Дорога в Средьземелье - Том Шиппи

476

White AngloSaxon Protestant - "белый англосакс-протестант". (При этом wasp по-английски - «оса».) Долгое время WASP (в Америке, Англии, в британских колониях) считали себя "господствующей расой", когда имплицитно, а когда и явно. В наше время ценности, как это бывает сплошь и рядом, перевернулись с ног на голову, и WASP вышли из моды — теперь быть WASP в современной Америке (и в больших городах Англии, где бывшие империалисты-англичане изо всех сил стараются подчеркнуть свою терпимость по отношению к «новым англичанам» всех цветов кожи), скорее, стыдно, а принадлежать к национальному меньшинству - скорее, почетно. - Т. Ш.

477

ХК. С 268.

478

Игра ума (фp.).

479

См. с. 462–464, выше.

480

Перевод этого стихотворения любезно предоставила мне г–жа Рона Бир из Аделаиде ко го университета. — Т.Ш.

481

Толкин написал по три варианта пятой и седьмой строчек этой строфы. Печатный текст «Песен» дает вариант Byrla! byrla! medu briht. Swine tomorgen, drinc toniht!, то есть: «Виночерпий! виночерпий! неси мед… работай завтра, пей сегодня!» В исправленной версии Толкин отказался от этого варианта, написав внизу страницы: «briht — не древнеанглийская форма». Слева на полях он написал: Byrla medu! Byrla win… Scenc пи his and scenc nu min, то есть: «Подайте меду! Подайте вина!.. Лайте же ему его и мне мое». Справа на полях, более аккуратным почерком, записан вариант, приведенный здесь в тексте и переводе. — Т. Ш.

482

Цитата из самого начала «Беовульфа». Рефрен можно понять как обращенное к другим эпосам пожелание Толкина более уверенно концентрировать внимание на чудовищах. — Т. Ш.

483

П. С. 36.

484

Сигрид Унсет. Кристин, дочь Лавранса. СПб.: Северо–Запад. 1992. С. 290–291.

485

Пер. Н. Трауберг.

486

ММ. С. 563.

487

Там же. С. 353.

488

К. С. Льюис. Любовь. Страдание. Надежда. Пер. Н. Трауберг, О. Шапошниковой, И. Череватой. М.: Республика, 1992. С. 235.

Комментарии

1

Edmund Wilson. Axel's Castle (New York and London: Scribner's, 1931). P. 245. — Т. Ш.

2

C. N. Manlove. Modern Fantasy: Five Studies (Cambridge: C. N. Manlove Cambridge University Press, 1975). P. 206. — Т. Ш.

3

Аллитеративная средневековая поэма четырнадцатого столетия. Имя автора неизвестно, но, по–видимому, его же перу принадлежат поэмы «Сэр Гавэйн и Зеленый Рыцарь» и «Сэр Орфео». Толкин начал переводить эту поэму еще в 1920–е гг., привлеченный ее необыкновенно сложной структурой. Перевод был закончен в 1926 г., но Толкин не предпринимал попыток издать его. В 1940–е гг. он получил предложение осуществить издание, но проект осуществлен не был, поскольку Толкин так и не написал требовавшегося предисловия. Толкиновский перевод этой поэмы увидел свет только после смерти Толкина, в 1975 г., вместе с его же переводами двух других поэм этого автора (см. прим. [5] и [6] к этой гл.).

Перл — имя дочери рассказчика, умершей, когда ей не было еще и двух лет. Безутешному отцу, тоскующему на могиле дочери, является видение: он стоит на берегу некой реки, на противоположном берегу которой он видит свою дочь. Но Перл выросла, стала суровой и рассудительной и уверяет отца, что тому не о чем горевать, ведь она в раю — Христос спас ее. Более того, печалиться о ней — грех. Но для отца это слабое утешение — ведь он еще живет на земле, и здесь драгоценный «перл» для него потерян.

4

Джеффри Чосер (1340(?)–1400). Величайший английский поэт предренессансной эпохи. Его называют «отцом английской поэзии». Автор книг «Книга герцогини» (1389), «Троил и Хризеида» (1385), «Кентерберийские рассказы» (1387–1840). Толкин написал о нем работу «Чосер как филолог: "Рассказ мажордома"», где проанализировал использованные в этой главе «Кентерберийских рассказов» диалекты среднеанглийского языка четырнадцатого столетия.

5

Средневековая поэма, которая, как считается, принадлежит перу того же автора, что и «Перл». В 1925 г. Толкин вместе со своим коллегой Э. В. Гордоном издал эту поэму с подробным словарем и комментариями. Толкин готовил текст и составлял словарь, Гордон отвечал за большую часть комментариев. Эта работа была выполнена на таком высоком уровне, что многие считали ее в то время верным залогом грядущих головокружительных научных успехов Толкина. Смерть Гордона в 1938 г. помешала Толкину осуществить задуманное в соавторстве с ним издание других поэм — «Перла», «Скитальца» и «Морестранника».

