Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

осторожно направляли его вперед.

Когда нос полностью вышел наружу, они смогли увидеть остальную часть транспортного средства, следующего за ним. Оно было огромным — на десять футов длиннее, чем первоначальные броненосцы класса Река, — и по форме напоминало какую-то громадную версию привязных аэростатов наблюдения, которые имперский чарисийский флот развернул для последних кампаний джихада. Неудивительно, потому что это было именно то, что было, но с несколькими дополнительными функциями.

Наиболее очевидными из этих дополнительных функций были крестообразные стабилизаторы в хвостовой части баллона и пара гондол двигателей, выступающих по обе стороны тридцатифутовой кабины управления, расположенной под средней точкой баллона. Двухлопастные пропеллеры были зафиксированы в вертикальном положении; даже в этом случае они почти касались рамы зияющих дверей сарая — нет, ангара.

Потребовалось почти пятнадцать минут, чтобы полностью отбуксировать его из ангара, и никто не сказал ни слова, наблюдая за его продвижением в восхищенном молчании. Как только он полностью высвободился, рабочие на привязях осторожно двинулись, используя свою массу, позволяя ему поворачиваться до тех пор, пока его закругленный нос не был направлен навстречу слабому ветру, дующему с запада. Огромная масса трактора обеспечивала надежный якорь при его повороте, и они регулировали его положение с особой точностью. Очевидно, это была задача, которую они тщательно отрепетировали.

— Оно выглядит даже больше, чем я ожидала, — наконец пробормотала Шарлиэн.

— Он, Шарли, — поправил Делтак. — Он, не оно, пожалуйста!

— Сексист! — ответила Нимуэ чем-то очень похожим на хихиканье.

— Просто традиционалист, — ответил Делтак. — Это корабль, так что это он.

— Ну, он выглядит все равно больше, чем я ожидала.

— Он на тридцать футов меньше, чем был корабль класса Суорд оф Чарис, — отметил Кэйлеб. — Это должно было дать тебе какую-то шкалу, чтобы подготовиться.

— Если ты помнишь, галеоны проводят большую часть своего времени в плавании, — едко ответила его жена.

— Ну, это тоже плавает! — Кэйлеб сказал ей со смешком.

— Но не в воде, клоун! — Она ударила его по голове, и он рассмеялся.

И все же в ее словах был смысл, — размышлял Мерлин. — Правда, воздушный корабль, поворачивающийся носом к ветру, на самом деле был короче, чем шаттлы, спрятанные в пещере Нимуэ. Но в то время как Шарлиэн видела эти шаттлы, даже ходила в тени их крыльев, она никогда не видела, чтобы они действительно летали. И то, на что они смотрели в этот момент, было чем-то совершенно новым в опыте Сейфхолда.

Дирижабль остановился, очень мягко покачиваясь, натягивая свои тросы. Раздались выкрикиваемые команды, слишком далекие, чтобы комм Делтака мог их уловить и передать. А потом рабочие отпустили привязи. Они исчезли, втянулись в конструкцию под длинным вытянутым овалом газового баллона, и заблокированные пропеллеры начали вращаться. Сначала медленно, затем набирая скорость, пока они не превратились в размытое пятно движения, и весь корабль медленно двинулся вперед. Он дрейфовал к трактору, и буксировочный трос ослаб, когда с него спало натяжение.

И вот настал момент, которого они так долго ждали. Дирижабль отпустил буксировочный трос. Он отвалился, балластные мешки с глухим стуком упали с киля дирижабля, он закачался, поскольку его плавучесть увеличилась с потерей веса, а затем нос наклонился вверх. Он поднимался навстречу ветру, поворачивая на запад при подъеме, повинуясь рулю направления и рулю высоты на своих стабилизаторах, и лопасти винтов казались пульсирующими размытыми пятнами. Он взмыл ввысь с величественной грацией, его дымчато-серая оболочка, того же цвета, что и у боевых кораблей военно-морского флота, поблескивала в мягком свете заходящего солнца. Они решили выполнить первый полет в основном в темноте, потому что никто на самом деле не знал, как даже чарисийцы отреагируют на вид чего-то длиной в половину футбольного поля, парящего над головой.

— Боже, это прекрасно, — пробормотал на мгновение подавленный Кэйлеб, когда дирижабль неуклонно поднимался все выше, уменьшаясь на ходу.

— Слушайте, слушайте, — сказал Рок-Пойнт почти таким же мягким голосом. — Я только хотел бы, чтобы Алфрид был здесь и увидел это.

— Я тоже… и все мы тоже, Доминик, — сказала Шарлиэн с грустной улыбкой. — По крайней мере, он узнал правду, прежде чем мы потеряли его.

— Знаю, — сказал брат Мейкела Стейнейра. — И Бог свидетель, он умер, занимаясь тем, что любил делать. Я всегда дразнил его по этому поводу. Говорил ему, что любой, кто так много играет со взрывчаткой, как он, рано или поздно обязательно взорвется. — Он печально покачал головой. — Просто хотелось бы, чтобы я ошибся.

— Это была не взрывчатка, это был отказ затвора, — сказал Делтак, не отводя взгляда от поднимающегося дирижабля. — И нет, я не собираюсь снова корить себя из-за этого. Он выглядел хорошо при каждом осмотре, включая осмотр Совы. Просто одна из тех вещей, о которых мы все, черт возьми, мечтаем, чтобы они никогда не случались.

— Да, так оно и было, и я не хотел быть мокрым одеялом, — сказал Рок-Пойнт. — Хотя ему бы это действительно понравилось!

— Если бы мы уже не назвали «Алфрида» в его честь, я бы назвал это его именем, независимо от того, мужского оно рода или женского, — сказал Делтак. — Потому что ты прав. Если бы он все еще был здесь, он бы танцевал на подушке с газом!

Нежный, горько-сладкий смех пробормотал по комму, потому что Делтак был прав, — подумал Мерлин, — и не только по поводу сэра Алфрида Хиндрика или того, как сильно они все скучали по нему. Барон Симаунт действительно был бы готов пуститься в пляс при одной мысли о новейшем детище заводов Делтак. Хотя он, вероятно, не одобрил бы