Война мага. Том 4: Конец игры - Ник Перумов

Дергающиеся конечности, оскаленные пасти с вываленными языками, зелёная жижа, сочащаяся из ран вместо крови, — всё привычно, ничего нового. Владыка Тьмы закинул Чёрный Меч на плечо и сделал знак рыцарям — мол, пошли.

Уцелевшие бестии поджимали хвосты, втягивали жвалы и медленно пятились, припадая к земле и лишь злобно посверкивая буркалами.

— Поняли, с кем дело имеете? — усмехнувшись, бросил им Ракот.

Чудовища не ответили, они продолжали пятиться, не делая и малейшей попытки напасть.

Клин облачённых в белую сталь рыцарей шагнул следом за Владыкой Мрака, и, стоило им пересечь границу…

— След! — выкрикнул кто-то из них, и весь клин тотчас подхватил:

— След! След! След!.. Она, Она, Прекрасная Дама!

— Что случилось? — недоумённо повернулся Ракот.

— Прекрасная Дама! — ринулся к нему командор. — Мы… почувствовали… уловили… отблеск…

Глаза у достойного рыцаря сделались совершенно безумными.

— Спокойно, командор! — рявкнул на него Ракот. — У нас есть враг, не забыли?! Привести людей в чувство!

— Прошу прощения, сударь, — командор выпрямился, лицо его покрывал пот. — Орден помнит принесённые клятвы и обещания.

— Вот и отлично, — проворчал Ракот, отворачиваясь. — Та-ак, и где ж эта лестница кончается? У того собора, как будто бы, верно?.. Идёмте, господа Орден!

Рыцари молча повиновались.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Ещё один истинный полёт драконов — рушащийся и возрождающийся мир, ломящаяся напролом девятка крылатых созданий; и внезапно замершие в строгой неподвижности горы, объятые ночною тьмой. Пик Судеб, уже почти второй дом. «Сколько раз я сюда возвращался», — подумал Фесс. Сфайрат, несмотря на всю его язвительность и скрытность, всё же помогал. А сейчас там ждёт Этлау, недавний враг и враг смертельный (преподобный, кстати, так и не подумал извиниться за все прелести аркинских пыточных казематов и лобного места!) — а теперь вроде как соратник, пусть невольный, но такие не изменяют.

Что будет дальше, Фесс старался не думать. Ему осталось немногое, и путь некроманта придёт к завершению. К добру ли, нет — уже неважно. Во множестве баллад герои «спасали мир», но это спасение всё равно оборачивается битвой, грязной и кровавой, когда забываешь обо всём, и сражаешься не ради каких-то высоких целей, а просто охваченный древней, как сами звёзды, яростью и жаждой победы.

Вот и знакомый подгорный покой, привычный пламень Кристалла — и округлившиеся глаза отца-экзекутора. Бывший инквизитор стоял на коленях, но руки его отнюдь не были сложены в молитвенном смирении — а сжаты в кулаки.

— Спаситель! — завопил преподобный. — Спаситель!.. Вы что, не видели?

Драконы, уже принявшие человеческий облик, дружно переглянулись и так же дружно покачали головами.

— Мы… летели, — отозвался Чаргос. — А истинный полёт, это, сударь мой, такое дело, что…

— Короче! — отца Этлау била крупная дрожь. — Короче, драконы, и ты, некромант! Спаситель здесь! В Эвиале! Всё, конец всему! Всему конец, вы понимаете это или нет? Теперь уже не до Западной Тьмы!

— Редрон, — негромко произнёс Чаргос, и жемчужноволосый дракон молча направился к выходу.

— Даже если Спаситель здесь, — твёрдо произнёс Фесс, — нам нельзя метаться. Мы наметили цель, есть план. Ему и стоит следовать. А если шарахаться из стороны в сторону, то, сами понимаете…

Отец Этлау плюхнулся прямо на каменный пол и что-то замычал, раскачиваясь из стороны в сторону. Он даже не спросил, чем закончился поход к Чёрной яме.

— Мы нашли союзников, — Фесс чуть повысил голос. — Тёмная Шестёрка поможет нам. Поэтому давайте не мешкать. Нас ждёт Утонувший Краб. О Спасителе подумаем после.

— Если Он оставит тебе, чем думать, — мрачно бросил Этлау.

— Не каркайте, святой отец, — нежно пропела Рыся, уперев руки в боки и с вызовом уставившись на преподобного. — Пока Он до нас доберётся, мы уже со всем управимся, если не станем на афедронах рассиживаться.

— Спаситель. Точно, — в пещеру вихрем ворвался Редрон. — Лестница. От небес до самой земли. И Он шагает. Неспешно так, с достоинством.

— Время ещё есть, — Фесс старался говорить как можно убедительнее. — Как раз хватит, чтобы покончить с Сущностью и её прихвостнями.

Дрожащий Этлау с трудом поднялся.

— Ты, девочка, не понимаешь. И ты, хитроумный некромант, и вы, храбрые Хранители. Перед лицом Спасителя все наши распри с Сущностью или Салладорцем не имеют ровно никакого значения. Он непобедим, если только Ему удалось вступить в какой-нибудь мир. Против Него не существует оружия, и никакие заклятья не причинят Ему вреда. Нам осталось лишь наложить на себя руки, чтобы не стать свидетелями Его торжества.

— Руки наложить — большого ума не требуется, — рассердилась Эйтери. — Ты, преподобный, совсем сердце потерял. Опомнись, весь Эвиал сейчас в твоей длани! Некромант правильно сказал — покончим с одной угрозой, займёмся Спасителем.

— Тёмная Шестёрка не может повернуть назад. Я должен призвать их, оказавшись на Утонувшем Крабе. Второй такой возможности нам не представится, — напомнил Фесс.

— Делайте, как хотите, — махнул рукой Этлау.

— Не волнуйся, преподобный, сделаем, — Рысь даже топнула ногой.

— Да, и последнее, некромант, — у бывшего отца-экзекутора вырвался сдавленный смешок. — Я бы на твоём месте зашёл проведать упокоившихся друзей… напоследок.

— Что ты имеешь в виду?

— Взгляни, — настойчивее повторил инквизитор. — Может статься, больше ты их не увидишь, даже в посмертии.

«Вообще-то он прав, — с раскаянием подумал Фесс. — Сущность, Салладорец, Спаситель… на Пик Судеб мы можем и не вернуться».

— Я пойду с тобой, папа. Хорошо? — Рыся осторожно взяла его за руку.

…Гном Сугутор, орк Прадд и бежавшая из Храма Мечей полуэльфийка нашли последний приют глубоко в пещерах Сфайрата, куда сам дракон почти не заглядывал. Аэсоннэ сотворила небольшой шарик света, послушно плывший в нескольких шагах перед некромантом и юной драконицей.

Поворот, ещё один, стены сдвигаются. Хранителю Кристалла тут делать нечего.

Шорох впереди, Фесс замер — однако Аэсоннэ с криком бросилась вперед, и шарик света метнулся за нею следом.

…Они лежали рядом. Как и в подземельях Инквизиции, могло показаться, что все трое крепко спят. По крайней мере двое из них, потому что третья…

Пальцы скребли нагой камень, ноги судорожно дёргались, точно порываясь куда-то идти, голова ударялась об пол. Рысь-первая, Рысь, в чью честь некромант назвал свою приёмную дочь, — корчилась на гладких плитах, словно подбитая птица. Глаза открыты, но их заполняет белесая муть, рот раскрыт и изломан, словно от боли.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});