Настоящая фантастика – 2014 (сборник) - Марина Ясинская

– Но я не знаю, как это произошло! – не на шутку перепугалась Маша. – Это просто случилось, я тут ни при чем! Я не смогу…

– Сможешь, – оборвал ее господин Завирайло-Охлобан. – Ты уже приманила одну книгу – сможешь приманить и другие.

Лексан Паныч забросил пациентов, регулярно забывал ужинать, а порой и возвращаться домой. Обеспокоенная жена с тревогой наблюдала за тем, как ее супруг либо запойно исписывает страницу за страницей, либо яростно комкает листы и разбрасывает их по комнате, приговаривая «Не то, все не то!».

Попытки отвлечь врача-амуролога от его одержимости ни к чему не приводили.

Когда-то искренне считавшая, что не может быть худшей напасти, чем пьянство, супруга Лексана Паныча начинала сомневаться в верности своего суждения.

Исписавший во время повторяющихся приступов все стены и простыни в своих комнатах, юный гувернер отчаялся найти помощь у лекарей и подался к экзорцисту, хоть молва и ославила того шарлатаном. Принес ему одну из написанных во время приступов историй, самую любимую, про окруженный болотами старинный замок и бродящий по нему призрак злой собаки, с неизменными неуместными сценами страсти – куда же без них? – и спросил:

– Что со мной?

– Я вижу дверь, открывшуюся в наш мир, – закатив глаза так, что стали видны только белки, загробным голосом затянул экзорцист. – И за дверью этой – несметное число духов под названием «книги», только и ждущих, как бы прорваться в наш мир и захватить чьи-то души. Твоей душой завладело сразу двое, и они борются за тебя между собой, вот почему строки о сыскаре у тебя перемешиваются с… сам знаешь чем.

– И что же мне теперь делать? – не на шутку встревожился юный гувернер. – Вы можете этих духов изгнать?

– Зачем? – совершенно нормальным голосом ответил экзорцист, возвращая глаза в положенное им состояние.

– Что значит – зачем?

– Пользуйся ими!

– Как?

Экзорцист достал из-под стола рукопись, на титульной странице которой было старательно выведено: «Френки Штейн или история ожившего мертвеца». Ниже, более мелкими буквами: «Сочинено Марианой Остич», а под этой строчкой: «Скопировано в писарне многоуважаемого господина Завирайло-Охлобана».

– Неси все, что написал, в писарню господина Завирайло-Охлобана. Книгу про Френки Штейна уже раскупила сотня человек – ты хоть понимаешь, сколько роялти на этом заработал тот, кто сочинил и записал эту историю?

Экзорцист не знал, что заработал на Френки Штейне только господин Завирайло-Охлобан, а Мариана Остич и понятия не имела про роялти и получала жалованье простой копировщицы. Впрочем, справедливости ради стоит добавить, что про существование роялти не знал и господин Завирайло-Охлобан.

Станька же не знал, что Мариана Остич и господин Завирайло-Охлобан не знают про роялти, и потому его немедленно согрели мысли о деньгах, которые он получит за сто копий проданных книг. Сто копий! Это же можно будет навсегда уйти из гимназии и никогда больше не таскать за уши горластых непоседливых школяров!

– Только маленький совет, – продолжал тем временем экзорцист. – Раздели написанное в две разные рукописи. Ну, не идут они вместе, все эти восставшие жезлы и набухшие перси с сыскарями в болотах и призрачными собаками.

Недовольство – опасная вещь. Именно из озвученного в нужном месте и в нужное время недовольства рождаются массовые беспорядки, восстания и революции.

Уже довольно давно Хроники слышал недовольный гомон где-то позади, но сейчас тот стал стремительно нарастать.

– Дамские романы бунтуют, – пояснила Мальчик-Волшебник, заметив обеспокоенность Хроники – она как-то умудрялась всегда быть в курсе событий.

– Почему?

– Считают, что происходит жанровая дискриминация, и именно поэтому их задвинули так далеко в хвост очереди.

– Глупость какая! Никто их не задвигал, просто они позже пришли. Кто приходит последним, всегда встает в конец очереди. Все справедливо.

– Вот пойди и попробуй им это объяснить, – предложила Мальчик-Волшебник.

Хроники прекрасно понимал ее сарказм. Это только кажется, что все хотят одной справедливости для всех. А когда по справедливости ты вдруг оказываешься в самом конце, эта справедливость резко становится несправедливой, и ты требуешь себе другую справедливость. Ту, которая поставит первым тебя.

– А чего они хотят?

– Чтобы их пропустили вне очереди, конечно.

Господин Завирайло-Охлобан довольно потирал руки – таких доходов писарня еще никогда не видела!

Чтобы справиться с потоком заказов на ожившего мертвеца, владелец писарни придумал хитрую вещицу – подкладывал между двумя страницами тонкие вощеные листы, натертые углем. Писарь водил пером по верхней странице, а через угольный листок отпечаток текста появлялся на нижней, и копирование шло в два раза быстрее. Угольная копия, конечно, была качеством хуже, и приходилось продавать ее дешевле, но, что интересно, разбирали их даже скорее хороших.

За последнюю неделю в писарне заказали еще три сотни копий Френки Штейна, и господин Завирайло-Охлобан был абсолютно счастлив. Однако он прекрасно понимал, что эксплуатировать историю про ожившего мертвеца до бесконечности не удастся. Это все равно что театральной труппе показывать одно и то же представление. Как ни хорош спектакль, рано или поздно он надоест, и зритель запросит что-то новенькое.

Потому школярного гувернера с юношескими прыщами, нахальными манерами и заявлением, что у него есть рукопись, владелец писарни принял с распростертыми объятиями.

– Отлично, отлично, – приговаривал он, изучая истории про гениального сыскаря. Потом голодным взглядом уставился на сумку в руках у гувернера: – А, может, у вас еще что есть?

Гувернер вдруг покраснел от смущения и, помявшись, достал из сумки вторую рукопись.

Пробежав глазами первые несколько страниц, покраснел уже господин Завирайло-Охлобан. Но не из-за смущения, а по иной причине. Вытер мигом вспотевший лоб и, натужно дыша, сообщил:

– Полагаю, и это нам подойдет.

Мысли владельца писарни пустились в галоп.

«Надо как-то еще ускорить копирование. Может, подкладывать две угольные страницы между тремя листами и наказать копировщикам сильнее давить пером? Тогда будет сразу три копии. А копии нам очень нужны – на эту любопытную книгу спрос пойдет на сотни, тут даже двумя дюжинами писцов не обойдешься. И нужно придумать другое имя для автора. Броское, таинственное и заграничное. Например, «Запретный сад сераля», сочинил барон во Хамм…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});