Рейтинговые книги
Читем онлайн Броненосец "Адмирал Ушаков" (Его путь и гибель) - Николай Дмитриев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17

Но чье положение было хуже всех» так это офицеров и сигнальщиков, определявших расстояние у дальномеров.У нас на "Ушакове" стояли две дальномерные станции, и место задней было выбрано очень неудачно, почему мы разрешили в бою пользоваться лишь носовыми дальномерами, установленными на площадке над крышей боевой рубки. Из-за совершенно открытого и возвышенного расположения дальномеров, с разрешения командира, я сказал мичманам С-ну и Т-зе, чтобы они чередовались у них, дабы не подвергаться лишней опасности. Но мичмана поспорили между собой за честь быть первым под огнем и, не сговорившись, пошли на площадку оба и вдвоем провели там все время боев как 14-го, так и 15-го мая.

Когда у нашего борта разорвался снаряд, сделавший пробоину в кубрике, все мы* бывшие на мостике* оказались залитыми огромным столбом воды, после чего лица, кители и фуражки были покрыты желтыми пятнами мелинита, окрасившего воду при взрыве.В это же время одним большим осколком снаряда разбило поднятую на спардеке правую шестерку, а мелкими была испещрена передняя труба и осыпан мостик.

Не знаю, когда именно, но вероятно, между 5 и 6 часами, когда мы шли близ "Александра Ш" и все предназначавшиеся ему перелеты сыпались вокруг нас, один снаряд попал в броню кормовой башни. Этим ударом, по словам находившихся в башне, сильно встряхнуло всю установку, но броня уцелела. На ней лишь остался глубокий отпечаток, да вокруг него сгорела вся краска.Палуба же, а также находящаяся поблизости железная переборка спардека были покрыты дырами от осколков этого снаряда. Еще днем был уничтожен наш беспроволочный телеграф и сбит гафель, флаг с которого квартирмейстер Прокопович тотчас же перенес на правый нок грота-рея.

Не могу обойти молчанием геройски погибшего Прокоповича, бывшего по боевому расписанию часовым у флага. Весь бой 14- го числа простоял он бессменно на своем посту и, невзирая на то что оказался совершенно о глохнувшим, ночью вступил вновь на вахту. 15-го мая снова все время пробыл он на своем месте у флага и под самый конец боя был убит взорвавшимся около него снарядом.

После гибели “Бородино” и сигнала с "Николая" о курсе наш командир рассчитывал вступить в кильватер "Орлу". Но несмотря на самый полный ход, мы не смогли приблизиться к нему и нас сначала обогнал "Апраксин", а затем и чуть не протаранивший "Сенявин". В 9-м часу вечера мы занимали место в колонне между "Сенявиным" и "Сисоем Великим".

Последний все время имел жестокую перестрелку с атакующими его японскими миноносцами и был подорван взрывом мины в носовую часть. В отчете адмирала Того так сказано об этом периоде сражения: "В 8 ч. 15 м. миноносцы нанесли первый удар против авангарда главных сил, и туг вся остальная флотилия совместно атаковала с разных сторон, продолжая эту смелую работу до 11 часов вечера. Неприятель защищался отчаянно, производя сильный огонь и освещая наши суда прожекторами. В конце концов русские отступили (?).(Эти слова непонятны, так как мы, несмотря на атаки, все время продолжали идти на север назначенным курсом. Вероятно, Того говорит здесь о тех кораблях, которые, будучи взорванными, вынуждены были отстать от отряда и идти к берегу-Н.Д.).

Все русские суда были разъединены и стремились уйти. Неподдающееся описанию сражение происходило на самом близком расстоянии. В одном месте три больших корабля: "Сисой Великий", "Нахимов" и "Владимир Мономах" получили минные пробоины, приведшие их в полную негодность к бою и плаванию.

С нашей стороны оказались потоплены миноносцы N69 (флагманское судно флотилии Фукуда), N 34 и N 35 флотилии Кавада. Эскадренные миноносцы "Harusami", "Akatzuki", "Imasumi" и "Jugiri", а также миноносцы "Sagi", N 68 и N 33 были повреждены русским огнем или столкновениями и должны были на короткое время отступить. Эти суда понесли значительные потери убитыми и ранеными.Флотилии Фукуда, Аойама и Кавада имели самые большие повреждения и потери. Команды трех потопленных миноносцев были спасены своими товарищами ("Karl", N 31 и N 61).

Потом мы узнали от русских пленных, что ужасные минные атаки в ночь на 28 мая не поддаются описанию. Атаки столь часто повторялись, что русские не успевали их отбивать, а маленькие миноносцы так близко подходили к русским судам, что на них нельзя было наводить пушки.

Около 2 часов ночи флотилии Судзуки обнаружили два русских судна, идущих к северу в 27 милях на NO от Харазаки. Миноносцы немедленно их атаковали и потопили одно судно, которое потом оказалось броненосцем "Наварин". Это судно получило с обоих бортов по 2 мины и в несколько минут погрузилось в воду.Другие флотилии искали неприятеля всю ночь, но безуспешно”.

