Паутина и скала - Томас Вулф

Женщины заговорили друг с другом, молодой человек быстро переводил взгляд с одной на другую. Потом встретился глазами с Хуком, и между ними на миг возникло веселое общение двоих мужчин, глядящих на мир женщин, безмолвное и, пожалуй, не shy;переводимое, но в котором они словно бы говорят друг другу: «Ну, что ж, сами знаете, какие они!».

Что же до самих женщин, они были восхитительны. Джордж никогда еще не ощущал так радостно и полно совершенно очаровательное воодушевление женским обществом, вызываемое, не shy;сомненно, сексом, потому что мужчины испытывают его только в присутствии женщин, но далекое от грубого желания или жи shy;вотного магнетизма соблазна.

В половине десятого они поднялись из-за стола и почти в де shy;сять распрощались. Джордж с Эстер поехали на вечеринку. Ее ра shy;дость и восторг сохранялись до конца пути.

Приятель миссис Джек Фрэнк Вернер, холостяк, владел квар shy;тирой в доме на Бэнк-стрит в Гринвич-Виллидж. Дом был при shy;влекательным, распространенного типа, одного из лучших в той части города. Он представлял собой скромное трехэтажное стро shy;ение из красного кирпича с изящными зелеными ставнями, ка shy;менными ступенями и красивым арочным дверным проемом в белом обрамлении. Принадлежало оно к тому архитектурному стилю, который был в моде восемьдесят – девяносто лет назад, потом в городе стали преобладать грубые, уродливые фасады из песчаника. В основных чертах дом, разумеется, был викториан shy;ским, но все же сохранил изящество и простоту колониальных предшественников. Простота подобных зданий хоть и не явля shy;лась озарением, присущим высокому искусству, но все-таки не shy;измеримо превосходила являвшееся плодом расчета уродство позднейшего, более изысканного стиля. А изящные зеленые ставни, яркие и веселые, безупречная белизна обрамления вход shy;ной двери, полированная дверная ручка, сияющая бронза на изящных лестничных перилах являлись добавлениями, но от shy;нюдь не новшествами более поздних времен. Поэтому дом про shy;изводил впечатление колониального – на гринвич-виллиджский манер, – искусно, слегка причудливо спроектированного.

Дом радовал глаз. Джордж нередко видел такие. У молодого человека без семьи, без друзей, жившего в снимаемой комнате, он вызывал приятное ощущение уюта, радушия, скромной рос shy;коши. Более того, в ревущем водовороте жизни этого города на shy;водил на мысль о спокойном убежище, непритязательном ком shy;форте, укромной жизни. Казалось, именно в таких домах надо жить «писателям и художникам». Взгляды в окна таких домов с их приятными комнатами, полками книг, приветливым, неярким светом вызывали у Джорджа желание получше узнать эти дома и их обитателей, ощущение, что люди живут там мирно, размерен shy;но, безмятежно, как и надлежит художнику.

Джорджу до сих пор казалось, что жизнь творческого челове shy;ка должна представлять собой стремление к такого рода убежи shy;щу. До сих пор казалось, что зрелый художник может за такими стенами достичь избавления от свирепых конфликтов мира, гру shy;бой, неистовой борьбы с действительностью – он бы называл это торжеством над ними. С неведением и надеждой юности он полагал, что приветливый, уютный, неяркий свет подобного до shy;ма – цель, к которой нужно самозабвенно стремиться, символ той жизни, какую надо вести художнику. По своей юношеской неопытности он не мог понять, возможно, не хотел взглянуть в лицо тому суровому факту, что противостояние человека силам действительности бесконечно, что жизнь – это тяжкое испыта shy;ние, которое настоящий мужчина должен встречать грудью и не отступать перед ним, что в этом жестоком мире покоя нет преж shy;де всего для художника, что художник прежде всех остальных должен добывать свой хлеб из камня, добиваться славы и спасе shy;ния души с привкусом стали на губах – и что для него нет уют shy;ного убежища с приветливым светом за зелеными ставнями, по shy;куда не угаснут жизненные силы.

Квартира Фрэнка Вернера находилась на втором этаже этого привлекательного дома. Джордж с Эстер поднялись по каменным ступеням, в вестибюле обнаружили табличку с его фамилией и кнопкой звонка в аккуратном ряду других табличек и кнопок. По-шонили, замок щелкнул, они вошли. Внутренний холл был засте shy;лен ковром, там был полированный стол с зеркалом и серебряным подносом. Стали подниматься по изящной лестнице, в это время наверху открылась дверь, послышался оживленный шум голосов. Фрэнк Вернер вышел на лестничную площадку и поджидал их, они услышали его веселое, громкое приветствие.

