Голливудский мустанг - Генри Денкер

— У нас есть вертолет! — сказал Джок. — Мы можем доставить его в больницу по воздуху!

— Вертолет? Это хорошо! — отозвался полицейский; задумавшись на мгновение, он спросил доктора: — Вы разрешаете?

— Это лучше, чем оставлять его здесь, — сказал доктор тоном, отнимавшим надежду.

Трое рабочих и ассистент Джока под наблюдением режиссера перенесли Карра из трейлера в вертолет. Завернутый в два одеяла актер занял почти все свободное пространство салона. Поэтому было решено, что Карра будет сопровождать только врач, — больному могла потребоваться срочная помощь. Джок, Дейзи, все остальные следили за тем, как машина, поднявшись в воздух, стала медленно удаляться в направлении города, расположенного на расстоянии восьмидесяти пяти миль от лагеря.

Дейзи сжала руку Джока, глядя на хвостовые огни вертолета. Когда машина почти скрылась из виду, появился Аксель.

— Что случилось? — спросил испуганный тренер.

«Если бы ты, чертов гомик, находился здесь, а не со своим смазливым дружком, ты бы знал, что случилось! — подумал Джок. — Где ты был, когда Карр нуждался в твоей помощи?»

— Спрашивать уже поздно, — произнес режиссер.

Мэннинг встал рядом с Акселем, как бы защищая его. Это выглядело странно, потому что фотограф казался наиболее женственным из них двоих. Мэннинг остро отреагировал на обвиняющий тон Джока. Он с упреком посмотрел на режиссера. В конце концов Финли прервал безмолвное столкновение. И использовал для этого Дейзи.

— Едем! Я отвезу тебя в больницу.

— Вы не захватите меня? — спросил Мэннинг.

— «Феррари» — двухместная машина, — сказал Джок.

Указав на Акселя, он добавил с горькой улыбкой:

— Он может отвезти вас.

Если Мэннинг и покраснел, то Джок не увидел этого в темноте. Но глаза гомика, несомненно, сердито вспыхнули.

Джок мчался по пустой, темной дороге со скоростью сто двадцать пять миль в час. Прохладный воздух превратился в холодный ветер. Дейзи, похоже, не замечала этого. Она не плакала.

— Это моя вина… Я виновата, — повторяла девушка. — Мне не следовало позволять ему! Сегодня, до свадьбы!

Так вот как это произошло.

— Ты не должна винить себя, — сказал Джок.

— Если бы я… Если бы он отдохнул… Если бы мы подождали… Но он так сильно хотел меня… Поэтому я позволила… Это было ошибкой… Нельзя начинать брак с этого… Это наказание… Да, наказание.

— Ты не должна так думать!

— Ты говоришь, как врач. Доктора всегда говорят: «Не вините себя. Нельзя жить с постоянным чувством вины». Однако это ощущение не покидает меня, — печально произнесла она.

Джок взглянул на Дейзи. Она смотрела прямо перед собой. Лунный свет делал ее лицо более бледным, чем обычно. Она плотно запахнула норковую шубку, но не надела на голову капюшон. Ее волосы развевались по ветру. Ее профиль казался в темноте профилем древней статуи.

— Существует грех. И Бог тоже. Люди платят за то, что они совершают. Я плачу каждый раз после того, как ложусь в постель с мужчиной. Хотя и не получаю с ними радости. Я лишь позволяю им, но не люблю, не участвую в происходящем. Только позволяю.

Иногда я поднимаю глаза и вижу человека, занимающегося со мной любовью. Он выглядит так, будто это — самое важное дело на земле. Я хочу остановить его и спросить — почему? Что он находит в этом, что его толкает? Но я никогда так не поступаю. Потому что мне кажется, что это все испортит. Для него. Но я хочу получить ответ. Узнать, в чем причина. Ты не знаешь?

— Никто не знает, — ответил Джок, чувствуя, что вступить в эту беседу — все равно что открыть дверь в незнакомую комнату, из которой нельзя выйти.

— Поэтому я никогда не ложилась в постель с мужчиной, за которого хотела выйти замуж. Боялась, что кто-то из нас слишком рано испытает разочарование. Я бы хотела найти человека, который мог бы любить меня, не занимаясь со мной сексом. Я продолжала выходить замуж, потому что искала такого мужчину. Но не находила. Все мои мужья… Я покинула их, убежала. Как иногда убегаю с фильмов. Но они знали до моего бегства… что ничего не вышло, и оставляли меня в одиночестве раньше… задолго до моего ухода. Я чувствовала их разочарование и то, что они в любой момент могли покинуть меня. И уходила сама. Затем начинала искать дальше.

Один врач объяснил мне природу моей привлекательности. Почему я стала секс-символом. Я позволяю каждому мужчине, живущему на земле, ощущать, что я ищу именно его. Однажды я провела уик-энд с этим доктором. Он сказал, что хочет выяснить с помощью личного опыта, в чем заключается моя проблема. Он так и не объяснил мне это. Вскоре я перестала посещать его. Он звонил мне в течение нескольких месяцев. Просил о свидании. Не знаю, почему. С ним все было не лучше, чем с другими. Он только говорил больше. До. И после. Во время акта он молчал. Не издавал никаких звуков. Но потом долго говорил со мной. Обо мне. Словно я была шлюхой, и он расплачивался со мной так, как умел.

Он был прав в одном. Я действительно ищу. И если это видно на экране, то именно по этой причине я — секс-символ. Разве не странно? Кто-то получает миллионы долларов, потому что девушка не может найти то, что ей нужно. Ты ведь тоже такой, да?

— Какой?

Неожиданный вопрос смутил Джока.

— Вечно в поиске. Каждый раз, когда ты был со мной, я говорила себе: он ищет, ему что-то нужно от меня. Порой я думала, что дело в картине. Он ведет себя так, потому что хочет снимать меня. Потом я думала — нет, я нужна ему не для фильма. Трахая Дейзи Доннелл, он ощущает себя важной персоной.

Грубое слово, слетевшее с уст маленькой одинокой девочки, оскорбило слух Джока. Он не раз слышал, как его произносили женщины. Привык к этому. Но когда его произнесла Дейзи, Джок почувствовал себя оскорбленным. Хотя и считал, что никто не в силах оскорбить его.

— Но, — сказала себе я, — он имел других звезд. Это известно всем. Так он получил свое прозвище. Джок-Сок Финли. Тогда в чем дело? Что ему нужно от меня? Он хочет доказать, что способен сделать из меня актрису? Или что он — единственный мужчина, способный разбудить Дейзи Доннелл? Я этого не знала и сейчас не знаю. Мне даже нет до этого дела.

Тут есть один положительный момент. Я избавлена от сентиментальных воспоминаний. Кроме моего первого мужа, на свете нет ни одного мужчины, с которым я хотела бы возобновить связь в надежде, что все будет по-другому. Для меня мужчины — это города, в которых я была и куда не хочу возвращаться. Следующий мужчина окажется тем самым… Ты думаешь, он умрет? — внезапно спросила она.

— Сейчас в больницах творят чудеса. Пейсмейкеры, электрические стимуляторы. Трансплантации. Есть много способов одолеть сердечный приступ, — сказал Джок, думая о последствиях случившегося для картины.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});