По–видимому, Толкин начал переводить «Сэра Гавэйна» в 1930–е г. и закончил в начале 1950–х. В 1953 г. по поэме сделали радиопостановку. Толкин написал к ней вступительное и заключительное слово. Но издан перевод не был, по той же причине, что и перевод «Перла»: Толкин так и не собрался написать к ней необходимое предисловие. В 1975 г., после смерти Толкина, перевод был издан вместе с переводом «Перла» и «Сэра Орфео».

Во время празднования Рождества в замке короля Артура появляется страшный зеленый великан на зеленой лошади. Великан бросает рыцарям вызов: кто дерзнет отрубить мне голову, с тем что я потом возвращу удар? Принимает вызов только не имеющий покуда рыцарского звания Гавэйн, поскольку никому не хочется отрубать безумному великану голову. Но Зеленый Рыцарь оскорбляет собравшихся, называет их трусами, и Гавэйн берется защитить честь Артурова двора. И что же? — великан спокойно поднимает свою голову с земли и уезжает, назначив Гавэйну срок встречи. Гавэйн, твердо держа слово, отправляется на трудные поиски таинственного великана и по дороге, уже невдалеке от жилища Зеленого Рыцаря, проводит три дня и три ночи в гостеприимном замке некого неизвестного ему ранее благородного господина. Тот ставит Гавэйну условие: если кто–нибудь что–нибудь ему в его замке подарит, Гавэйн должен будет показать этот подарок хозяину. Каждый день хозяин уезжает на охоту, и каждый день жена его пытается соблазнить Гавэйна и преподносит ему подарки с просьбой ничего не говорить о них мужу. Но Гавэйн стойко выдерживает испытание — до тех пор, пока ему не предложили волшебный пояс, который, по словам дамы, делает человека неуязвимым для меча и топора. Здесь Гавэйн, которому Зеленый Рыцарь должен на днях отрубить голову, не выдерживает, принимает пояс и утаивает это от хозяина. На следующий день Гавэйн отправляется к жилищу великана и, уповая на волшебный пояс, подставляет шею под топор. Зеленый Рыцарь дважды замахивается, но не наносит удара, и только на третий раз лезвие слегка царапает шею Гавэйна. И вдруг, на глазах Гавэйна, страшный зеленый великан превращается в давешнего владельца замка. Если бы ты устоял и в последний раз, говорит он ему, топор тебя не поцарапал бы! Зеленый Рыцарь велит устыженному Гавэйну вечно носить на своем щите злополучный пояс, чтобы тот помнил о нарушенном слове и никогда не возгордился бы своей мнимой безупречностью. С тем и возвращается Гавэйн к Артуру, где его вскоре посвящают в рыцари.

6

Средневековая поэма, в которой на древнеанглийский лад переосмыслен миф об Орфее и Эвридике. Но в «Сэре Орфео» Эвридику (даму Эвродис) похищает не смерть, а жестокий эльфийский король, и Сэр Орфео вынужден вызволять свою супругу не из Аида, а из некого «параллельного мира», где обитают эльфы. Толкиновский перевод этой поэмы был опубликован вместе с переводами «Сэра Гавэйна и Зеленого Рыцаря» и «Перла» в 1975 г.

7

Ср. с определениями литературы и филологии в «Литературном энциклопедическом словаре» под общ. ред. В. М. Кожевникова и П. А. Николаева, М., 1987:

«Литература… — в широком смысле вся письменность, обладающая общественным значением; в узком и более употребительном смысле — сокращенное обозначение художественной литературы… в этом смысле есть письменная форма искусства слова… литература — познание и творчество; она эстетически воплощает общественное сознание, выражает богатство и многообразие человеческого бытия в художественных образах… она есть то искусство, которое более всех других способно размышлять о жизни и произносить о ней суждения, проникая своим скальпелем в ее сокровенные глубины»(26). «Филология… — содружество гуманитарных дисциплин, изучающих историю и выясняющих сущность духовной культуры человечества через языковой и стилистический анализ письменных текстов. Текст во всей совокупности своих внутренних аспектов и внешних связей — та исходная реальность, которая дана филологии и существенна для нее. Филология… ценой самоограничения… обретает право и обязанность последовательно вбирать в свой кругозор… весь человеческий мир… Филология… уже не представляет собой партикулярную «науку» со своим специфическим предметом, достаточно четко отграниченным от предметов истории, истории культуры, языкознания или литературоведения… правильнее видеть в филологии широкую, но внутренне единую и самозаконную форму знания… ее строгость состоит не в искусственной точности… но в постоянном нравственно–интеллектуальном усилии, преодолевающем произвол и высвобождающем возможности человеческого понимания»(27).