическую инициативу и стремясь взять реванш за поражение под Сталинградом, гитлеровское командование начало подготовку к новому крупному наступлению на центральном фронте. План операции под кодовым наименованием «Цитадель» предусматривал два встречных удара с севера и с юга в общем направлении на Курск с целью окружения и последующего уничтожения советских войск, занимавших оборону в районе Курского выступа. Всего для участия в операции предполагалось использовать 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных, сосредоточенных в группах армий «Центр» и «Юг». Основная ставка делалась на танковые и авиационные соединения. С середины марта 1943 года для усиления 4-го и 6-го воздушных флотов из Германии, Франции и Норвегии было переброшено 13 дополнительных авиагрупп. В результате здесь удалось создать достаточно мощную группировку в составе 17 авиационных эскадрилий. Северную часть немецких войск прикрывала 1-я авиадивизия 6-го воздушного флота. В своем распоряжении она имела 750 самолетов. С юга удар должны были нанести 1100 боевых машин VIII авиакорпуса 4-го воздушного флота. Кроме того, в операции планировалось задействовать 200 бомбардировщиков с тыловых аэродромов. Таким образом, общая численность подразделений Люфтваффе, предназначенных для поддержки наступления, достигла 2050 самолетов – две третьих всех сил немецких ВВС Восточного фронта.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});