Нечаянная радость (сборник) - Юлия Вознесенская

– Я модничаю? – поразилась Анна.

– Ну не я же… Я вон за внучками своими одежку донашиваю: что они выбросят – то мне и ладно, а у тебя каждая складочка на юбке продумана на православный фасон!

– Ой, Ангелина Власьевна! Уж вы скажете!

– Да тебе и архимандрит то же самое скажет.

На лице Анны полное недоумение: она изо всех сил старается выглядеть скромно, православно, а баба Анжела говорит – модничает! Непонятно как-то…

День неудач

Вот и Троица отошла, начался Петровский пост, время для Владлена в общем-то скучное. Постных дней и в миру много, больше половины года, хотя мирские граждане посты не всегда строго блюдут, но уж кто попал в монастырь – тем приходится соблюдать. Монахи в посты друг друга поздравляют «с постом приятным», но Владлен особо приятного в них не находил, хотя порядок не нарушал – терпел.

Однако и постные дни один на другой не всегда походят, даже у монахов бывают дни удачные и не очень, особенно у послушников, а уж про трудников и говорить нечего: они как бы между двумя мирами находятся, оттого и огорчений у них вдвое больше.

Вот и у Владлена нынче выпал день явно неудачный. С самого утра не повезло – на завтрак овсянку дали, он же, как почти все бывшие зэки, на дух этот злак не переносил. А вышел на работу – пошли неприятности сплошняком. Начал он грузить кирпичи на тачку, чтобы по деревянным трапам отвезти ее на третий ярус колокольни, да сложил кирпичи неаккуратно, один бок перевесил – тачка и опрокинулась. Причем прямо на середине трапа! Ёшкин корень! Конечно, Владлен не дурак: он не стал героически удерживать тачку, а выпустил ручки и дал ей уйти туда, куда она направилась – вниз. В воздухе тачка перевернулась, кирпичи из нее высыпались, а сама она на них сверху грохнулась. Тяжелая железная тачка – на кирпичи современной выработки! Владлен сердито протопал вниз по трапу и поднял тачку, явив всему миру результат своей неосторожности – битый кирпич. Только он принялся выбирать и злобно кидать чудом уцелевшие кирпичи обратно в тачку, глядь, а в трех шагах от него стоит отец Агапит, смотрит на него жалостливо так и головой качает.

– Ты что ж это делаешь, раб Божий Владлен?

– Как что? Кирпичи обратно в тачку кидаю!

– Нет. Что ты вообще тут делаешь?

– Ну, подсобничаю, отец Агапит, ты же знаешь.

– А точнее?

– Так кирпичи ж наверх вожу! Ты что, не видишь, батя?!

Отец Агапит снова головой покачал – и опять, мол, ты не то говоришь, раб Божий Владлен!

– А ну, присядем, – сказал он и уселся на штабель деревянных поддонов из-под кирпичей. Сел и похлопал по доске: – Садись, садись, Влад! Остынь и послушай меня. Я тебе историческую притчу расскажу про то, как строили Шартрский собор. Это, знаешь ли, Владик, один из красивейших готических соборов Франции. Ну и притча тоже неплохая, поучительная. Слушай.

Некий путешественник оказался в городе Шартре как раз когда в нем строили знаменитый собор. Мимо него рабочие возили на тачках большие камни.

Первый тяжело шагал, опустив голову, и вез один камень. «Что ты делаешь, добрый человек?» – спросил его путешественник. «А ты что, не видишь? Камни вожу!» – отвечает рабочий.

Следом идет второй, везет два больших камня, но ступает спокойно и бодро. «Что ты делаешь?» – спрашивает и его путешественник. «Я кормлю свою семью!» – солидно отвечает второй рабочий.

А за ними шагает, посвистывая, третий и бодро катит тачку с тремя большими камнями. «А ты что делаешь?» – спрашивает его путешественник. «А я строю Шартрский собор!» – гордо отвечает третий рабочий. Понял, чадо?

– Ясен пень, понял, батяня!

– Ну, то-то же…

Отец Агапит поднялся и ушел в храм.

Владлен постоял, глядя ему вслед, покрутил головой, усмехнулся и начал аккуратно складывать кирпичи в тележку. А тут и солнышко выглянуло в просвет тяжелых облаков, и все вокруг повеселело. Оживился и Владлен. Только он собрался двинуть нагруженную тачку, как сбоку услышал знакомый голос:

– И чем это ты тут занимаешься, Владлен?

– А ты что, не видишь? Строю Шартрский собор!

– Какой такой «шаткий собор»?

Тут только Владлен понял, что окликнувший его голос хоть и был ему знаком, но принадлежал не монахам и не трудникам. Он оглянулся и обомлел, обрадовался и растерялся – все сразу: перед ним стоял старый знакомый из времен его профессионального нищенства. И вроде совсем недавно побирался Владлен по вагонам, а вот теперь показалось ему, что с тех пор прошли годы и годы… Причем не худшие годы его жизни! Поэтому старому знакомому он обрадовался искренне, поставил тачку и бросился к нему.