Вот как описывается японцами эта страшная ночь, взявшая жертвами с нашей стороны "Сисоя", "Наварина", ‘’Нахимова" и "Мономаха'". И все же никакими словами нельзя описать того, что в эти часы переживалось.

Как я говорил уже, к 9 часам вечера, т. е. в самый разгар атак японских миноносцев, наша колонна шла на север в таком порядке: “Николай", "Апраксин", "Сенявин", "Ушаков" и, несколько отстав, "Сисой Великий", "Наварин” и "Нахимов". Расположение остальных судов мне неизвестно. И заслуживает внимания то обстоятельство, что первые пять судов, бывших под непосредственным командованием адмирала Небогатова, от минных взрывов не пострадали, несмотря на то что миноносцы постоянно шныряли вокруг.Я объясняю это лишь тем, что корабли, шедшие сзади нас. с наступлением темноты сразу открыли свои прожекторы и светили ими все время. Поэтому на них-то и набросились миноносцы, а было их такое множество, что пока одни попадали в лучи немногочисленных прожекторов, другие свободно атаковали с противоположной стороны.

Покойный Миклуха, следя за адмиралом и помня его наставления, выраженные в одном из приказов, что "полная темнота есть лучшая защита от миноносцев", не приказывал светить прожекторами и запретил стрелять из орудий, рассуждая, что своими 'двумя фонарями мы не только не защитимся от неприятеля, а напротив привлечем на себя его атаки.

И он был прав, так как мимо нас прошло несколько миноносцев и из них три совершенно близко за кормой, очевидно, не замечая нас, а направляясь к группе светившихся судов, лучи прожекторов коих нередко останавливались на своих же товарищах, освещая их к полному удобству врага.

Получив от командира категорическое приказание ни в коем случае без его команды не открывать огня и сообщив это распоряжение орудийной прислуге, я, измученный тяжелым днем боя, прилег тут же на мостике на ящик с сигнальными флагами и сразу же заснул, несмотря на несмолкаемую канонаду и пронизывающий ночной холод.

Апатия ко всему происходящему была такая, что о кишащих вокруг миноносцах, делающих свое грозное дело, я вовсе и не думал. Было лишь одно желание-отдохнуть хоть немного и забыться от ужасной действительности того несчастного дня.

Около полуночи меня разбудили и позвали в штурманскую рубку, где командир собрал совещание из офицеров. В это время канонада стихала и лишь откуда-то издалека доносились слабые звуки выстрелов. Вокруг нас не было заметно миноносцев, и ни одного огонька не виднелось поблизости.

Оказалось, что имея затопленным все носовое отделение, "Ушаков" сильно зарывался носом и на крупной зыби при полном числе оборотов не мог давать более 10 узлов. Из-за этого один за другим обогнавшие нас корабли, следуя за идущим впереди “Николаем”, скоро ушли от нас, и к полуночи мы сильно отстали от эскадры, шедшей не менее 12-12,5 узлов, и, таким образом, в описываемые минуты находились в полном одиночестве.

На совещании командир, показав на карте наше место (штурманам удалось определиться по звездам) и изложив действительное положение броненосца, предложил высказать свои мнения относительно дальнейших действий. Все единогласно решили продолжать идти тем же, назначенным адмиралом курсом (NO 23), и стараться самым полным ходом догнать ушедшую вперед эскадру. Если же это не удастся, то попытаться так или иначе самостоятельно прорваться во Владивосток. Но, принимая тогда это решение, мы и не думали, до какой степени оно было неисполнимо, а особенно с нашим ничтожным ходом.

Мы и не предполагали, как все предусмотрели японцы, и не знали, что еще вечером адмирал Того приказал всем боевым судам собраться к утру у острова Дажелет и что все Японское море было покрыто сплошной и непрерывной сетью быстроходных японских разведчиков.

Впоследствии, когда после гибели "Ушакова" нас подобрали неприятельские крейсера, японские офицеры показывали карту Японского моря с обозначением районов действия каждого разведчика, и нам действительно пришлось убедиться, что вырваться из этого магического кольца нашему тихоходу "Ушакову" было непосильной задачей.

Около 3 часов ночи, совершенно продрогнув на мостике, я спустился вниз и прошел в кают-компанию, шагая через лужи переливающейся от качки воды, которая около перевязочного пункта была красно-бурого цвета. Никогда мне еще не приходилось видеть нашу кают-компанию при столь мрачной обстановке, какая царила теперь. Прикрытая лампочка слабо освещала фигуры спящих на диванах офицеров и лежащих на полу в своих застывших позах покойников.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Броненосец "Адмирал Ушаков" (Его путь и гибель) - Николай Дмитриев бесплатно.
Похожие на Броненосец "Адмирал Ушаков" (Его путь и гибель) - Николай Дмитриев книги

Оставить комментарий