Голубая кровь (СИ) - Гордиенко Татьяна Васильевна

— У Лэс-Теры голубая кровь. Об этом можно догадаться по её выживаемости. А что ты ещё знаешь о ней? — спросил Том.

— Больше ничего, — ответила Нейман.

— Лэс-Тера никогда не говорила тебе, кто она? Где её дом? Есть ли у неё семья? Почему она враждует с людьми? — поинтересовался Артур.

— Она считала, что мне лучше ничего не знать, — призналась Нейман.

— Ты когда-нибудь звала её на помощь? — Артур вопросительно посмотрел на Нейман.

На лице той словно застыла непроницаемая маска.

— Да, я прибегала иногда к помощи Лэс, но никогда не злоупотребляла этим. Последний раз Лэс-Тера и Фауст спасли меня от регетарков. Это случилось перед тем днём, когда вы впервые посетили этот дворец и… когда была жива моя семья, — Нейман прошептала последние слова очень тихо, с невыразимой тоской, словно говоря сама с собой, — и когда я ещё не предала тебя, Лэс.

— Нейман, о каком предательстве ты говоришь? — спросил Рэм.

Терианка подняла голову и хотела возмутиться, что к ней лезут в душу по малейшему поводу, но передумала и устало махнула рукой:

— Лэс-Тера, как всегда, оказалась права. Я всего лишь человек и моей жизнью руководят обстоятельства. Не по своей воле я предала Лэс, в этом виноваты вы. И зачем вам понадобилось покупать коней у нас? Я не могла отказать вам, иначе бы вы сразу заподозрили меня. И мне пришлось дать согласие на продажу лошадей, на которых вы ловили Лэс. Разве вы не понимаете, что это было предательством с моей стороны, пускай и невольным? Да и когда Лэс нашла вас и согласилась поехать с вами в Аулент, вам не показалось странным, что она не села на временно одолженного коня, а выбрала вашего? — Нейман, чуть прищурившись, посмотрела на Артура. — Она поступила так потому, что знала, что незнакомое животное испугается её, а того вороного, которого я вам продала, она прекрасно знала, и он не побоялся её.

— Значит, ты поддерживаешь тайно дружбу с Лэс-Терой? — сделал вывод Артур.

— Да, я не стану это отрицать. Довольно часто я по ночам уходила в лес, чтобы в очередной раз увидеть грозу и врага всего Аулента. Лэс учила меня стрелять, владеть терианским стилетом, выслеживать регетарков, лечить редкие болезни, дрессировать лошадей и многому другому. Она была моей учительницей и самым дорогим для меня человеком, после моей семьи. Лучшей подруги, чем Лэс, нельзя и желать. Она всегда была смелой и решительной, но вместе с тем доверчивой и доброй. Она постоянно держала меня на расстоянии от своих тайн, но это не мешало нам прекрасно ладить, мне с ней общаться не тяжелей, чем с сёстрами, а уж секретов от неё у меня точно не было. Правда, это усложняло мою жизнь тем, что мне постоянно приходилось следить за тем, что я говорила дома, чтобы не выдать моей тайны, но я ни о чём не жалею. Лэс-Тера очень многое сделала для меня. Иногда она была строгой учительницей, а иногда мы вдвоём носились на конях наперегонки, беспечные, словно дети, или искали драгоценные камни и охотились на регетарков. Лэс очень терпелива и приложила немало труда, чтобы сделать Измаила послушным, быстрым и неутомимым. Она тренировала моего коня, но я никогда не могла сесть на Фауста, он не подпускал меня. От меня Лэс узнавала обо всём, что делалось в испытательном институте. Она знала всё, но только в институт не могла проникнуть. Для неё нет тайн и загадок на этой планете. Ей известно всё.

— Даже то, кто Одинокий Убийца? — не удержавшись, спросил Дик, но тут же заметил неодобрительный взгляд командира, и замолк, придя в замешательство.

— Даже это, — ответила Нейман.

— И ты это тоже знаешь? — поинтересовался Ратмир.

— Нет, меня никогда не интересовал Одинокий Убийца, — поспешила заверить Нейман, всё же невольно вспомнила об Эсфири. Но предать сейчас и её она не могла и не хотела. — Я даже рада, что Лэс не посвящала меня в свои тайны, и теперь я не могу многое рассказать о ней, как бы вам этого не хотелось.

— Нейман, почему коня Лэс-Теры зовут Фауст? — спросил Рэм.