– Жека! Кореш! Каким ветром тебя занесло в наши палестины-то?

Кореш Жека принял восторг Влада благодушно, даже приобнял его и по плечу похлопал.

– Рад тебя видеть живым-здоровым и на обеих ногах, Владка!

– А чего моим ногам-то сделается? – засмеялся Владлен. – Даже костыли мои рабочие давно в монастырской кочегарке сгорели. Я, можно сказать, друг Евгений, на свои собственные ноги становлюсь!

– Да ну?

– Точно! Скоро вот закончим колокольню, получу расчет и поеду к сестре, на Ладогу. У меня там полдома с видом на озеро. А какая там рыбалка, сиги какие – во, с руку! Сестра с мужем хотят свой маленький бизнес организовать и меня в долю зовут.

– Это ты хорошо задумал, Влад, не век же тебе по монастырям да тюрьмам шататься, по вагонам побираться.

– Ой, про то не вспоминай!.. А вот в монастыре-то как раз и ничего, жить можно. Ну, а ты как тут оказался? В паломничество приехал или трудником хочешь, как я, поработать во славу Божью?

– Да нет, ни то, ни другое. Я как был за рулем, так и теперь хозяев вожу. А сюда они спасать тебя приехали.

– Хозяева приехали? Меня спасать? Не понял! От чего меня спасать-то?

– Как «от чего»? Тебе ж монахи собираются ноги отрезать.

– Ноги отрезать? Монахи? Мне? – обалдел Владлен.

– Так не мне же! Циркулярной пилой. Вот, тут, в газетке все про это конкретно пропечатано. – Евгений достал из кармана свернутую в несколько раз газету, развернул и подал Владлену. – Вот читай. А хозяева пошли с твоим начальством разбираться. Они, между прочим, выкуп за тебя приготовили.

У Владлена от таких новостей и ноги подкосились. Кажется, он понял, в чем дело! Он сел на поддоны, дрожащими руками развернул газету и вслух начал читать напечатанный на первой странице анонс:

– «Отцы-рабовладельцы в законе. Вся правда о монастырских застенках и тайных ампутациях. Не только табачным и оружейным бизнесом занимаются в наше время монахи, но также и поставкой инвалидов для нищенского бизнеса, что дает им финансы на постройку и восстановление обителей. Эти новые разоблачения клерикалов сделал известный журналист Олег Макарчиков. См. стр. 12.»

– Так ты открой, открой двенадцатую-то страничку! – подсказал Жека. – Там и фотография монастыря, и твой портретик, между прочим, тоже имеется…

Владлен нашел нужную страницу: да, вот и фотография – строящийся монастырь в проеме ворот. Тут же и его портрет – страдальческое, перекошенное лицо. Смотреть тошно… А вверху, в рамочке – фотография того самого журналюги, обманом взявшего у него интервью. Хотя, если честно, еще надо разобраться, кто кого тогда обманул. Влад стал читать дальше:

– «Что творится в монастырях Московской Патриархии, куда не может заглянуть прокуратура? Журналисту Макарчикову повезло: он встретился с одним из монастырских рабов, который рассказал ему всю правду о творящихся в монастырях ужасах. „Меня в монастырь продали за четыре тысячи рублей“, – признался журналисту раб, имени которого мы называть пока не станем – вдруг он еще жив?»

Влад дочитал статью и сложил газету.

– Вот сукин сын! – сказал он с сердцем.

– Кто сукин сын?

– Да я! Я, конечно! Кто же еще? А журналюга – это просто сучонок писучий. Что с него взять-то! И когда он меня сфоткать успел? Я и не заметил… Так, говоришь, хозяева пошли к архимандриту?

– А я знаю, как тут у вас начальство называется? Они пошли выяснять, как тебя назад выкупить.

– Ишь ты… А как они узнали, где меня искать? Тут ведь не сказано, как монастырь называется.

– Тебя узнали по фотографии. Машка увидела и хозяину сказала, что тебя спасать надо.

– Ой! А Маша… она… она все еще по вагонам ходит?

– Пока ходит… А где монастырь расположен и как он называется, про это журналист Макарчиков через пять минут разговора с хозяевами выложил. На коленях. Они ему самому ноги пригрозили обломать, если не скажет.

– Понятно… Ну ладно, пойду соберу вещи, а потом тоже к архимандриту…

* * *

Одетый в дорогу, с сумкой на плече, Владлен понуро вошел в игуменскую. В гостиной трое восточных людей пили чай с архимандритом Евлогием.

– Можно, владыка? – осторожно спросил Владлен. Вообще-то он знал, что входить к игумену надо, предварительно постучав и проговорив за дверью: «Молитвами святых отец наших, Христе Боже наш, помилуй нас!», а когда в ответ услышишь «Аминь!» – вот тогда уж и входить, но сейчас ему не до монашеских тонкостей было. Игумен тоже не обратил внимания на такое нарушение порядка.