Море наизнанку (СИ) - Свириденкова Ольга Владимировна

– Марин, может, приготовить серьезный завтрак? Я-то сам не люблю с утра много есть, но ты…

– Нет-нет, кофе с горячими бутербродами было вполне достаточно… Да, Костя, а как же твоя работа? – вдруг спохватилась Марина.

– Я заменился. Еще вчера, до поездки на Ласточкино.

– Понятно, – протянула Марина.

Костя посмотрел на нее с легким смущением.

– Нет, я вовсе не был уверен, что ты поедешь со мной. Но на всякий случай договорился о подмене.

– И это… просто чудесно! – Марина провела пальцами по его груди: твердые мускулы, легкая волосатость и неожиданно гладкая кожа. – Значит, проведем целый день вдвоем, да?

– Да, – он мягко привлек ее к себе.

Поцелуй был неспешным и нежным, с привкусом ароматного кофе. Марина трогала Костины плечи, пробегалась пальцами по коротко стриженым волосам на затылке. Прильнула лицом к его шее, вдыхая запах кожи – приятный, возбуждающий и словно какой-то родной. «Наслаждаться каждым прикосновением»… Сколько раз она встречала эту фразу в романах, но только сейчас начинала понимать, как это бывает.

– Пойдем в комнату, – проговорил Костя. – И вот что, Марин, – он многообещающе посмотрел ей в глаза. – Сейчас я буду тебя долго ласкать, а ты просто лежи и балдей. Не нужно отвечать, хорошо? Если тебя это смущает, считай это моим капризом.

– Да, – улыбнулась она.

Он подхватил ее на руки и принялся страстно целовать. Бережно опустил на диван, стянул бюстгальтер и трусики. Потом сам снял трусы – у Марины аж дух захватило, когда она увидела его во всей первозданной красе! Лег рядом и тут же накрыл ее своим жарким телом, будто собираясь прямо сейчас взять. Слегка приподнялся и поцеловал – игриво и нежно, подразнивая языком губы. Потом начал целовать горячей, прижимаясь к ней всем своим телом и лаская волосы. Переместился ниже, осыпая поцелуями шею и чувствительные впадинки ключиц, затем принялся целовать и ласкать грудь, живот, бедра. Взял в руки ступни, нежно помассировал их, легонько посасывая пальчики…

От избытка эмоций у Марины кружилась голова, а сердце то замирало, то принималось отчаянно стучать. Как давно никто не ласкал, не целовал ее с таким обожанием и самозабвением! Хотелось отвечать тем же, но Марина чувствовала, что сейчас Косте этого не хочется, и не без усилия заставляла себя просто лежать и балдеть.

– Перевернись на животик! – внезапно скомандовал Костя.

Марина повиновалась. И Костя тотчас принялся возбуждающе целовать и ласкать ее спину, ягодицы и бедра.

– Приподними попку, – ласково велел он. – Давай, не стесняйся! Хочу полюбоваться тобой в таком положении…

Сгорая от неловкости, которая неожиданно добавила возбуждения, Марина приподнялась. И тотчас почувствовала в промежности Костино «орудие». Подумав, что он собирается проникнуть в нее, она машинально раздвинула ноги шире и сильней оттопырила попку. Но Костя вдруг отодвинулся, и теперь ее ягодиц и промежности касались лишь его руки.

– Какая ты сексапильная, – пробормотал он, лаская ягодицы Марины и легонько потягивая их в стороны: действия, от которых ее анус сладенько сжимался, усиливая чувства стыда. – И мне нравится, что на тебе еще нет загара. Когда ты подзагоришь, тоже будет красиво, но уже по-другому… Ложись на спину! – внезапно скомандовал он, шлепнув ее по попке.

Марина перевернулась. Костя приподнял ее согнутые в коленях ноги и подсунул под ягодицы подушечку.

– Не закрывайся, – проговорил он, когда она инстинктивно стиснула колени. – Разведи ноги шире, раскройся для меня, как цветок…

– О господи, Костя, – пробормотала Марина, чувствуя, что у нее совсем сносит голову.

Он склонился к ее интимным местам, опаляя их своим возбуждающим дыханием. А затем принялся так чудесно целовать и ласкать ее там, что все тело Марины наполнилось сладостным томлением, делавшимся с каждой секундой все более нестерпимым и мучительным.