— Это была моя идея, — слегка улыбнулась Нейман. — Это я так назвала его, и Лэс стала так звать его, а до этого он не имел клички. Одного из своих коней я тоже назвала Фаустом. Это поставило вас в тупик, не правда ли?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Терианка хитро усмехнулась, давая понять своим собеседникам, что Нэринэ обо всём ей рассказала. Да и чего ещё можно было ждать от преданной рабыни, которая не имела секретов от своей госпожи?

— Да, нас это поставило в тупик, — не отрицал Том, и спросил: — А ты видела лицо Лэс?

— Нет, никогда.

— Нейман, Лэс-Тера спрашивала тебя о какой-то звезде. Это как-то связано с происходящими событиями? — задал вопрос Артур.

— Нет!

Она произнесла это быстро, слишком эмоционально. От Артура не ускользнуло то, что при этом Нейман как-то странно вздрогнула и нервно стиснула переплетённые пальцы рук. Ответ прозвучал неестественно и слишком уж поспешно, и потому Артур сказал:

— Нейман, ты не умеешь врать, как следует, и к тому же мы договорились — откровенность за откровенность, доверие за доверие. Поэтому лучше скажи, какое значение имеют звёзды. Мы должны знать всё, чтобы не сделать очередной промах. Поэтому хватит тайн и увёрток.

— Эта тайна имеет большое значение для всего Аулента и всей планеты. Скоро изменится история Теры, но об этом, возможно, помним лишь я и Лэс, хотя древние териане это тоже знали и предсказывали.

— Выражайся яснее, — попросил Том.

— Хорошо. Дело в том, что в книгах древних териан есть много пророчеств. Я не знаю толком языка териан, так как он считается мёртвым, но Лэс его знает. Она сообщила мне, что скоро произойдут события, которые резко изменят судьбу этой планеты. Всё это начнётся тогда, когда одна из звёзд, раньше незаметная и бледная, станет яркой и вместе с ней на Теру придёт избавление от пришельцев-тиранов. Это всего лишь легенда, но несколько дней назад одна из звёзд действительно вспыхнула так ярко, что затмила все остальные.

Нейман встала и, быстро подойдя к окну, отдёрнула штору, произнеся:

— Вот эта звезда!

Группа Риска тоже подошла к широкому и высокому окну. Пришельцы увидели очень большую звезду. Среди тёмного ночного неба она горела действительно ярче всех остальных. Как ни странно, но в последнее время все пятеро почти не смотрели на звёзды и потому не видели её.

— Но это всего лишь легенда, красивая мечта умирающего народа, — грустно продолжила Нейман. — Я достаточно много знаю и потому понимаю, что это только ещё одна догорающая звезда. Она взорвалась. И эта яркая предсмертная вспышка умирающей звезды напоминает мне териан. Они тоже погибли в расцвете цивилизации.

— Ты ненавидишь пришельцев? — спросил Ратмир, видя, с каким безнадёжным горем и отчаянием говорила последняя из Эриндо.

Нейман долго сдерживала на своём лице цинично-высокомерную маску, стараясь скрыть угнетение. Однако, после слов Ратмира, она буквально взорвалась. Глаза Нейман вспыхнули возмущённо и гневно. Она резко обернулась к людям из ЦМБ.

— Да, я ненавижу почти всех пришельцев, потому, что они убили мой народ и мою семью! Потому, что у меня голубая кровь, но я вынуждена скрывать это и прятаться, хотя эта планета моя родина и мой дом! — Нейман почти кричала, чтобы скрыть рыдания и горечь потерь, которых в её жизни становилось всё больше.

Она чувствовала, что уже не в силах и дальше скрывать истину, но это нервный срыв грозил кончиться истерикой.

— У тебя тоже голубая кровь? — изумился Рэм.

— Что значит «тоже»?! — обозлилась терианка. — Можно подумать, что вы на каждом шагу встречаете териан! От моей расы остались лишь мертвецы, призраки, да сапфиры в траве. Я выросла в чужой семье только потому, что графиня Ронда пожалела двух подкидышей голубой крови и заменила им мать. Я не знаю, кто мои настоящие родители и живы ли они ещё. У меня нет ничего, кроме этого пустынного, великолепного дворца моих предков и памяти о том, что когда-то на этой планете был мир, где жили благородные и добрые териане. Но я даже не знала этой прежней жизни… — Нейман безнадёжно покачала головой. — Благодаря пришельцам эта планета превратилась в ад!