Это был холеный, приятного вида человек средних лет, одетый со щегольской небрежностью. На нем были серые фланелевые брюки, ботинки на толстой подошве, хорошо скроенный пиджак из англий shy;ского твида, белая рубашка с отложным воротничком и красным галстуком. У него было приятное, живое, умное лицо. Он был чуть повыше среднего роста, не особо крепкого сложения, однако лицо его пламенело здоровым румянцем, высокий лоб и залысины по shy;крывал загар от долгого пребывания на открытом воздухе. В руке он держал очень длинный и, судя по всему, дорогой янтарный мунд shy;штук с зажженной сигаретой, весь его вид излучал хорошее, припод shy;нятое настроение, как можно было догадаться, обычное.

Когда гости поднялись, он громко приветствовал их, при этом посмеиваясь и улыбаясь, обнажая крепкие жемчужные зу shy;бы. Потрепал миссис Джек по руке, легонько поцеловал в румя shy;ную щеку и произнес:

– Дорогая, как ты сегодня красива. Кажется, – обратился он с улыбкой к молодому человеку, – она отыскала тот волшебный источник юности, который мы все тщетно ищем, не так ли?

Вернер обезоруживающе улыбнулся гостю и, повернувшись снова к миссис Джек, засмеялся с неудержимым весельем.

– Ха-ха! Да, несомненно! – воскликнул он. Тон его был не shy;сколько манерным и подчеркнуто любезным, но добродушие бы shy;ло вполне искренним.

Комната, в которую они вошли, была красивой, просторной и сразу же создавала впечатление тепла, уюта, покоя. Там были тыся shy;чи прекрасных книг, целая стена была до потолка уставлена полка shy;ми. Роскошные переплеты, казалось, вбирали в себя и возвращали обратно тепло и яркость всей комнаты. В камине за ширмой потре shy;скивали сосновые дрова, мебель была простого колониального стиля, на стенах висело несколько великолепных гравюр с видами города, лампы под абажурами лили оранжевый свет.

Позади этой комнаты за дверью находилась другая, примерно того же размера. Спереди находилась маленькая спальня, за ней по одну сторону – ванная, по другую – маленькая кухня.

Все в квартире создавало впечатление уюта, культуры, безу shy;пречного вкуса. Пристальный, искушенный взгляд, возможно, нашел бы ее несколько претенциозной для холостяцкого жилья. Все было очень уж утонченным и аккуратным: подставки для дров в камине и бессмысленные металлические грелки, которы shy;ми не пользовались, выглядели слишком уж изысканными и на shy;водили на мысль о руке художника по интерьеру.

В передней комнате находилось несколько людей, из задней слы shy;шались голоса. Стоявшие молодой человек и молодая женщина раз shy;говаривали, держа в руках высокие бокалы с коктейлем. Женщина была хорошенькой и держалась с видом юных героинь модных рома shy;нов. Белокурый молодой человек томно шепелявил. Двое мужчин сидели возле камина. Один был крепкого сложения, с румяным ли shy;цом, красиво вьющимися седыми волосами и крупными зубами, ко shy;торые постоянно проглядывали сквозь приоткрытые губы. Другой был поменьше и посмуглее, с шелковистыми усиками над верхней губой и семитскими чертами лица. Все, кроме хозяина, были в ве shy;черних костюмах, хотя было не понятно, зачем потребовалось оде shy;ваться так для столь спокойной обстановки, и то, что хозяин один воздержался от этого, вызывало легкую симпатию к его простоте.

Фрэнк Вернер стал представлять гостей друг другу. Смуглый мужчина встал и очень тепло поприветствовал миссис Джек. Это был Морис Нэгл, директор знаменитой Актерской Лиги, с кото shy;рой было тесно связано много ее друзей.

Человек с крупными зубами, которого Вернер назвал Полом, и был романист ван Влек. Его книги пользовались широкой из shy;вестностью. Это были в высшей степени вычурные произведения о покрытых татуировкой герцогинях, постимпрессионистках-ки shy;ноактрисах и профессиональных боксерах-неграх, читающих по-гречески, говорящие всему миру, что по части вычурности Аме shy;рику превзойти невозможно.

Ван Влек не поднялся навстречу новым гостям и не произнес ни слова. Просто обратил к ним румяное, суровое лицо и уставился не shy;мигающими глазами. В его взгляде была намеренная бесцеремон shy;ность человека, обладающего столь сложными и тонкими чувства shy;ми, что он всегда ищет в других чего-то тонкого и сложного. Очевидно, в этой паре он ничего такого не нашел, потому что через несколь shy;ко секунд отвернулся от нее и снова заговорил с Нэглом.