Внезапно он перестал ее ласкать и переместился наверх. Подхватил ее под ноги, напористым, сильным движением проник в истомленное лоно, и Марина даже не застонала, а закричала от пронзительного наслаждения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

И Костя, который до того был само воплощение нежности, вдруг превратился в брутального, грубовато-страстного любовника. Мужчину, которому незачем спрашивать женщину, нравится ли ей то или это, потому что он знает все лучше, чем она сама. Растерянная, очарованная этой переменой в его поведении, Марина и не заметила, как подошла к оргазму. Все случилось быстро и неожиданно, ошеломив ее, повергнув в состояние восторга и блаженной беспомощности…

Опомнившись и открыв глаза, Марина увидела, как Костя стягивает презерватив, и ее охватило чувство благодарности. Она так разнежилась, что совершенно забыла о методах безопасности. А Костя вот не забыл. И умудрился надеть презерватив так, что она этого даже не заметила.

Бросив презерватив на ковер, Костя лег на диван, прикрыв себя и Марину простыней. Несколько минут они неподвижно лежали, прижавшись друг к другу и не говоря ни слова. Потом Костя приподнялся и вопрошающе посмотрел на Марину. Она улыбнулась ему, порывисто обняла и поцеловала.

– Спасибо тебе, – прошептала она, глядя ему в глаза и сгорая от чувства неловкости: никогда прежде она не говорила мужчине таких слов после секса и даже не представляла, что такое можно сказать!

Он крепко обнял ее, осыпая ее лицо поцелуями. Потом очень нежно, трепетно поцеловал в губы.

– Не выпить ли нам еще кофе? – внезапно предложил он. И, получив утвердительный кивок, заспешил на кухню. А Марина направилась в ванную, ополаскиваться и приводить себя в божеский вид.

Костя принес чашки с кофе на лоджию. А еще – бутылку красного вина и красивый хрустальный бокал.

– Отметим нашу первую близость? – с улыбкой спросил он Марину.

– О да, – смущенно рассмеялась она. – За такую близость, конечно же, стоит выпить хорошего вина. А почему ты не принес бокал для себя?

– Потому что мне садиться за руль, – ответил Костя. И поскольку Марина смотрела на него с непониманием, прибавил: – День ведь еще только начинается, Марин. И сейчас мы с тобой поедем купаться: в одно хорошее место, где нет больших волн и море должно быть чистым.

День еще только начинается! Марина почувствовала, как у нее кружится голова от избытка радости и счастья.

– Это… что-то невероятное! – изумленно произнесла она.

Костя рассмеялся, глядя на нее с любованием и легким озорством.

– Честно говоря, я тоже не ожидал, что у нас сходу закрутится такой бурный роман. И что мне будет с тобой так чудесно. А тебе чудесно со мной, Марин?

– Еще бы! Будто ты сам не видишь.

– Вижу. Но всегда приятно еще и услышать это.

Марина недоверчиво помотала головой:

– Не верится, что мы знакомы всего второй день.

– Во-первых, не второй, а третий. И потом, это ты знаешь меня третий день, а я тебя – шестой. Я заметил тебя еще в день твоего приезда.

– Врешь!

– Не вру. Помнишь, тогда было жарко – последний день перед похолоданием? Вы с Наташкой пришли на пляж и, спустившись вниз, тут же поднялись назад и купили места в солярии. Когда вы проходили мимо меня, ты сказала, что считаешь ниже своего достоинства участвовать в битве за лежаки и навесы.

– Да, было такое, – изумленно протянула Марина.

– А потом вы пошли купаться. И ты резвилась в воде, как ребенок. Было немного забавно наблюдать: такая взрослая дама, поглядываешь вокруг себя с видом ироничного превосходства, а тут… – его губы тронула ласково-насмешливая улыбка. – А к вечеру погода испортилась. И у тебя пошел нервный срыв. Ты сама стала, как эта штормовая погода: то выглянет солнце, то вдруг налетит ураган, и все эти перемены происходят на считанные минуты.

Марина невесело усмехнулась:

– Наверное, наблюдать это было не очень приятно?

– Нет. Я испытывал к тебе лишь сочувствие. И… видишь ли, Марин, – Костя немного помолчал, прохаживаясь по лоджии. – Я не люблю женщин, которые ведут себя слишком серьезно и сдержанно, не проявляют эмоций, не совершают спонтанных поступков. Ты не такая.