За гранью снов (СИ) - Екатерина Владимирова

Значит, не послышалось. И поняла я его правильно. Что меня ничуть не радует. Уж лучше бы мне было сказаться глухой. Хотя, что бы это изменило? Для хищника, который уже выбрал себе жертву?..

- Князь не отдаст меня на потеху, - с уверенностью заявила я. – И не продаст, в этом будьте уверены.

Карим задумчиво покачал головой и вновь улыбнулся. От его улыбки меня пронзила дрожь.

- Считаешь, что нет? – приподняв брови, спросил он, приближаясь.

- Мне нужно идти, господин Вийар, - твердо сказала я и, обходя его, направилась к двери.

- Ты убегаешь, - с удовлетворением отметил мужчина. И я не распознала сразу подвоха и удовлетворения.

- Нет, всего лишь выполняю свою работу, - бросила я мрачно и, повернувшись к нему спиной, двинулась к двери.

- Надо же, я тоже, - услышала я за спиной его приглушенный шепот, а потом... в один миг ощутила его рядом с собой. Стремительно и бесшумное движение, сократившее расстояние между нами в один миг.

На то, чтобы приблизиться ко мне, схватив сзади за талию, ему хватило нескольких секунд. На то, чтобы нажать на болевую точку на шее, усыпляя меня, и того меньше.

Я ощутила, как расслабляется тело, дрожат руки и подкашиваются ноги, сердце забилось сильно-сильно, а потом приглушенно затрепетало. И перед тем, как провалиться в темноту, я почувствовала, как мужчина, вынув из кармана своего пиджака маленький флакончик, поднес его к моему рту, вынуждая выпить. Я выпила, всего глоток, но, как выяснилось, и этого было достаточно, а потом... провалилась во тьму.

Очнулась от ощущения, что горит всё тело. Жар сковал по рукам и ногам, сердце почти выскакивало из груди. Кожа превратилась в тонкий чувствительный покров, будто вуаль, дотронешься до которой, и она порвется. Сердце билось так сильно, что, казалось, прорывало грудную клетку, частое и рваное дыхание вырывалось сквозь приоткрытые губы. Грудь вздымалась, а соски отзываются чувственной болью, будто ожидая прикосновения. Внизу живота странное тянущее ощущение, и горит, пылает, бьется внутри меня.

Да что же это? Может, я заболела? Ничего не понимая, я попыталась пересилить зов тела, стиснув зубы.

С изумлением оглядев себя, я поняла, что полностью обнажена. Ужаснувшись, попыталась подняться на кровати, но надо мной нависла мужская фигура, прижимая к постели. Тоже обнаженная.

Нервная дрожь прошлась по телу, а липкий страх сковал чувственное тело. Я попыталась отстраниться, но мужчина что-то зашептал мне в волосы, будто успокаивая, и не позволили отодвинуться. И я вспомнила.

Карим Вийар!

Что он здесь делает? А что здесь делаю я?! В таком виде?!

Паника, граничащая с истерикой, рвалась во мне мелкой дрожью, превращавшейся в крупную. Желание оказаться как можно дальше отсюда, как можно дальше от этого человека билось во мне и вопило.

- Спокойно, девочка, - прошептал Карим, прижавшись ко мне. И мое тело ответило на его прикосновение жгучей дрожью и сладостной болью. Я попыталась отодвинуться, но не смогла, меня возвратили на место. – Не двигайся, тебе нужно касаться меня, - его проворные нежные пальцы, которые, очевидно, сняли с меня одежду, продолжили путешествие по моему телу, легко касаясь чувствительной кожи. – Ведь правда?

Он улыбался, забавляясь, я чувствовала это. Он наслаждался моей беспомощностью, испивая ее до дна глоток за глотком. А я с каждым мгновением понимала, что со мной что-то не так. Мое тело отвечало не эту ласку – запретную ласку чужого мужчины! Я пыталась вырваться, но одновременно с этим тянулась к жаркой плоти, находящейся рядом со мной. Безумие, наваждение, просто дурной сон! Я проснусь и ничего не почувствую... Вот, сейчас... о-ох... почему его руки блуждают по моему телу?.. черт!

Я не должна здесь находить. Я только Штефану могу принадлежать, лишь ему! Я его люб...

- Отпустите! - воскликнула я, ощущая, как накатывает на меня волна и неправильное, бесконтрольное желание. Но я не хочу его! Единственный, кого хотела и хочу, это Штефан. Так что же это со мной?.. - Что вы со мной сделали?! – выкрикнула я, изгибаясь дугой под его руками.

Карим, продолжая нежно касаться моего трепещущего тела пальцами, широко улыбнулся.

- Этому есть лишь одно объяснение, конфетка, - наклонившись ко мне, касаясь губами, казавшимися мне холодными, моей горячей щеки. – Желание, - прошептал он. – Ты меня хочешь, - протянул он сладко.

- Нет, - решительно увернулась я из его объятий, но тело взмолилось о пощаде жгучей болью.

- Да-а, - томно пропел Карим, приподнимая меня на кровати и притягивая к себе.

- Я не хочу вас, - едва ли не плача, прошептала я, пытаясь вырваться. – Не хочу!..

- Твое тело говорит обратное, конфетка, - и его руки скользнули по моему телу, обхватывая грудь и скользя по бедрам. – Разве нет?

- Что вы со мной сделали?! – закричала я, вырвавшись из его рук.

- Тебе понравится, конфетка, - убеждал Вийар, прижимаясь ко мне всем телом. Я ощущала жар его кожи, его возбужденную плоть, касавшуюся моего бедра, и вскрикнула от этого невольного прикосновения.

- Не трогайте меня! – выкрикнула я, пытаясь вырваться, сражаясь с зовущей манией обладания плоти. – Не трогайте! Не-ет!.. Что это?.. – я изогнулась, жадно хватая ртом воздух и не чувствуя насыщения. Жарко, душно, томно. Мало! Чего-то не хватает...

- Тебе без меня не обойтись, детка, - сладко зашептал мне в лицо Карим, целуя мои виски и спускаясь к шее, закусывая кожу зубами и отпуская в плен жадных губ. – Не сегодня. Не сейчас.

- Штефан обо всем узнает!.. воскликнула я, едва ли не плача от стыда и предательства собственного тела, которое отвечало на каждое прикосновение этого чужака к нему. Я могла бы сопротивляться, разумом понимая, что происходит, и что случается ужасное, неправильно, дикое... предательство, измена! Но тело, коварное, извращенное, похотливое тело отвечало на ласки врага с яростью и страстью.

- Мы ему не расскажем, - усмехнулся Карим, захватывая в плен губ мою грудь и терзая соски.

Я задохнулась от ощущений и часто задышала, не в силах контролировать сладкую дрожь наслаждения.

- Вы не нужны мне, - смогла все же выдохнуть я сквозь дрожащие губы. – Мне нужен Штефан... А вы... ах... вы не он!.. – добавила я, вновь забившись в жаркой конвульсии.