Трое против Пинкертона - Роман Елиава

противозаконные действия. Поэтому я Ваш аргумент не принимаю. Внедрение агентов в политические организации, стремящиеся разрушить наше государство это самый эффективный метод его защиты. За этим будущее, мы действуем превентивно, не дожидаясь, когда будет совершено преступление или террористический акт. Мы вычисляем людей способных сделать это и изолируем заранее.

Трегубов решил промолчать, видя, что задел генерала за живое. Он взял чашку с остывавшим чаем и приготовился слушать дальше.

– Что касается анархистов, то они вырастут в реальную силу, если мы не разберемся с ними заранее, повторюсь, превентивно. Вы же видите на что они способны. Убили сына Стрельцова.

– Александр Николаевич так не думает, – сказал Трегубов, не поднимая глаз от чашки.

– И на кого же он думает? – фыркнул Петров. Уж не на жандармское ли управление?! Что за бред!

– С этим мне и придется разобраться, – сказал Иван, – найти преступника.

– Вам нужно действовать осторожно, Стрельцов не понимает, что эти люди способны на все. По нашим данным из Америки прибывает эмиссар, в задачу которого входит объединение российских ячеек с зарубежными в единую сеть. После объединения они планируют приступить к подрывной деятельности.

– Среди них Ваш агент? – догадался Иван.

– Да. И не только наш. Серьёзность положения подтверждает то, что агентство Пинкертона также внедрило своего агента в круги близкие Иоганну Мосту.

– Что за агентство Пинкертона? – не понял Иван.

– Это частное американское детективное агентство. Его основал Аллан Пинкертон, эмигрант из Шотландии, ставший успешным шпионом во время гражданской войны в Северной Америке. Он возглавил службу разведки северных штатов, а затем после окончания войны создал на её базе детективное агентство, назвав его своим именем. Пинкертон умер несколько лет назад, но его агентство продолжает расти. Сфера его деятельности велика и многогранна. Оно занято ловлей преступников, охраной богатых американских предпринимателей и их собственности, а также они работают на американское государство.

– Получается, как частная полиция, – сказал Иван.

– Да, именно, и они очень влиятельны и очень профессиональны во всём за что берутся. То что американское правительство наняло это агентство следить за политической эмиграцией из Российской империи, говорит, что они тоже осознают важность происходящего.

– Вы знаете, кто этот агент?

– Нет, наш человек не смог его раскрыть. Может быть удастся Вам.

– Мне? – удивился Иван.

– Ну Вы же встречаетесь вечером с агентом Стрельцова, чтобы проникнуть в среду анархистов? Видите, у него тоже есть агенты? – уколол генерал.

– Но откуда Вы знаете?! – снова поразился Трегубов.

– Знаю, – по лицу Петрова пробежала тень довольной улыбки, затем он продолжил, – Вам Николай Александрович сказал докладывать лично ему?

– Да, – ответил Иван, уже понимая куда клонит генерал.

– Мне тоже будите докладывать, через ротмистра Смирнова.

Но… – обескуражено начал Иван.

– Никаких «но», – жестко прервал его Николай Иванович, – мы же все служим императору? Верно? Вот и славно. У меня кончилось время, Вы свободны господин Трегубов. Желаю Вам удачи в расследовании, если что-то понадобиться, попросите Смирнова. До свидания.

Иван вышел на улицу и вдохнул морозный воздух, голова шла кругом. Это что же получается, его что только что завербовали? Игнорировать начальника штаба жандармского управления было невозможно. Рассказать ли об этой встрече Александру Николаевичу Стрельцову? Пока, наверное, не стоит, нужно посмотреть, что будет дальше.

Вечером Трегубов встретился с Павлом Кузьминовым. Тусклый свет фонаря, установленного на Тверской улице, отбрасывал тени на испуганное лицо Кузьминова. Острый носик и глаза навыкате привносили что-то крысиное в облик Павла, впечатление усиливали порывистые движения головы на тонкой шее.

– Вы чего-то боитесь? – спросил Иван.

– Конечно, – голова Кузьминова стала подергиваясь оглядываться вокруг, – как тут не испугаться. Господа анархисты шуток не любят. За неделю привожу второго кандидата. А первого уже успели убить. Вот Вам не кажется это странным?

Трегубов предпочёл промолчать.

– То-то и оно, – сказал Павел, – а им и подавно покажется. Но деваться мне от Александра Николаевича некуда. Идёмте уже. Держитесь там естественно, меньше говорите, больше слушайте. Сегодня будут два человека, которые из Америки приехали.

– Из Америки?! А Беркман будет?

– Да кто ж его знает. Они ж своими именами не назовутся, конспирация!

Политический кружок собрался в частной квартире. Павел не знал кому она принадлежит. Сказал только, что в ней никто постоянно не живёт и используют квартиру исключительно для встреч.

Хозяйничала в квартире, кутающаяся в тёплую шаль сорокалетняя женщина с растрепанными кудрями, все звали её просто Фаня. В большой гостиной с зелёными стенами, стоял деревянный обеденный стол, освещаемый электрическими лампами, за столом на больших деревянных стульях с оббитыми кожей сиденьями разместились члены кружка.

– Ты стал активным агитатором, Павел, – сказал пожилой мужчина с седыми бакенбардами, которого все называли профессор, когда Кузьминов представил Ивана. А Вы чем занимаетесь молодой человек?

В интонации профессора не угадывалось подозрение, но Иван оставался на чеку.

– Судебный следователь.

– Из полиции что ли, – молодая особа, похожая на гимназистку, взвизгнув, метнула испуганно гневный взгляд на Кузьминова.

– Нет, что ты, Лизонька, молодой человек ведёт расследования, чтобы представить их в суде, – сказал профессор, – он, конечно, тесно работает с полицией, но сам ею не является.

– Так что же привело сюда господина следователя? – спросил черноволосый тридцатилетний мужчина с крючковатым носом, один из двух «американцев», которого Павел представил, как Станкевича.

– Желание поговорить, – сказал Иван. Обсудить свои мысли. Павел, сказал есть общество, люди, у которых есть ответы на многие вопросы. И вот я здесь.

– А что же на службе не с кем их обсудить? – продолжил Станкевич.

– Там такое не обсуждают.

– А что там обсуждают? – спросил профессор.

Там обсуждают дела. Рабочие и бытовые. Кто кого арестовал, кто что ел на обед, у кого понесла кошка или любовница. Это всё совершенно мещанские темы, а мне интересно поговорить об устройстве государства. Мне оно не кажется справедливым. А Вам? Я же не один так думаю. Меня это очень беспокоит. Мне это очень важно, найти единомышленников.

– Единомышленников в чём? Вы хотите скоротать вечерок или хотите изменений в стране? – спросил другой «американец» слегка полноватый светловолосый Евгений Надеждин.

– Я не знаю, – честно ответил Трегубов, – пока хотел бы только поговорить. Что Вы думаете, например, насчёт того, что в Северной Америке более справедливое государство, чем здесь?

– Это почему же? – поинтересовался Станкевич.

– Там люди выбирают тех, кто управляет государством, а у нас всё безальтернативно. Плохой ли, хороший ли, всё едино, от нас ничего не зависит.

– Государство – это зло, – глубокомысленно заявила Фаня. Вам что обязательно нужен кто-то кто будет управлять Вами?

– Нет, – смутился Иван, – мне нет, но кто-то же должен решать общие вопросы, общие для всех, взаимодействовать с другими