Завещание Инки - Карл Май

— Скелет можно аккуратно разобрать на составные части, как следует упаковать в несколько ящиков — и в таком виде он благополучно доберется до Германии. Надеюсь, в этом ты мне поможешь?

— С большой охотой! Но если вы заодно захотите и меня разобрать на составные части, предупреждаю, что я буду сопротивляться. Так когда нужно начать эту работу?

— Я бы хотел начать прямо сейчас, но это, к сожалению, невозможно, потому что для этого еще многое нужно подготовить. Какой город отсюда ближайший?

— Тукуман. — Это сказал подошедший к двум своим землякам Отец-Ягуар. — Я весь в вашем распоряжении, герр доктор.

— Что вы имеете в виду? — спросил вполне искренне ничего не понимающий ученый.

— Послезавтра мы будем в Тукумане. Там я смогу предоставить вам все необходимое. Несколько камба, которых мы возьмем с собой, будут у вас носильщиками.

— Но вы, наверное, не планировали себе таких дел, это же для вас большая обуза.

— Я все предусмотрел заранее, — мягко улыбнувшись, ответил Отец-Ягуар. — Скажите мне лучше: вы осмотрели скелет как следует? Мы ничего тут не напутали, собирая кости?

— Это удивительно, но все на месте, в точности так же, как до Всемирного потопа.

— Должен вам сказать, что, когда мы закончили раскопки, здесь лежала просто груда костей.

— Как? Так это вы его раскопали?

— Раскопали, а потом собрали, неужели вы до сих пор этого не поняли? Или вы думали, что Всемирный потоп специально сделал поворот на этом самом месте, оставив в неприкосновенности на поверхности земли это животное специально для вас?

— Но… в таком случае… вы — не кто иной, как профессиональный, притом высокой квалификации, геолог и палеонтолог, — воскликнул пораженный доктор Моргенштерн.

— Может быть, я хотел бы стать одним из этих специалистов, но, увы, не стал, тут вы, к сожалению, ошибаетесь. Я — всего лишь скромный любитель в этих областях науки. Однако могу вас заверить, что насчет упаковки и транспортировки частей скелета вы можете совершенно не беспокоиться и положиться целиком на меня

— Я уверен в этом, раз за дело берется сам Отец-Ягуар Но из Тукумана вы отправитесь куда-то еще?

— Да, есть у меня кое-какие планы на этот счет

— И куда вы поедете, если не секрет?

— К Барранке-дель-Омисидио.

— Как бы я хотел побывать там с вами! Увы, это теперь для меня невозможно. И для Фрица тоже.

— Я все понимаю, и мне тоже очень жаль, что мы расстаемся, но перед отъездом я прикажу камба оказывать вам всяческое содействие.

После этих слов он повернулся и, кивнув ученому и его слуге на прощанье, удалился.

Доктор Моргенштерн в десятый, в двадцатый, в сотый раз осмотрел все до одной косточки скелета мегатерия, затем стал рассказывать о каждой из них Фрицу, разводившему в это время костер. Доктору и в голову не пришло задуматься о том, с чего это вдруг Отец-Ягуар вообще затеял все эти раскопки, он как бы не заметил того, что все, что сделал Отец-Ягуар в этой связи, было сделано в его честь и ради осуществления его мечты. Что поделаешь, все одержимые люди по-своему эгоистичны.

В лагере Отец-Ягуар сказал Херонимо, что теперь они могут отправляться дальше, добавив с некоторой грустью, что отныне ученый и его слуга уже не будут угрожать их интересам своими очередными фокусами.

— Если я тебя правильно понял, — спросил друга Херонимо, — судя по тому, что ты хочешь ехать через горы, мы направляемся не сразу в Сальту, а поедем туда через Тукуман?

— Да, через Тукуман. Это необходимо по многим соображениям. Одно из них — то, что наши лошади уже порядком вымотаны и не годятся для тех испытаний, которые еще ожидают нас впереди. В Тукумане мы продадим их, а дальше поедем на дилижансе. Лошади, которых запрягают в дилижанс, это, знаешь, что такое? Настоящий памперо! А в Сальте мы купим мулов для гор.

— У кого?

— У Родриго Серено, он — парень добросовестный и отлично содержит своих животных, предназначенных на продажу. Благодаря этому мы опередим гамбусино и сможем как следует подготовить все, чтобы ни он, ни Антонио Перильо не смогли застать нас врасплох.

— А кого-нибудь из камба мы возьмем с собой?

— Нет, мы вполне обойдемся без них, я думаю. А вот Ансиано и Аука обязательно поедут с нами.

— А ты не забыл, что половина нашей экспедиции намеревалась остаться в Чако, чтобы собирать чай?

— Они еще успеют это сделать. Сейчас я очень нуждаюсь в них. Надо поймать, наконец, этих двух самых больших негодяев, которые когда-либо жили на земле.

— А что будем делать с доном Пармесаном?

— О, вот уж в его-то обществе я не испытываю ни малейшей потребности. Надо будет сказать ему, чтобы он оставался здесь и помогал доктору Моргенштерну и Фрицу.

Итак, роли были распределены, и все улеглись спать. Доктор Моргенштерн опять долго не мог сомкнуть глаз, но, поскольку он не спал ни минуты прошлой ночью, сон в конце концов одолел его снова разыгравшееся было воображение. Но проспал он всего пару часов. Еще не рассеялся утренний полумрак, когда он вновь пробрался к своему ненаглядному мегатерию, чтобы точно обмерить каждую его косточку и все размеры занести в свою записную книжку.

Но вот солнце встало, и ожил лагерь. Пора было отправляться в путь. Перед уходом люди Отца-Ягуара выполнили просьбу ученого — соорудили над скелетом защитный навес из бамбука и тростника.

По пути в деревню камба у Прозрачного ручья доктор Моргенштерн мало-помалу вышел из состояния радостной эйфории, вернулся к привычному ходу мыслей, и тут его словно обожгло чувство стыда: как же так, камба сделали ему такой роскошный подарок, Отец-Ягуар постарался превратить вручение этого подарка в бесподобный праздник, а он этого даже как будто и не заметил? Какая вопиющая неблагодарность с его стороны! Ученый даже покраснел. Но было еще не поздно исправить ошибку, и он рассыпался в благодарностях и извинениях перед Прочным Черепом. А тот вовсе и не был обижен на ученого. У индейцев свои, порой отличные от европейских понятия об этике поведения, но неблагодарность с их точки зрения — грех, как и у христиан, в общем-то, серьезный. И в то же время они всегда готовы понять человека, потерявшего вследствие какого-то сильного переживания контроль над собой. Снисходительно улыбнувшись в ответ на многословные тирады доктора, вождь камба сказал, что его люди с радостью помогут сеньору доставить кости гигантского ленивца в тот порт, который он назовет.

Отец-Ягуар сдержанно прореагировал на все заверения земляка в искренней благодарности: его сейчас гораздо больше волновали предстоящие события, и он откровенно сказал об этом Моргенштерну. Дон Пармесан, уже получивший и, как ни странно, понявший намек на то, что его участие в продолжении экспедиции Отца-Ягуара не совсем желательно, решил выяснить, каковы его шансы остаться при докторе Моргенштерне.