Анжелика в Квебеке - Анн Голон

Примерно такой, должно быть, была судьба двух маленьких лакеев графа де Варанжа, оказавшихся в Канаде вслед за своим хозяином. Корабли привозят из Старого Света не только товары, но и извращенцев. В один прекрасный день в Квебеке появляется падший человек в сопровождении слуги с лицом, не внушающим доверия, и двух маленьких лакеев, и никто еще не знает, что само Зло вступило в город. И если бы маленькая ножка Амбруазины не шагнула на берег, догадался бы хоть кто-нибудь?

«Да ведь он поверил, этот Гарро! Он смотрел на меня так, как будто это я убила де Варанжа».

И в действительности, это была именно она. Но опасаться совершенно нечего. Гарро наткнется на молчание Жоффрея и его людей. Единственное, что она не могла объяснить и что ее беспокоило, так это донос г-на де Сент-Эдм, заявившего, что «госпожа де Пейрак убила моего друга». Почему и как он, этот старик с накрашенным лицом , скрытым слишком пышным париком, с испуганными манерами роскошного пугала, как он оказался замешанным в эту галиматью?

Почему он разыскал лейтенанта полиции, чтобы заявить ему: «Это г-жа де Пейрак убила графа де Варанжа…»? И откуда он это узнал? Анжелика ощутила прилив страха, потому что было только одно объяснение: граф де Сент-Эдм, как и де Варанж, занимался колдовством. Он тоже ждал приезда Амбруазины в Квебек. Участвовал ли он в дьявольском заклинании? Видел ли он в магическом зеркале окровавленное лицо Демона? Этот магический ужас! Могущественный Царь тьмы прокладывает себе путь на земле по узкому проходу извращений и крови. Опороченное распятие, растерзанная собака…

Одинокая часовня на пересечении дорог как бы утопала в снежном букете запорошенных деревьев. Деревянная колокольня укрывала маленький колокол, в центре фасада была Дверь с полукруглыми сводами, а наверху два окна.

Анжелика подняла щеколду и вошла. После яркого света, режущего глаза, ее окружили сумерки. Мало-помалу глаза ее привыкали к этой мягкой темноте, и она различала, как струится золото дарохранительницы и как дрожат огоньки свечей в стеклянной купели. Она перекрестилась, прошла немного вперед и только сейчас увидела человека, который молился, стоя на коленях перед алтарем. Это был шевалье де Ломени-Шамбор. В растерянности Анжелика осталась стоять около дверей. Она не хотела помешать его разговору с богом. Но он повернулся и заметил ее. Она увидела, как он перекрестился и, поспешно приклонив колено, направился к ней тихим гибким шагом, свойственным всем французским воинам в индейских прериях. Обеспокоенное выражение появилось на его лице, он наклонился к ней и прошептал:

— Что происходит, мой друг? Что-нибудь случилось? Вы так взволнованны!

Она утонула в сиянии его глаз.

— Что случилось? — настаивал он. — Вам причинили зло? Расскажите мне, моя дорогая…

— Ничего особенного.

Ей хотелось крикнуть ему: «Да, случилось, и это ужасно!»

Она вздохнула:

— Ничего особенного… Но в то же время нечто кошмарное!

Инстинктивно он привлек ее к себе, как бы желая защитить, и она, утомленная, положила голову на его плечо.

«Да, обнимите меня, — думала она. — Обнимите и не выпускайте меня, мой нежный, мой чистый, мой Бог, и искупите людские грехи». Его легкое дыхание едва касалось ее лица, и он утешал ее тихо, почти шепотом:

— Не надо… Ничего не бойтесь… Вы такая красивая, вы несете с собой радость и надежду. Бог хранит вас… Бог вас любит.

Это прозвучало как «Я вас люблю». Луч света упал на его лицо, и уверенное кольцо его рук рассеяло в ней все страхи и сомнения. Она видела, как сияли его губы под тонкой ленточкой темно-русых усов, потом они приблизились как во сне и встретились с ее губами.

Как только они оказались на пороге часовни, они тут же разжали руки. Возникло чувство, подобное тому, когда покидаешь освещенную комнату и оказываешься в холодных сумерках.

Однако солнце еще сияло в небе, и лишь по некоторым признакам можно было определить, что день клонился к закату. Они постояли молча и окинули взором окружавший их пейзаж: снежные сугробы, сверкающие долины, отблеск сосулек на ветках деревьев, дым из труб, похожий на длинные белые ленты.

— В конце концов я ей это отдам, — внезапно произнес Ломени с решительным видом.

— Что и кому?

— Нож… Онорине. Я вскользь пообещал ей, что подарю ей то, что она захочет. И я чувствую, что она не считает меня расквитавшимся. Она не согласится ни на перочинный ножик, ни на складной. Нет, она хочет настоящий нож. Это опасное оружие. Но смогу ли я договориться с ней? О чем она мечтает? Быть похожей на непобедимого Ирокеза? Но для такой воинственной личности вполне достаточно лука и колчана стрел из бузины! Что вы об этом думаете?

Анжелика рассмеялась.

— Вы очаровательны, но слишком снисходительны к этой маленькой девочке.

— Она сама невинность, — нежно произнес он. — Только она и заслуживает, чтобы ее осыпали подарками.

И почтительно склонившись, он поцеловал ей руку.

— Подумайте над этим, мадам, и если вы захотите, не откладывая в долгий ящик, дать мне ответ, мы сможем встретиться завтра в аллеях губернаторского сада. Завтра там никого не будет, мы сможем немного погулять. Это прекрасное место для серьезных разговоров.

***

Любовь Ломени подарила ей крылья и вернула способность спокойно рассуждать.

Нет, это скорее не любовь, а восхитительное утешающее чувство заслонило собой мрачное видение лейтенанта полиции, рассказывающего об отвратительных преступлениях и гнусных людишках. Действительно ли Ломени любил ее? Его поцелуй напоминал скорее утешение, поддержку. Снег заскрипел под ногами человека за ее спиной, г-н де Бардань догонял ее.

— На этот раз ваши заверения, что с господином де Ломени-Шамбор вас связывает только дружба, бессмысленны, — возбужденно заявил он. — Когда я только подумаю, что вы назначили ему свидание в часовне…

— Вы сошли с ума, я не назначала ему никакого свидания.

— Как я могу вам верить? Я видел, как вы вошли в часовню несколько минут спустя после него.

— Я повторяю, это всего лишь случайность. Я возвращалась к себе, проходила мимо и зашла помолиться.

— А шевалье де Ломени случайно уже был там?

— Да, он там был. Храм — это то место, куда каждый имеет право войти.

— Почему же вы разговаривали шепотом?

— Пред телом и кровью господня…

— И тем не менее вам это не помешало шутить с Мальтийским рыцарем! В вас нет никакого почтения!

— Пожалуйста, дорогой Никола, умерьте вашу ревность!

С помощью сплетен и подозрений вы хотите бросить меня в объятия этого человека.

— Но вы и были в его объятиях! — возмущенно воскликнул он. — Я вас видел.