Льдом и мечом - Олег Фомин

Бегут ровной цепочкой, даже дыхание шипит хором, крепость увеличивается, внушает трепет.

Битва авианов и элементалов с демонами видна без всяких заклинаний, разносится рычание, высокий птичий вой, звон стали и глухие взрывы льда. Войска продолжают стягиваться. Элементалы сплошной стеной трясут землю, точнее, вечную мерзлоту, снег под лесом ног перемалывается, плывет искрящимся на солнце туманом. Вдоль полосы элементалов летят авианы, силуэты тел едва различаются на фоне огромных хлопающих крыльев.

— Ну вот, допрыгались… — Тиморис вяло тычет вправо, Эгорд и Камалия поворачивают головы, троица замирает.

Навстречу несется десяток элементалов, ноги грохочут, ледяные колья пальцев угрожающе блестят. Сверху пять авианов, злые взгляды целятся в людей. У каждого из летунов есть какая-никакая, но все же амуниция: у одного — наплечники, стальные перчатки с когтями, у второго — кольчужные штаны, топор… Богаче всех снаряжен центральный — подпоясанный плащ с капюшоном, мечи в ножнах, по краям крыльев стальные насадки с лезвиями. Видимо, вожак.

— Опусти! — Эгорд бросает строгий взгляд на Тимориса, тот проверяет на вес ледяную саблю. — Иначе точно погибнем!

Тиморис тут же вытягивается по струнке, прячет саблю за спину.

— Так тоже не надо, — говорит Камалия. — Подумают, что тайно замышляем против них.

— Может, мне сквозь лед провалиться? — ворчит Тиморис, досадно разводит руки, словно раскрывает дружеские объятия.

— Вот так и стой, — быстро приказывает Эгорд, Тиморис от неожиданности замирает.

Воин-маг смотрит на приближающийся отряд, вожак вынимает мечи, блики бьют по глазам, Эгорд отшатывается, едва удерживается от рефлекса выхватить меч.

— Камалия, скажи, что мы не враги!

Авианы испускают устрашающий клекот, крылья складываются, пять пернатых комет обгоняют громыхающую толпу элементалов, сейчас врежутся, сметут…

Сбоку яростный птичий крик, Эгорд с ужасом думает: кто-то авианов летит с фланга, зажимает в клещи!

Но это кричит Камалия. Голос не узнать, жрица выплевывает непонятные обрывки звуков, ладонь выставлена вперед.

Авианы распахивают крылья, стена воздуха толкает летунов назад, когти на ногах вонзаются в снег, твердый пласт ломается. Вожак чуть оборачивается, жестом приказывает элементалам остановиться. Авианы враждебно смотрят на людей, оружие покачивается, хищные фигуры как взведенные пружины, один неверный шаг — и начнется резня…

— Скажи, мы друзья, наши враги — демоны, — спокойно говорит Эгорд.

И вновь непонятные резкие слова, все же странно слышать от Камалии такие жесткие интонации, удивление помогает отвлечься, успокоиться…

Троица всем видом показывает, что не намерена драться.

Авианы глядят зло, но в глазах прослеживается задумчивость, немое напряжение длится несколько долгих мгновений. Вожак опускает мечи, выпрямляется, другие следуют примеру.

— Спроси, зачем штурмуют крепость, — говорит Эгорд, взгляд туго переплетен с взглядом главаря. Тот раскрывает клюв, те же крикливые хриплые звуки, что издавала Камалия.

— Демоны мучают в плену их сородича, — переводит жрица. — Летят освобождать. Штурм длится много месяцев, но силы равны.

— Мы поможем, — говорит через Камалию Эгорд.

Вожак кивает. Вновь оборачивается к элементалам, те после яростной команды и взмаха когтей бегут на крепость, удаляются, дрожь ледяной тверди постепенно стихает.

Эгорд не успевает осознать, как взлетает, ноги болтаются высоко над снежной равниной, холодный ветер морозит лицо. Вожак держит за плечи, когти впиваются в чешую доспехов, над головой громко хлопают крылья. Жрица и воин летят рядом, их держат рядовые авианы, Тимориса так же, за плечи, а Камалию из-за отсутствия доспехов — на руках, словно возлюбленную. Только выражение лица авиана совсем не романтическое, как и у других, грозные взгляды тянутся к цитадели, жаждут влиться в бой. Тиморис как застыл по приказу Эгорда в дружеской позе, так в ней и летит, рожа перепуганная. Камалия смотрит вдаль, за лентами волос прячется грустная улыбка.

Пролетают над баталией, воздух от пепла черный, в ноздри бьет запах страха и ярости. Демоны льются по лестницам, вокруг крепости натекает жирное кольцо из красных тел, элементалы таранят его, вспарывают, во все стороны — бутоны ледяных осколков. Авианы штурмуют окна, балконы, открытые площадки, сцепляются в кровавом танце с летучими демонами.

