Голубая кровь (СИ) - Гордиенко Татьяна Васильевна

Сказав это повышенным тоном, Нейман нервно и с лёгкой дрожью от бессильной ярости отошла в сторону. У неё был нервный срыв. Наступило тягостное молчание, но через минуту Нейман взяла себя в руки, успокоилась и с бесконечной грустью произнесла:

— Моё детство прошло радостно и беззаботно. Я росла в богатой и знатной семье, с детства меня окружали любящие люди, спокойствие, почести, соответствовавшие моему высокому положению в обществе, и у меня не было врагов. Графиня Ронда скрывала правду обо мне и о Ноэми. Она любила нас, как родных детей. Но всё это рухнуло в один день. Исчезло, как мираж. Всё началось с того, что мою семью ненавидела Илария Хауц. Она всего лишь простолюдинка, а мы являемся родственниками короля Альдеруса. Жаль, что мы раньше не подозревали, на что способна Илария. Когда её месть не удалась, но о преступных замыслах Хауц узнала случайно Ноэми, тогда Илария попросила отца избавиться от опасной свидетельницы. Если бы я тогда знала, что произойдёт дальше, то предпочла бы погибнуть в институте, но я перенесла сильное облучение только благодаря моей голубой крови, для которой эта доза не оказалась смертельной. И вот в результате я жива, а все остальные — в могилах. Однако пришельцы снова не пожелали понять меня и выгородили убийцу моей семьи. Что после этого я могла испытывать к аулентцам, кроме ненависти? Когда я одного за другим потеряла всех, кроме Изабеллы, а потом узнала, что моя кровь голубая, жизнь для меня кончилась. Я поняла, что, будучи терианкой, правды мне теперь не добиться ни за что. Это было концом всего. Я выросла в знатной семье, но я ей не принадлежала. Кто же я теперь? У меня нет больше прошлого, ничего нет. Мою семью дважды уничтожили пришельцы и никто не в силах вернуть мне её. Ни мою настоящую, ни приёмную…Сейчас я готова отдать всё, что угодно, чтобы вернуть светлое прошлое, но это невозможно и у меня осталось лишь призрачное будущее, которое может оборваться в любой момент. У меня теперь нет даже имени, ведь я не из Эриндо. А между тем, если бы земляне не уничтожили мою расу, я могла бы быть счастливой, как и все, даже если бы выросла в семье крестьянина. Я живу на родной планете, как скрывающийся преступник, боящийся собственной тени. Я не имею даже права на месть, ибо так пожелала моя сестра, ради которой я выживу здесь на зло всем. Я даже не знаю, кем были мои родители, и что с ними случилось. Я вынуждена скрывать не только цвет крови, но и кожи, которая светлее, чем у землян. Я многого должна бояться и многое утаивать, а ведь я ничего плохого не сделала. Так почему же я должна доверять пришельцам? За что мне их благодарить? За то, что они отняли у меня дом, семью, свободу, безопасность? За то, что они истребили из прихоти мой народ, а уцелевших сделали рабами или вынудили скрываться? За то, что пришельцы принесли со своим приходом войну, рабство и слёзы? Вы знаете, сколько в этом дворце погибло териан? Если нет, то спросите моих старых рабов. Они расскажут вам, как двадцать лет назад земляне устроили здесь бойню. Этот дворец принадлежал королевской семье и здесь, за несколько часов, варварски зарезали несколько тысяч териан. Это были в основном выдающиеся учёные, историки, врачи и их семьи, которые в тот злополучный день собрались здесь на праздник, а вернее, они искали здесь убежища от пришельцев, ибо в те времена терианам было уже не до традиционных праздников. Но и стены королевского дворца их в тот день не защитили. По лестницам этого дворца текла река голубой крови. Эта кровь принадлежала цвету терианской расы и интеллигенции. Даже сейчас под этими дорогими коврами сохранились следы этой крови. Её пролили пришельцы, убивавшие, словно мясники, практически безоружных людей, и эта кровь навсегда останется на вашей совести!

Нейман снова подошла к окну и открыла его настежь. Холодный ночной воздух ворвался в зал и несколько остудил терианку. Она села на подоконник и посмотрела на звезду, которая должна была стать предвестницей избавления Теры.

