Когда сойдутся тени - Варвара Еналь

Часть из них — те, что находились у самой пещеры — взметнулись вверх, хриплые крики резко и неприятно разбили тишину. Черные крылья замелькали совсем рядом, и их было столько, что белый свет померк, и чернильная тьма сгустилась над головами путников.

Мужчины натянули луки, первые стрелы, попав точно в цель, сразили нескольких тварей, но их место заняли десятки новых ящеров. Что могли поделать пятеро лучников с сотнями рептилий?

Это бесполезно, надо бежать назад, в пещеры, пока не поздно, пока зменграхи не разорвали их мощными, длинными клювами. Надо спасаться…

Кей попятилась, Дорогуша встала на дыбы, забила передними копытами. Залаял Папоротник. Вот-вот взметнувшаяся вверх стая тварей нападет, они уже вытягивают вперед клювы и оглушительно кричат. Они уже предвкушают легкую добычу.

— Зажигайте факелы! — крикнул Марк, — Те, что с маслом тхинобо! Если не поможет — уходим в пещеры…

Он наклонился к уху Кей, прокричал:

— Садись на моего жеребца! Дорогуша не приучена у бою, я не уверен в ней.

Вскочив в седло Мураша, Марк протянул руку, и Кей оказалась за его спиной.

В тот момент, когда зменграхи спустились для нападения, запылали факелы. Масло тхинобо горело искристо, потрескивало и пощелкивало. Валил черный дым, а запах, едкий и горький, вызывал слезы на глазах.

Кей сощурилась, отворачивая лицо в сторону от пылающего огня, Марк поднял факел повыше, и первые три ящера, накинувшиеся на них сверху, отпрянули назад, едва почуяв дым. Крики зменграхов усилились, но твари не решались напасть. Резкий запах и черный дым пугали и раздражали. Но и самим воинам было нелегко. Кей заливалась слезами от рези в глазах и чувствовала, как уходит куда-то вбок горизонт.

— Гадость редчайшая, но, однако, работает, — недовольно заметил Смаик, взмахнул факелом и тронул поводья фыркающей лошади.

— Внизу, судя по всему, долина свободна от зменграхов. Надо спускаться, — Джейк был невозмутим. Покрасневшие его глаза слезились, но уверенность в голосе вселяла надежду.

— Значит, поехали, и побыстрее, я не выдержу долго в такой вони, — Марк легко хлестнул коня и, закричав во всю глотку, направил Мураша прямо на сбившихся в кучу зменграхов.

Кей, в ужасе пряча лицо за его спиной, закрыла глаза. Резкие крики и хлопанье крыльев оглушали, но не она, А Марк принимал бой. Не ей приходилось держать факел и пробивать дорогу. И это хорошо, потому что смелости в ней совсем не осталось, только растерянность и страх.

А Сэм, видимо, не боялся. Его жеребец скакал следом, и голос мальчика звучал уверенно и громко. Вслушиваясь в его крики, Кей открыла глаза. Мураш несся бешеным вихрем, и перед его копытами расступалась завеса из черных рептилий. Нещадно чадили факелы, от едкого запаха пересыхало в горле и одолевала тяжелая дурнота.

— Мы сами отравимся этой гадостью, — проговорила Кей, щуря глаза.

— Потерпи немного, — ответил Марк.

Он обернулся назад и крикнул:

— Никто не отстает?

Но его голос утонул в чудовищном шуме. Повсюду — мелькание крыльев, щелканье клювов, как будто живая, зловещая туча окутала путников. Но дым и запах горящего тхинобо пугали рептилий, и они не решались напасть.

— Действенная штука, — хрипло проговорил Марк.

Но вот, туча стала редеть и удаляться вверх. Уже виднелся переходящий в долину склон, коричневая, твердая почва, редкие, чахлые пучки травы. Еще немного, и стаи зменграхов остались позади. Навстречу коню летела бесснежная, твердая от мороза земля, почти лишенная растительности. Лишь короткие, пожухлые стебли трав местами серебрились застывшим инеем. Ни кустика, ни деревца. Когда крики зменграхов и треск крыльев стихли, Марк остановил лошадь и погасил факел.

— Гадость редкая, однако, на зменграхов действует, — Марк обернулся к подъехавшему Сэму и спросил, — Ты цел?

— Да, хвала Создателю.

— Жаль, что о таком фокусе не знают в Такнаасе, — Самэйн устало провел ладонью по покрасневшим глазам.

— Марк, пусть Кей выпьет вина, — приблизившись, Джейк тоже погасил факел, — вообще, каждый пусть выпьет немного вина. Хорошо бы сделать остановку и заварить чайку…

— А воды-то здесь нет… Может, в этих проклятых землях воды вообще мало… Снега — и того, вон, нету… — Смаик недовольно сплюнул и приложился к фляге.

Кей тоже сделала несколько глотков из узорной фляги Марка и с наслаждением вдохнула чистый, морозный воздух. Как это хорошо — не задыхаться от едкой вони!

— А все-таки мы ушли от зменграхов, — улыбнулся Сэм.

Он привел следом за собой на поводу Дорогушу, и теперь пытался успокоить ее, подкармливая кусочками сахара.

— И не говори, Сэм, — хмыкнул Марк и тоже хлебнул вина.

Кей все еще сидела за его спиной, и темный затылок Марка с отросшими прядями волос был так близко, что ей хотелось прикоснуться к нему губами, вдохнуть до боли родной запах, прижаться к широкой, сильной спине… От этих сумасшедших мыслей снова закружилась голова и бешеными толчками забилось сердце. Сейчас не время думать о любви, и ей следует пересесть на свою лошадь, пока она совсем не потеряла голову.

— Едем дальше, время терять нельзя, — заговорил Самэйн спокойно и решительно, — есть ли какие-то ориентиры, которых мы можем придерживаться?

— Не могу сказать… — Марк оглядел местность, — здесь должна быть речная долина и несколько деревень, судя по карте. Понятно, почему нет деревень, но куда делась река?

— За тысячу лет пересохнет не только река, тем более в землях Меисхуттур, — хмыкнул Смаик.

— Мы двигаемся в правильном направлении, на юго-запад. Так и будем дальше двигаться.

— Мне пересесть на Дорогушу? — осторожно спросила Кей.

— Да, давай. Но постарайся не отставать от меня, ладно? — Марк помог ей спешиться и, придерживал лошадь, пока Кей садилась в седло.

На какой-то миг их глаза встретились, и девушку пробила горячая дрожь — так ясно читались чувства тревоги и любви во взоре Марка.

Какое-то время отряд ехал голой, пустой равниной. Замерзшая земля под копытами лошадей звучала каким-то глухим, тоскливым звуком. В ней почти не было красок, она казалась бесцветной, как равнодушное, низкое небо, что нависло над головой. Ни одного ручья, ни одного потока не встречалось путникам.

«Здесь нигде нет воды, — грустно подумалось Кей, — все, поэтому и вымерло. И даже снега нет. А если нет снега — замерзнут все озимые. Или здесь не выращивают пшеницу?»

Словно в ответ на ее мысли Сэм грустно протянул:

— Какая пустынная местность…

— Это проклятые земли Меисхуттур, — сказал Джейк, — они бесплодны. Почти бесплодны…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});