Ноги касаются крыши. Той самой, где в реальности сейчас лежит мертвый дракон. В разуме Клессы это место пустует, если не считать пушистого снега: скользит по плитам, заползает в трещины.

Эгорд на бегу метает в «ворота» сгусток холода, Камалия мощным лучом превращает оледеневшую створку в пухлые горячие облака.

Авианы скрещивают на людях уважительные взгляды.

— Говорят, мы хорошие союзника, — с улыбкой переводит Камалия дружный клекот. — Еще говорят, Эгорд обращается со льдом лучше каждого из них, спрашивают, нет ли среди твоих предков авиана.

— Может быть. — Эгорд ускоряет бег.

— Поздравляю с новыми родственничками, — ухмыляется Тиморис, хлопает Эгорда по плечу. — Посмотреть бы, как твой прадедушка авиан засовывал…

Эгорд отвешивает Тиморису подзатыльник, того отбрасывает вперед, в парующую брешь, руки нелепо пытаются удержать равновесие.

— Какой смелый воин! — Камалия передает речь одного из авианов, тот указывает когтем на Тимориса. — Рвется в бой первым!

Следом вбегают воин-маг и жрица, предусмотрительно сворачивают на карниз. Авианы же разгоняются, отталкиваются ногами и крыльями, пять упругих тел с разинутыми в боевом кличе клювами бросаются на лестницу. Тиморис уже там, вовсю орудует улучшенной саблей, от порезов и уколов расползается лед, демоны частично застывают, отвердевшие тела создают преграду другим демонам.

Эгорд и Камалия оббегают котел, прыгают в гущу сражения.

На сей раз все наоборот: демоны лезут из котла, как тараканы из рассадника, прорываются в сердцевину крепости. Неизменно одно: прут яростно, сплошным валом.

Ладно, думает Эгорд, размахивая мечом, с авианами гораздо легче, уже пробились до середины лестницы, доберутся и до Клессы, разбираться в его причудливых мыслях будут на месте, да и то — если понадобится. Главное — убить!

Бой идет даже легче, чем Эгорд мог вообразить. Авианы прекрасно справляются сами, и правда искусные воины, хорошо, что союзники, иначе проникновение в разум Клессы не стоило бы затевать, легче заново пробиться сквозь толпу демонов, чем сквозь толпу авианов. Только и остается прикрывать крылатых вояк лучами и ледяными шарами, вешать щиты, добивать раненых, иногда вступать в поединки с самыми настырными.

Коридоры меняются один за другим, лестницы, повороты… Похоже, авианы ведут туда, где пленят их сородича, но там ли Клесса? Эгорд хочет сообщить вожаку авианов, что придется разделиться, но в это время набрасываются два прытких демона, все мысли прочь, вихрь ударов…

То и дело встречаются возвышения, где пышут оранжевым туманом котлы. Порталов и впрямь много, неудавшаяся в реальности идея преградить дорогу к одному все равно ничего бы не изменила. Остается рассчитывать на смерть Клессы. Но былая попытка провалилась устрашающе легко.

Врываются в большой круглый зал с арками и колоннами.

Помещение до отказа забито демонами. Твари тяжело защищены и вооружены, элитная гвардия.

В центре алтарь — призма из желтоватого в трещинах камня, широкое ступенчатое подножие залито густой синей кровью.

К алтарю прикован Клесса. Черные цепи оплетают как лианы, руки и ноги-хвосты скручены вокруг алтаря, дергаются в попытках вырваться. Намордник не дает клюву раскрыться. Демоны ползают по Клессе, рвут когтями, зубы жадно вонзаются, перемазываются синей кровью.

— Это и есть тот, кого авианы спасают? — Эгорд бросается на замурованного в доспехи демона, меч с глухим звоном отскакивает от пластин.

— Видимо, да. — Камалия таранит демона световым щитом, тот падает, валит соседей. — Тот самый родич. Клесса же — наполовину авиан.

— Халява! — Тиморис на радостях срубает трех демонов одним ударом. — Этот гаденыш связан, не нужно с ним драться! Ткнуть мечом — и все!

— А потом нас дружно ткнут мечами авианы, на пару с демонами, — бросает Эгорд.

Тиморис меняется в лице, по доспехам прилетает пара ударов, неумело отбивает тяжелые кривые мечи.

— Что это значит? — спрашивает Эгорд, когда оказывается рядом с Камалией. — Почему Клесса в цепях?

— Думаю, — жрица испепеляет демона лучом, остаются лишь раскаленные доспехи, — Клесса сражается на стороне демонов не по своей воле. Зарах его обратил, но та часть, что была авианом, не хочет служить хозяину, отчаянно сопротивляется, но сделать ничего не может. Зарах подавляет волю Клессы.