Любовь побеждает все - Нора Робертс

— Да, участвовала.

— Не объясните ли вы, в чем состоит этот процесс?

— Конечно. Карты, используемые в лабораторных испытаниях, обычно двух цветов и, чаще всего, пяти различных форм. Квадраты, круги, волнистые линии, все в таком духе. Используя их, можно определить возможности испытуемого и то, что выходит за пределы возможностей. С двумя цветами результат, естественно, может быть пятьдесят на пятьдесят. Если испытуемый выбирает один цвет в пятидесяти процентах случаев, это принимается за его возможность. Если в шестидесяти процентах, то это считается превышением возможностей на десять процентов.

— Звучит довольно просто.

— Да, но только с цветом. А формы меняют все дело. Скажем, используя двадцать пять карт, тестирующий может определить по числу правильных ответов, насколько высоки возможности испытуемого. Если испытуемый дает пятнадцать правильных ответов на двадцать пять заданных вопросов, то можно считать, что экстрасенсорные способности испытуемого достаточно высоки.

— Она очень хороша, — пробормотал Дэвид.

— И она права, черт возьми. — Эй Джи сложила руки и попыталась не раздражаться. Это было дело Клариссы, и никто не знал его лучше.

— Не могли бы вы объяснить, как это работает… для вас? — Пользуясь случаем разговорить Клариссу, Алекс лениво пошевелил колоду карт. — Что вы чувствуете, когда берут карту?

— Передо мной возникает картина, — спокойно ответила Кларисса. — Просто возникает картина.

— Вы хотите сказать, что у вас в голове возникает образ карты?

— Фактически образ содержится в вашей руке. — Она терпеливо улыбнулась. — Я уверена, вы много читаете, мистер Маршалл.

— Да, это так.

— Когда вы читаете слова, фразы создают в вашей голове образы. Это очень похоже.

— Понятно. — Его сомнение было очевидной и, по мнению Дэвида, единственно верной реакцией. — Это воображение.

— Экстрасенсорное восприятие требует контроля воображения и обостренной сосредоточенности.

— Это кому-нибудь под силу?

— Вопрос еще изучается. Кое-кто считает, что экстрасенсорному восприятию можно научиться. Другие полагают, что медиумами рождаются. Я склоняюсь к золотой середине.

— Пожалуйста, поподробнее!

— Я думаю, каждый из нас обладает некоторыми экстрасенсорными талантами или способностями, и то, в какой степени они развиваются и используются, обычно зависит от человека. Можно не дать хода этим способностям. Чаще всего, наверное, их просто игнорируют, и они никогда не всплывают на поверхность.

— Ваши способности подтверждены документально. Мы бы хотели продемонстрировать их экспромтом, с вашим участием.

— Конечно.

— Это обычный стол для игры в карты. Его сегодня утром купил один из членов нашей команды, и вы еще за ним не работали. Это верно?

— Нет, не работала. Я не особенно сильна в карточных играх. — Она улыбнулась, отчасти виновато, отчасти удивленно, чем привела в восторг режиссера.

— Сейчас я беру карту и держу ее вот так. — Алекс выбрал карту с середины стола и протянул ей: — Вы можете сказать, что это за карта?

— Нет. — Она продолжала улыбаться, когда режиссер начал сигнализировать, чтобы съемку остановили. — Вам придется посмотреть на карту, мистер Маршалл, подумать о ней, фактически попытаться ее себе представить. — Поскольку запись продолжалась, Алекс кивнул и помог ей. — Боюсь, вы не очень сильно сосредоточились, но это красная карта. Вот так лучше. — Она просияла. — Девятка бубен.

Камера поймала удивление на его лице прежде, чем он перевернул карту. Девятка бубен. Он вынул вторую карту и повторил процесс. Когда они дошли до третьей, Кларисса остановила его и нахмурилась:

— Вы пытаетесь сбить меня с толку, думая о другой карте, а не о той, что у вас в руке. Это немного мешает, но десятка треф сильнее.

— Поразительно, — пробормотал Алекс, переворачивая десятку треф. — Просто поразительно.

— Боюсь, зачастую это не более чем фокус, — поправила Кларисса. — Способный иллюзионист может сделать почти то же самое… конечно, по-другому.

— Вы считаете это фокусом?

— Я говорю, что это может быть фокусом. Я в фокусах не сильна, поэтому стараюсь не прибегать к ним, но хорошее шоу могу оценить.

— Вы начали вашу карьеру с чтения линий на ладони? — Уже не так уверенный в себе, Алекс положил карты.

— Очень давно. В принципе читать линии на ладони и интерпретировать их может любой. — Она протянула ему свою ладонь. — На ладони каждого человека есть линии, представляющие финансы, эмоции, продолжительность жизни. Хорошая книга из библиотеки подскажет вам, что искать и где найти. Медиум фактически не столько читает линии на ладони, сколько впитывает чувства.

Заинтересованный, но далеко не убежденный, Алекс протянул ей свою ладонь:

— Я не понимаю, как вы сможете впитать чувства, посмотрев на мою ладонь.

— Вы их передаете, — пояснила она. — Так же, как передаете все остальное, ваши надежды, печали, радости. Я могу взять вашу ладонь и с первого взгляда сказать, что вы коммуникабельны и имеете солидную финансовую базу, но вряд ли это будет неожиданной новостью. Но… — Она протянула руку. — Если не возражаете, — начала она и обхватила его руку своей. — Я могу посмотреть еще и сказать, что… — Она остановилась, заморгала и уставилась на него. — О!

Эй Джи шагнула вперед. Но Дэвид преградил ей путь.

— Не мешайте ей, — пробормотал он. — Это документальный фильм, не забывайте! Он не может быть тщательно поставленным и отрепетированным. Если эта часть записи окажется неудачной, мы ее вырежем.

— Если она окажется неудачной, вы ее обязательно вырежете!

Кларисса спокойной, твердой рукой сжимала руку Алекса, но взгляд широко раскрытых глаз оставался застывшим.

— Я должен нервничать? — полушутя спросил он.

— Нет, вовсе нет! — Она тихонько засмеялась и откашлялась. — У вас очень сильные вибрации, мистер Маршалл!

— Спасибо. Я так и думал.

— Пятнадцать или шестнадцать лет назад вы овдовели. Вы были хорошим мужем. — Она улыбнулась ему и снова расслабилась. — Можете этим гордиться. И вы хороший отец.

— Я ценю это, мисс Дебасс, но все же вряд ли это можно назвать новостью.

Она продолжила так, словно он ничего не говорил:

— Ваши дети уже твердо стоят на ногах, отчего вам легче на душе, как, впрочем, и любому родителю. Они никогда не доставляли вам больших хлопот, хотя ваш сын, когда ему было чуть за двадцать, переживал не лучшие времена. Но некоторые дольше ищут свою нишу, не так ли?

Алекс больше не улыбался, а смотрел на нее так же пристально, как и она на него.