Том 2. Сумерки духа - Зинаида Гиппиус

<П. И. Вейнбергу> («Люблю – хрусталь бесценный и старинный…»)

Люблю – хрусталь бесценный и старинный,Обычаи невозвратимых дней,Благоприятны старые картиныИ старое вино душе моей.Всегда, всегда любила я седины,И, наконец, пришла моя пора:Не устояло сердце робкой ЗиныПеред цветами Вейнберга Петра!

8 января 1894

СПБ

<П. И. Вейнбергу> («Вы задали мне трудную задачу…»)

Суббота, 25 июля, <18>98

Аврора

Вы задали мне трудную задачу!Ответить собираюсь я давно…Беру перо, сажусь – и чуть не плачу…Зачем шутить стихом мне не дано?!Нравоученья в декадентских ризахУпрямой музе более под стать;Я не вольна в ее пустых капризах,Я не умею дам разубеждать.Звенит ваш стих, и, с гибкостью завидной,По строкам рифма вьется, как змея…Досадно мне, и больно, и обидно –Но я, увы, не вы, а вы – не я…Довольно! Чем богата, тем и рада.Мне даже нравится мой странный слог.И будет, верю, за труды награда:Ответная чета блестящих строк.«Была я в Петербурге; буря злилась,И дождик шел… Ну чистая напасть!Домой я непрестанно торопиласьИ на Фонтанку не могла попасть.Лишь утешала страждущего брата,Упавший дух немного поднялаИ тщательно и зорко береглаОт милого, но страшного „возврата“…(Подумаешь, не стоило и лезть:Там утешителей не перечесть)».Живем мы здесь не шатко и не валко;Мясник – мошенник; серы небеса;Поют кузнечики; мне просто жалко,Что здесь случаются и чудеса.Вот первое: не будет вам в обиду,Но я рецензии пошла писать;Венгерову же нашу, – Зинаиду, –Метнуло на стихи… Вот благодать!Она теперь и день и ночь в экстазе.Рассеянна, как истинный поэт.Но думаю, нам с вами в этом разеСреди поэтов места больше нет!. . . . . . . . . . . . . . .Как поживаете? Что ваши своды?И – новые – как прежде ль хороши?По-прежнему ль к вам ломятся народы,Мечтая с Фонда получить гроши?Меня сулили вы везти в Монако, –Я согласилась хоть на Меррекюль…Клялись словами Демона… ОднакоИз обещаний этих вышел нуль.Тот постоянства сердца не оценит,Кто чувства лучшие мои отверг…И знаю: мне не раз еще изменитКоварный, легкомысленный Вейнберг.Но не могу я с ним затеять ссору, –Изменника люблю еще сильней…И коль захочет посетить Аврору –Он будет встречен нежностью моей…. . . . . . . . . . . . . . .Я новости вам сообщить хотела,Но более стихов писать нет сил;Космополис, как слышно, опочил;В подробностях не знаете ли дела?

Как рада я, что минуло пол-лета!Собраний жду под сводами поэта,А на письмо – приятного ответа…Поклон вам шлет мой занятый супругИ я, ваш неизменный, редкий друг.О, верьте! вам однаВсегда верна –Zina.

З. А. Венгеровой

Небо широкое, широкое.Смотрит заря утомленная.В окно мое одинокоеЗаря полночная, зеленая,Небо широкое, широкое…

Заря неверная, неверная,Заря неяркая, туманная,Как ты – чужая, лицемерная,Как ты – ненужная, обманная.Заря неверная, неверная…

Солнце победное, победноеПридет, убьет зарю невечнуюЕе – отражение солнца бедное,Убьет любовь небесконечнуюСолнце победное, победное…

«На стене темно-красной…»

На стене темно-краснойТемно-красный цветок,Дышит скукой опаснойСкучный наш уголок,В безнадежности яснойЯ смотрю на цветок(Вот раздался звонок),От тебя, от безгласной,Я не жду боли страстной,И не жду, чтоб увлекТебя поток…

«Брат Иероним! Я умираю…»

Брат Иероним! Я умираю…Всех позови! Хочу при всехПоведать то, что ныне знаю,Открыть мой злой, тяжелый грех.

О, я не ведал, что нарушу,Господь, веления Твои!Ты дал мне пламенную душуИ сердце, полное Любви.

И долго, смелый, чуждый страха,Тебе покорный, – я любил.Увы, я слаб! Я прах от праха!И Враг – Твой Враг – меня смутил.

Презрел я тайные заветы,Отверг любовь – еще любя;И в ризы длинные одетыйПришел сюда, спасать себя.

Мне враг шептал: здесь подвиг крестный.Любовь же – грех и суета.И я оставил путь мой тесный,Войдя в широкие врата.

Я подвизался неустанно,Молчал, не спал, не ел, не пил…О, Долорес! О Донна Анна!О все, которых я любил!

<П. И. Вейнбергу> («Пусть проходят дни и годы…»)

Пусть проходят дни и годы,Вечно та же сердцем я!Жадно рвусь под Ваши своды,И со мной – мои друзья.Но… живу я наизнанку,Как подняться спозаранку?Разболится голова…Мы приедем на ФонтанкуВ среду, в среду, ровно в 2.

