Принцесса самозванец и целебная маска - Неуловимый Джо

даты признания Нимхэ животным.

***

Джомни ощутил дежавю. Столько времени прошло, а он всё также был на верхушке пищевой цепочки. Когда охранники открывали двери его лимузинов, которые естественно принадлежали народу, он даже ощутил дрожь. Ему показалось, что обряд который совершил его отец, проклял его вечно быть вождём.

Джомни усмехнулся, оценив иронию, он даже попытался представить, сколько людей жаждали бы такого проклятья, но к сожалению он был не из них. Завести с кем-нибудь столь же доверительные отношения, как с Нимхэ, Назиром, Аароном или Косичкой ему так и не удалось. Все эти нудные аристократические забавы он обменял бы на пару дней в буше, но работы было невпроворот.

Маленькая победоносная акция сделала его невероятно уважаемой фигурой. Все партийцы были твёрдо уверены, что именно его слова освободили Нимхэ, события, в несколько раз превышающие масштабом чемпионат мира по футболу, благодаря его словам обошлись без единой капли крови. Не считая сотни разбитых физиономий во время пьяного празднования освобождение Нимхэ.

Джомни покинул свой кабинет, и собрался направиться по партийным делам, как вдруг, лимузин резко остановился, и в салон заскочил запыхавшийся и взъерошенный Долговязый.

— Что стряслось? — спросил Джомни.

Но тот потерял дар речи, казалось, он пришел сообщить о нападении инопланетян, но дела обстояли куда более невероятно. Он молча сунул Джомни партийную газету, и тяжело дыша ослабил галстук.

“Король Николай первый празднует двадцатилетие коронации.

Монарший дом Вишневских уже сто лет как сменил Виндзоров на престоле Великобритании. На сегодняшней церемонии будут присутствовать гости из разных концов британского содружества, в том числе гауляйтер Канадского автономного округа Герхард Шмидт, принцесса тихоокеанского региона Катерина Петровская, и эрцгерцог Речи Посполитои и даже министр транспорта России Иван Федотов”

— Что это за бред ты мне суёшь?

— Читай дальше.

“княжество Новая Австралия приостанавливает военные действия на время празднования годовщины коронации…”

— Вы что там, упоролись все в типографии? — спросил Джомни, оглядывая газету на просвет.

— Ты не понимаешь! Этот бред во всех газетах!

— В смысле?

— Везде, и в социальных сетях и в библиотеках, везде! Они за ночь даже учебники все перепечатали! Нигде нет ни упоминания про парламент, ни про что! Начиная с две тысячи сорокового года вся история переписана, весь интернет переписан, они даже фотки мои из колледжа подправили, вот, посмотри!

Долговязый достал свой смартфон и показал свою фотографию на фоне портретов правящей династии, но обычное фото в социальных сетях было перемонтировано, на портретах были люди явно славянской внешности, в совершенно несвойственных британцам пёстрых нарядах.

— Мда-а-а, доигрались мы с тобой в дружбу народов.

— Тебе смешно? И тебе смешно?! Читай дальше!

Долговязый швырнул свой смартфон на пол, рывком расправил главное издание роялистов и открыл последнюю страницу.

“Согласно последнему постановлению Лондонского Сейма….”

Джомни не смог сдержать смех.

“.... согласно решению Лондонского Сейма по вопросам фальсификации истории, все недостоверные факты, поддельные артефакты будут изъяты в течении одного месяца. Те кто будет укрывать у себя сведения компрометирующие или искажающие британскую историю будут преследоваться согласно уголовному законодательству по статье номер…”

Джомни открыл окно, чтобы вышвырнуть газету на улицу, но заметил как на конной статуе короля, мастер торопливо менял черты лица. Джомни не успел разглядеть на какие именно, но, кажется, начал догадываться на какие.

— Поздравляю, Долговязый, мы с тобой вышли из октября семнадцатого года. Нас эта вся историческая мишура не коснётся.

Долговязый начал откровенно нервничать, он чуть не схватил приступ панической атаки но умелый удар успевшего медика Джомни привёл его в чувство.

— Возьми себя в руки, щенок! — рявкнул Джомни — Что говорит твой дядя?

— Дядя в шоке. Мечется по поместьям и прячет всякое. Картины художников в огороде закапывает.

— Понятно. — спокойно ответил Джомни и аккуратно свернул газеты. — Значит так. Если хочешь выжить, слушай меня.

Джомни хлестнул долговязого по лицу свёрнутой газетой, и когда тот достаточно разозлился, чтобы перебороть стресс, спокойным суровым голосом стал отдавать приказы.

— Первое. Нам нужно сохранить МБСП. Те кто получил свои партийные билеты, пусть сохраняют их любой ценой, понял? Второе. Пусть все выключат свои мобильники компьютеры домашние сервера, всё что имеет хотя бы один процессор - всё выключить!

— Понял. Сохранить партию. — выдохнул Долговязый.

— Наши партийные списки в блокчейне, если сохранится хоть один телефон, хоть один умный будильник, хоть одна микроволновка без обновлений — считай наша инфраструктура спасена. Дальше. Если кто-то выехал за границу, пусть там и остаётся, те кто это сделал, конечно сильны, но весь мир они не перепишут.

Джомни взял газету и надломил капсулку с синим веществом, которая мгновенно пропитала страницы. Но вместо перевода на другой язык на газетной странице появилась только мешанина из символов. Джомни ещё раз шлёпнул долговязого газетой по щеке

— Вот как они это сделали!

— А как же книги, исторические документы?

— Не знаю, но догадываюсь. Думаю это как-то связано с бактериальными плёнками.

— Какими ещё плёнками?

— Некоторые бактерии умеют объединяться в организованные колонии, распределять функции и выживать более эффективно. Я такое в медицинской практике встречал. Вероятно они были модифицированы прямо на страницах