Этюд в сиреневых тонах - Тиана Соланж

слабость, и свой страх, когда мы были вместе, теперь пора было показать и свои зубы, которые отращивала все это время, я направилась к ресепшену.

— Добрый день, — со спокойной улыбкой обратилась к девушке, которая при моем появлении почему-то недовольно поджала губки. — Я…

— Вы кто? У вас назначено? — чуть визгливым голосом «снизошла» до меня эта королева, и я даже на секунду оробела. В первый раз я столкнулась с таким непрофессионализмом в компании папы. Обычно его сотрудники проходили специальное обучение прежде, чем их брали в офис. На любую должность, будь это секретарь в приемной или повар в кафе для сотрудников — для отца персонал его офиса, прежде всего лицо компании. Поэтому меня настолько удивило обращение к себе, пусть я и не мнила себя персоной голубых кровей. Взгляд девицы, подобно рентгену прошелся по моей свободной одежде, остановившись на кепке и неуложенных волосах. И столько в нем было пренебрежения и брезгливости…

— Назначено. И, если бы вы дали мне договорить, то непременно узнали бы об этом. А о том, кто я…, — мой тон был сух и холоден, но, кажется, девушку это нисколько не смутило, лишь снова поморщилась и поджала губы, листая что-то в компьютере. Ответом мне стал тихий издевательский смех… и отнюдь не девушки.

— Вот видишь, Сашенька, не все могут узнать в твоем… новом образе дочь генерального директора, — ядовито проговорил Бахтияр, стоило мне повернуться в его сторону и слегка придать своему лицу удивления в виде приподнятой брови. Я смотрела на бывшего жениха пристально, спокойно, словно хотела отыскать в этом чужом, жестоком мужчине прежнего парня, который когда вскружил мне голову. Или он просто притворялся таким? — Кстати, тебе бы не помешало для начала сходить в салон и привести себя в порядок, а потом уже появляться в приличном месте.

Я услышала тихий смешок девушки из-за стойки, но не стала оборачиваться к ней — разберусь после, а пока…

— Благодарю, Бахтияр Азимович, — растянула губы в вежливом «оскале», — за совет. Только вот… приличным оно быть перестало с вашим присутствием, — я едва сдержала улыбку, стоило заметить, как побагровел жених, а девица за стойкой чуть не подавилась воздухом. — А что до родственников… так девушка, возможно, на новом месте скорее научится отличать гостей от семьи начальства. Как и личную жизнь от работы…

— Увы, дорогая, — слишком быстро взял себя в руки бывший жених, приоткрывая белоснежные зубы в очаровательной улыбке — и ведь умел гад быть обаятельным! — Боюсь, тебе придется еще не раз обратиться к этой очаровательной девушке с просьбой, — он повернулся к секретарю, отчего девушка, так и не пожелавшая представиться, едва не расцвела от удовольствия. — Ты тут больше… ничего не решаешь, а жаль, — с притворной скорбью посмотрел на меня мужчина, но я только спокойно смотрела ему в глаза и улыбалась. — А ведь могла бы уже стать… хозяйкой всего этого, — он картинным жестом обвел рукой огромное пространство холла, совершенно не смущаясь того, что нас могли услышать множество лишних ушей.

Я наклонила голову к плечу, рассматривая его лицо, лучащееся самодовольством. Шагнула к нему ближе, от чего в его глазах зажегся интерес, причем ничем не прикрытый, даже для внешнего приличия. Прежняя «я» точно сейчас сжалась, вспоминая его прикосновения и видя этот сексуальный голод во взгляде, но я нынешняя только расправила сильнее плечи и улыбнулась.

— Знаешь, что тебя всегда отличало от моего папы, дорогой? — насмешливо вернула ему его же обращение и для закрепления эффекта своих слов провела пальчиком по его груди, якобы поправляя лацкан его дорогого пиджака. При этом смотрела настолько равнодушным взглядом, будто разделывала кусок мяса. М-м, помогло. — Ты никогда не отличался терпением, хватая и пытаясь присвоить себе то, что не принадлежит. Как, например, сейчас, ты чувствуешь себя хозяином «этого всего», — я повторила его жест, обводя пространство рукой, — не получив место генерального. А для этого у тебя, ми-лый, — я картинно надула губки, превращаясь в капризную дочку директора, — силенок не хватит. Не дорос еще, — хлопнула ресничками, скрывая предательский блеск во взгляде на жениха, — до папиного уровня.

Бахтияр качнулся в мою сторону, намереваясь схватить за руку, и зло прищурился, но несколько пар десятков глаз остановили его.

— Не зли меня, Саша, — процедил он, наклоняясь к моему уху, но я не отшатнулась и не рванула от него прочь, — у тебя нет той власти, что раньше. Ты. Тут. Никто!

— М-да, не хватает тебе выдержки, Бахтияр Азимович, — намеренно раздражая его, поцокала языком, а затем, будто невзначай, всем своим хилым весом наступила ему на дорогущий лакированный ботинок. Бывший жених позеленел от злости, а, может, от боли, но отступил, освобождая мне подход к стойке администратора. Я тоже не стала нарываться на неприятности и отошла на шаг, сцепив руки за спиной. — Знаешь, папа отправляет своих работников на курсы, вот и вам с…, — я все-таки наклонилась и прочитала имя секретарши, — с Мариной Андреевной там стоит поучиться общению с клиентами.

Девушка смотрела теперь уже не столь нагло и свысока, но переводила опасливый взгляд с меня на молчащего рядом Бахтияра. Видимо, до нее с трудом, но дошло, кто я и почему ее «защитник» не смеет мне возразить. Все-таки, пусть я и поссорилась с отцом, но мой авторитет тут еще имел вес.

— Сообщите в приемную господина Сокольского, что пришла его дочь, — ледяным тоном проговорила я секретарю Марине — черт, и почему мне таки везет на Марин?! — которая до сих пор взирала на нашу перепалку с широко распахнутыми глазами. Поэтому да, я не отказала себе в удовольствии окинуть девицу презрительным взглядом и сухо сообщить. — И собирайте свои вещи. Думаю, дорогой, — снова повернулась я к бывшему жениху, который продолжал сверлить меня злым взглядом, но при этом чинить препятствия не стал, — ты не откажешь своей невесте, и переведешь несчастную в филиал своей фирмы. — Тут я заметила, как девушка метнула в Бахтияра не просто удивленный, а очень даже ненавидящий взгляд. Ха! Надеялась его захомутать?! Наивная! — Это она просто еще не знает, как я «избавляюсь» от твоих неугодных любовниц, верно?

Теперь девушка побледнела, ее губки сложились в ровный круг, выдыхая протяжное «о-о» — неужели, все-таки в курсе? — и она плюхнулась обратно на сидение.

Не став дожидаться реакции Бахтияра, я направилась к диванчикам с достоинством королевы, а народ, до того наблюдавший за нашими разборками, постепенно пришел в движение и вскоре в холле не оказалось никого.

— Что застыла?! Сообщи в приемную Сокольского, как тебе сказали, — донесся до меня злой