5 февраля 1901

Тема для стихотворения

У меня длинное, длинное черное платье,я сижу низко, лицом к камину.В камине, в одном углу, черные дрова,меж ними чуть бродит вялое пламя.Позади, за окном, сумерки,весенние, снежные, розово-синие.С края небес подымается большая луна,ее первый взор холодит мои волосы.Звонит колокол, тонкий, бедный, редкий.Спор идет неслышно в моем сердце:Спорит тишина – с сомненьями,Любовь – с равнодушием.

Втайне!

1. Hommage[47]

«Га! Петушья у меня нога!»

Народами повелевал Наполеон,И трепет был пред ним великий.Герою – честь! Ненарушим закон!И без надзора – все мы горемыки.Курятнику – петух единый дан.Он властвует, своих вассалов множа.И в стаде есть Наполеон: баран.И в Мирискусстве есть: Сережа.

2. Уши

«Имеющий уши – слышит»

П. П. Перцову, компании Мирискусства, а также В. Гиппиусу

Безумна я была, упряма, как ребенок.Я думала, что мы свободны и равны.Всё оттого, что был мой слух нелепо тонокИ различал шаги с нездешней стороны.Но боле восставать мятежный дух не будет.И я теперь, – как вы, – в туманной тишине.Лишь гений нас, больных, когда-нибудь разбудит,До гения ж поспим. И правы мы во сне.Ни боли, ни борьбы… Как путь отрадно-ясен!Как мне близки друзья, с тех пор, как я глуха!Поверим лишь в того, кто будет громогласен,И коль услышим крик, – хотя бы петуха, –Он будет тот, кого мы ждем.И мы пойдем за петухом.

Прямо в рай

Если хочешь жизни вечной,Неизменно-бесконечной –Жизни здешней, быстротечнойНе желай.От нее не жди ответа,И от солнечного света,Человечьего привета –Убегай.И во имя благодатиНе жалей о сонном брате,Не жалей ему проклятий,Осуждай.Все закаты, все восходы,Все мгновения и годы,Всё – от рабства до свободы –Проклинай.Опусти смиренно вежды,Разорви свои одежды,Изгони свои надежды,Верь и знай –Плоть твоя – не Божье дело,На борьбу иди с ней смело,И неистовое телоУмерщвляй.Помни силу отреченья!Стой пред Богом без движенья,И в стояньи откровеньяОжидай.Мир земной – змеи опасней,Люди – дьяволов ужасней;Будь мертвее, будь безгласнейИ дерзай:Светлый полк небесной силы,Вестник смерти легкокрылыйУнесет твой дух унылый –Прямо в рай!

1901

Любовь к недостойной

Ах! Я одной прекрасной дамыБыл долго ревностным пажом,Был ей угоден… Но когда мыШли в парк душистый с ней вдвоемЯ шел весь бледный, спотыкался,Слова я слышал, как сквозь сон,Мой взор с земли не подымался…Я был безумен… был влюблен…И я надеялся… НередкоЯ от людей слыхал о том,Что даже злостная кокеткаБывает ласкова – с пажом.Моя ж мадонна – молчалива,Скромна, прелестна и грустна,Ни дать ни взять – немая ива,Что над водами склонена.О, ей – клянусь! – я был бы верен!Какие б прожили мы дни!..И вот, однажды, в час вечерен,Мы с ней у озера, – одни.Длинны, длинны ее одежды,Во взгляде – нежная печаль…Я воскресил мои надежды, –Я всё скажу! Ей будет жаль…Она твоим внимает пеням,Лови мгновения, лови!..Я пел, склонясь к ее коленям,И лютня пела о любви.Туман на озеро ложится,Луна над озером блестит,Всё живо… Всё со мной томится…Мы ждем… Я жду… Она молчит.Туман качается, белея,Влюбленный стонет коростель…Я ждать устал, я стал смелееИ к ней: «Мадонна! НеужельНе стоит робкий паж привета?Ужель удел его – страдать?Мадонна, жажду я ответа,Я жажду ваши мысли знать».Она взглянула… Боже, Боже!И говорит, как в полусне:«Знать хочешь мысли? Отчего же!Я объясню их. Вот оне:Решала я… – вопрос огромен!(Я шла логическим путем),Решала: нумен и феноменВ соотношении – каком?И всё ль единого порядка –Деизм, теизм и пантеизм?Рациональная подкладкаТак ослабляет мистицизм!Создать теорию – не шутка,Хотя б какой-нибудь отдел…Ты мне мешал слегка, малютка;Ты что? смеялся? или пел?». . . . . . . . . . . . . . .Мрачись, закройся, месяц юный!Умолкни, лживый коростель!Пресекнись, голос! Рвитесь, струны!Засохни, томный розанель!И ссохлось всё, и посерело,Застыл испуганный туман.Она – сидела как сидела,И я сидел – как истукан.То час был – верьте иль не верьте, –Угрюмей всяких похорон…Бегите, юноши, как смерти,Философических мадонн!

1902