— Не знаю, зачем я вам это говорю, — тихо и уже без ярости промолвила Нейман, она выговорилась, и ей стало легче. — Наверное, потому, что больше не могу молчать, и вы должны теперь понять, что испытывают чудом уцелевшие териане. Лэс тоже ненавидит пришельцев-окупантов, но в отличие от них, она не убийца. За несколько лет её деятельности опустели все города, занятые пришельцами, и когда-нибудь падёт и Аулент. Пришельцы истребили почти всех териан, но им самими тут тоже не жить. Я не знаю, кто такая Лэс-Тера, но думаю, она просто терианка, сражающаяся за свою планету, которая ей хорошо известна. Возможно, она сразу почувствовала во мне соотечественницу, а потому и общалась со мной. Это она научила меня ценить и понимать Теру. И можете быть уверенными, что Лэс не сдастся пока жива. Она медленно будет вести свою борьбу, но она добьётся, чтобы все пришельцы убрались туда, откуда пришли. И тогда териане снова получат свою свободу. Пусть на Тере их к тому времени останется несколько человек, но эта планета будет принадлежать только им, как и прежде. Теперь вы должны понять, чего добивается Лэс-Тера. Поэтому, сделайте всё, чтобы не убить Лэс. Вы и так пролили достаточно крови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Но ведь не все пришельцы плохие, — возразил Артур. — Прибыв на Теру, земляне хотели лишь обезвредить опасную банду, которая высадилась здесь и могла повредить терианам.

— Да, земляне хотели обезвредить банду, — с горькой иронией произнесла Нейман, встав с подоконника, — но только они слегка увлеклись и уничтожили заодно мирных териан. Так, на всякий случай и в целях профилактики. Поэтому не пытайтесь убедить меня, что вы все не одинаковы. А теперь уходите, мне больше нечего вам сказать.

— Подожди, — остановил её Том, — мы хотели бы получить ответ на ещё один вопрос: что ты знаешь о Стелле Риа?

— Ничего, — отрывисто бросила Нейман, погладив собаку.

— Но ведь она была здесь. Стелла хотела поговорить с рабами-терианами, — Рэм дал понять, что им известны планы юной Риа.

— Ну так что из этого? — спросила равнодушно Нейман, непонимающе пожав плечами.

— А то, что она исчезла, после визита сюда, — ответил Артур. — Ты видела Стеллу? Она разговаривала с терианами? Какие у неё были планы?

— Не знаю! Она разговаривала с рабами, а не со мной, — продолжала упорствовать терианка.

— Мы хотели бы видеть этих людей, — выразил пожелание Артур.

— Это невозможно. Сейчас уже поздно и они спят, — Нейман ясно дала понять, что аудиенция окончена.

— Пусть их разбудят! — не унимался Артур.

— Я обращаюсь со своими рабами, как с равными людьми, а не с животными. Поэтому их не разбудят ради вашей прихоти. Дверь там, выход найдёте сами! — опасаясь дальнейшего разговора, Нейман указала на дверь.

— Почему ты не хочешь помочь нам? — спросил Артур, не собираясь, как и остальные, уходить. — Не исключено, что со Стеллой что-то случилось и ей нужна помощь. Стелла — землянка, но ведь она не сделала тебе ничего плохого. За что ты её тоже ненавидишь?

— Как раз наоборот! Стелла единственный человек на этой планете, которому можно доверять, — выпалила на одном дыхании Нейман, но тут же сообразила, что сказала лишнее.

— Вот ты и попалась! — радостно воскликнул Дик, а Артур добавил:

— Значит, ты всё-таки говорила со Стеллой, иначе бы ты так о ней не отзывалась. Я уже говорил, что ты не умеешь складно врать, а потому не отбирай нашего времени и рассказывай всё, что знаешь. Где Стелла, Нейман?

— Там, где вы её никогда не найдёте! — весело рассмеялась терианка.

Этот короткий торжествующий смех заставил Группу Риска похолодеть. Как ни крути, а Нейман была терианкой, ненавидевшей всех пришельцев и, следовательно, она способна и Стелле подстроить какую-нибудь ловушку. Доверчивая сверхисследовательница могла по легкомыслию не заметить подвоха и действительно попасть в беду.

— Что ты с ней сделала? Где Стелла? — спросил Том, тряся Нейман за плечи, которая явно издевалась над ними.

Все пятеро сейчас могли надеяться лишь на то, что Нейман после гибели своей семьи не окончательно потеряла своё благородство, о котором знал весь Аулент, и не превратилась в чудовище, готовое убивать тайно любого пришельца, попавшегося под руку.