Паутина и скала - Томас Вулф

Теперь он смотрел на свое тело без презрения или злобы, с удивлением, что живет в этой обители.Теперь он осознавал и принимал его несовершенства. Теперь он понимал, что демон его жажды будет вечно недосягаем. Сознавал, что люди больше, чем люди, и меньше, чем дух. Чем обладаем мы, кроме сломанного крыла, чтобы иметь возможность парить в поднебесье?

Да! Он сознавал, глядя на нелепую фигуру в зеркале, что сделал со своей жаждой и своей плотью все, что по силам чело shy;веку. И сознавал также, хотя его распухшее, избитое лицо мог shy;ло показаться физиономией безумца, что дух, обитающий за этой маской, теперь спокойно, здраво взирает на мир впервые за десять лет.

– Это человек, – спросил он, – сидит так неусыпно во чре shy;ве ночи?

– А раз так неусыпно, то разве не Тело вмещает человека?

– Это неправда. А теперь, Тело, дай мне поспать.

– Это правда. А теперь,Человек, отвяжись от меня.

– Нет, Тело; жестокий, неотвязный Червь, таящийся во чре shy;ве ночи, непрерывно извивается, и это не дает мне заснуть.

– Этот Червь твой. В давно прошедшие годы, когда Тело, на которое ты недавно гневался, и ты лежали вместе, никакой Червь не мешал нам.

– Но существовал.

– То был Червь зарождающийся. Червь развивающийся. Червь, шевельнувшийся в крови, начало страницы.

– С чего-то, с чего-то начался разлад между нами – с чего? С чего?С Червя?

– Начался он давным-давно, Бог весть, с какой вехи, в какой ячейке памяти – возможно, с солнечного света на веранде.

– Тогда было хорошее время, тогда было все, чего теперь не стало, крыльцо, корзина, яркие настурции…

– Близкое кудахтанье греющихся на солнце кур, всеобщая утренняя суета, чей-то голос, обращающийся к тебе, в полдень скрежет трамваев, останавливающихся на углу, шарканье кожа shy;ных подошв по улице, хлопанье калиток и неожиданные привет shy;ствия, бодрящий холодок пиленого льда в полдень – тяжелый, черный дух простоватых негров, щипцы для льда, линолеум – хриплое, приятное, спокойное мычание коровы Крейна, идущей переулком вдоль ограды заднего двора…

– И ты было там?

– Да! Целиком и полностью.

– И погруженное в бездны времени и памяти?

– Нет-нет, это была твоя роль – из этих бездн и стал появ shy;ляться впервые слепой, неотвязный Червь. Но я было там, было там - да, с пухлыми ножками, в корзине, чувствующее свет.

– Свет уходит, свет возвращается – печаль, надежда…

– Это порождения Червя, они твои, твои - не мои. Мое солнце.

– А печаль, Тело, когда оно исчезло?

– Иногда неприятные ощущения – не печаль. Печаль – это Червь.

– Ты ревело?

– А как же! Когда бывало грязным, испачканным, против shy;ным, мокрым, голодным, обделавшимся! Ревело! Ревело! – Да! Ревело, требуя утешения, тепла, облегчения, сытости, сухой под shy;стилки – солнца!

– А потом?

– Потом уже нет, уже нет. Жило только Сиюминутным. Хорошее было время.

– Хорошее время – это…

– …это время, когда на свете жил-был малютка-мальчик,- сказало Тело.

– То время хорошее, потому что тогда появлялся солнечный свет и падал на веранду, тогда были шаги мужчин, шедших домой в полдень, запахи рыхлой земли и табака, струйки табачного ды shy;ма из ноздрей, складки на горле, вялые, толстые, неприятные женщины в отсыревших халатах, с тюрбанами из кухонных поло shy;тенец, томительная скука обыденности, влажная ботва репы, проветривание домов по утрам, перевернутые матрацы, выбитые ковры, теплый привычный запах земли и настурций, мысль о комнатах, их приятных застарелых запахах, внезапная гнетущая тишина после того, как прошел трамвай, и какое-то тоскливое чувство надежды, что скоро полдень.

– Это все было твое – извивы Червя, – сказало Тело.

– А потом опять корова Крейна и утро в джунглях памяти с множеством жизней-и-смертей в далеком прошлом, с мыслями о завывании зимнего ветра в дубовых ветвях, с множеством сол shy;нечных лучей, появившихся и исчезнувших с утра, с отзвучавши shy;ми голосами – «Сынок, ты где?» – давно скончавшихся в горах родственников… То было хорошее время.

– Да, – сказало Тело. – Только – домой возврата нет.

1

Натаниэл Карриер (1813 – 1888) – американский предприниматель. Совместно с художником Дж.Айвзом в середине XIX века организовал выпуск эстампов.

2

Бэббит – герой одноименного романа С. Льюиса, духовно убогий обыватель.

3

Джек Кетч – английский палач в XVII веке. Отличался особой жестокостью.

4

Верцингеториг – вождь кельтского племени арвернов, в 52 году до н.э. возглавивший крупное восстание против Цезаря. В 46 году до н.э. взятый в плен Верцингеториг был доставлен в триумфальной процессии в Рим и там задушен.

5

Перевод С.Маршака.

6

* Тюрьма в США.

7

Ranсe (англ.) - бельгийский мрамор.

8

'Перевод С.П.Боброва и М.П.Богословской.

9

Гибель Богов (нем.).

10

Чем больше перемен, тем больше все остается по-старому (фр.).

11

«Ну да, месье», «Большое спасибо», «Прошу прощения» и «Сейчас» (фр.).

12

Перевод Б. Пастернака.

13

Члены тайных религиозно-политических обществ в Баварии во второй половине XVIII века.

14

Перевод М. Донского.

15

– И все приготовленное в масле.

16

* – Все, приготовленное в самом лучшем масле (нем.)

17

Долой (нем.)

18

Октябрьское празднество (нем.).

19

У меня ничего нет, месье (фр.).

20

* Кондитерская (фр.).

21

Ну конечно! Позвольте мне… (Фр).

22

* Вы понимаете (Фр.)

23

Ну конечно. Разумеется. Что-нибудь за среднюю цену (фр.)

24

* Пожалуйста, месье (фр.)

25

* Не так ли? (фр.)

26

** Вы ошибаетесь! Совершенно, совершенно, совершенно (фр.)

27

*** Сюда, месье! (фр).

28

Дом (фр.)

29

* Все будет хорошо! (фр).

30

** Нет, нет, нет! Это русские, немцы, итальянцы (фр.)

31

Ах! Мюнхен… прекрасен! (нем.)

32

Приятного аппетита (нем.).

33

Страна лентяев (нем.).

34

Бесконечности (нем.).

35

Пейте, пейте, собратья, пейте! (нем.).

36

Тайный советник (нем.).

37

Что такое? (нем.).

38

* Повязка (нем.).

39

** Ранен (нем.).

40

Жара нет (нем.).

41

Ну, да. Конечно (нем.).