Лирика разных лет - Марк Гроссман

Отгорел закат над синью

Отгорел закат над синью,Вьется дымка у курьи.Пахли мятой и полыньюГубы тонкие твои.Ты сказала, щуря очи:— Зябко, господи спаси…Отчего такие ночи,Будто брага, на Руси!Отчего фатой венчальнойПод луной блестят пески?Чайки плачут беспечально?Сыч хохочет от тоски?Отчего в ночах России,На свету своей души,Даже бабы пожилыеБесподобно хороши?..Я ответил: — Видно, этоОттого, что в лунной мглеНаша песенка не спета,Слава богу, на земле,Оттого, что наше лихоНе дает пока нам весть.Ты косой тряхнула тихо,Ты сказала: — Так и есть.Ты сказала: — Наши узыВпрок ковали колдуны…И звезда горела в бусах,И мерцали в косах русыхИскры первой седины.

1969

Бабий век

Бабий век — сорок лет.

Одна из поговорок.

Забрели с тобою в мо́рокСонных стариц — мертвых рек.Ты вздыхаешь: — Скоро — сорок…Ты горюешь: — Бабий век…Для чего же эта жалость,Будто плач перед венцом?Ты платочком повязалась,Девка статью и лицом.Не роняй, как слезы, слово,Сердце вицей не секи.Это просто нетолково,Это, право, пустяки.Люди — разная порода,Не всегда молва права.Я подслушал у народаСокровенные слова.От избытка лет страдая,Жизнь, как прежде, славословь:Любишь — значит, молодая.Бабий век — пока любовь.…На Урале, на покосе,Есть свой срок, когда с дорогМорось мелкую уноситПредрассветный ветерок.Ты забыл о тьме и стужах.В лужах синь отражена.Тихо рядом. Тихо в душах.В целом мире тишина.

1971

Чем чувство больше…

Чем чувство больше, тем слова короче.Чем сердце чище, тем скромней язык.Мне по душе твои скупые строчки,К немногословным письмам я привык.Зачем любви признания и речи?Достаточно обоим та́к прожить:«Люблю» — сказать друг другу в первый вечерИ у могилы это повторить.

1950

Феникс

Милая, нам незачем сердиться,Не тирань вопросами меня.Снится мне все чаще Феникс-птица,Грозная и грустная девицаС крыльями из пепла и огня.По ночам, когда луна в зените,И детишек пестует лиса, —В эту пору сказок и наитийЧья-то тень мелькает на граните,Звонко загораются глаза.И опять мерещится иль мнитсяЛегкое касание руки.И живут желанных женщин лица,И приходит время, чтоб родитьсяЯростной диковине строки!Век — не вечно радость и цветенье,Но бессмертно жизни торжество.…Вновь на скалах сказочные тени,И, сгорая, возникает ФениксНа заре из пепла своегоОбновленья ласковое чудо,Оживай, багряное, и впредь.Отвяжись, постыдная остуда,И сгорай, душа моя, покудаТы еще умеешь догореть!Синим светом сновидений сноваПриходи. Ликуя, отравиДомыслами времени иного,Жаркою и тайною обновойОперенной пламенем любви!

1971

Не дал мне бог ни денег, ни удачи

Не дал мне бог ни денег, ни удачи,И если что стяжал я на веку —Одну тебя. Но кумушки судачат,Как старые сороки на суку.Я знаю: жизнь — неласковый учитель,Но все ж прошу: умерьте этот гам.Ах, замолчите! Право, замолчите!Ну, дайте ж отдых вашим языкам!Опять у вас я вроде на примете…Любые семьи бог благослови.Но жизнь — увы! — мудреней арифметик,И нет глубин, загадочней любви.Не новость это, впрочем. И весеннийСвой грустный груз я молча волоку.…Не дал мне бог ни денег, ни везенья,Одну тебя стяжал я на веку.

1972

Хорошо в глаза твои глядеть

Хорошо в глаза твои глядеть(Их, такие, рок дарует вдовам), —И себя, поникшего в беде,Молодым увидеть и бедовым.Хорошо ласкать твою ладонь(Мы не часто любим и любимы), —И почуять силу и огоньМагмы, обжигающей глубины.Хорошо души услышать тишь(Слез слепых ты пролила немало!), —Даже понимая: штиль, он — лишьОтголосок грохота и шквала.Хорошо, когда любовь жива(Не забудь свидания и числа), —И ронять обычные слова,Полные диковинного смысла.Хорошо угадывать и знать(Пусть любовь старинна, как планета), —Что ты вечно — синь и новизнаГолубого солнечного света.

1973

Когда-нибудь, в итоге долгих лет

Когда-нибудь, в итоге долгих лет,Последний лист отзеленевшей ветки,Покажешь ты в смущении куплетСвоей знакомой доброй и соседке.И скажешь, робость пряча за смешком,И кутаясь в платок от непогоды:«Был стихотворец… баловал стишкомМеня в давно исчезнувшие годы.Хоть грязь, хоть темь, а все равно торилКо мне тропу. Любил, не изменяя.И всенародно в книжках говорил.Что, может быть, из неба и огня я.Коль есть любовь — и жизнь, как на пиру,И называл он, модницам на зависть,Меня и лапушкой, и умницей — не вру, —И самой незлобивой из красавиц.И то сказать, — я не была рябой,А уж любила пылко, право слово…»

Пусть юность утешается собой,Пусть старость оживает у былого…

1972

Уже за окнами светает…

Уже за окнами светает,И свет тот зыбок, как от свеч.Я письма женские сжигаю,Чтоб разом прошлое отсечь.Гори, бумага, ярься, печка,Корежьтесь в дыме и огнеПустое, гладкое словечкоИ слово света обо мне.Ах, женщин суд, крутой и скорый,В ударах выцветших чернил!Я был вам, женщины, опоройИ никогда вас не чернил.И вы мне были, как даяньеСудьбы — не мачехи, о нет! —Вы были бурей и боямиИ обаяньем этих лет.Вы были… были… И до грани,Что отделяет «был» и «есть» —Вы жизнь моя и умиранье,Мое бесчестие и честь.И жалость жалит, как пилою,И рушит душу напролом,И невозможно сжечь былое.Сжигая письма о былом…

1968

Я боюсь возвышенного слога

Я боюсь возвышенного слога,Оттого, в смущении хрипя,Говорю: — Земля бедней намногоИ бледнее зори без тебя.

Ах, какое все-таки везенье,Что однажды, будто краснотал,На тропе проселочной осеннейОгонечек твой затрепетал!

Поначалу, крохотный и хилый,Точно искра малая в мороз,Он тихонько набирался силыИ до неба синего дорос.

Он теперь от края и до края,Полыхает извне и во мне,И горю светло я, не сгорая,На твоем нечаянном огне.

1973