Миля над землей - Лиз Томфорд

именно то, что сказала.

При этих словах Рио поворачивает голову назад, глаза расширяются от интереса.

– Я за групповой…

– Нет. – Инди быстро проскакивает мимо него.

Занимаясь всем, что могу найти на заднем камбузе, я прячусь, отсчитывая минуты до того, как смогу покинуть этот самолет. После того, как колеса оторвутся от земли, это двести тридцать семь минут, если быть точной.

– Стиви.

Высокая фигура Мэддисона заслоняет маленький проход на кормовой камбуз. Он быстро оглядывается, чтобы убедиться, что никто больше не слышит, и снова поворачивается ко мне.

– Не отказывайся от него.

Я сокрушенно вздыхаю:

– Мэддисон…

– Пожалуйста. Я знаю, что не должен вмешиваться, но он так расстроен из-за этого. Я никогда не видел его в худшей форме.

– Он порвал со мной! – Я взрываюсь, прежде чем ко мне возвращается самообладание. – Он со мной порвал, и мне нужно двигаться дальше.

Мэддисон смотрит на меня долгим сочувственным взглядом.

– Ты знаешь, кто он, и я знаю, кто он, но иногда он об этом забывает. Прямо сейчас он сражается с какими-то демонами, но пожалуйста. Не отказывайся от него. Хотя бы пока.

Как мне сказать его лучшему другу, что я никогда не отказывалась от Зандерса и никогда не откажусь? Но я отказалась от нас. Когда я устроилась на новую работу и забронировала билет на самолет, чтобы вернуться в Сиэтл на следующей неделе, чтобы найти квартиру, я отказалась от нас.

Но я не могу сказать этого прямо сейчас, поэтому слегка киваю головой, отводя взгляд от Мэддисона.

С этими словами он возвращается на свое место, а я провожу следующие четыре часа, прячась на камбузе и пытаясь как можно больше насладиться своим последним перелетом, хотя мужчина, в которого я влюблена и который разбил мне сердце, сидит менее чем в десятке метров от меня.

И когда я смотрю, как он выходит из самолета, когда мы приземляемся в Чикаго, я задаюсь вопросом, сколько еще раз я увижу его, если вообще увижу.

– Сколько еще ты у меня будешь?

– Месяц. Может, два. На следующей неделе поеду искать квартиру, так что все зависит от этого.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, – напоминает Шерил. – Если бы я могла платить тебе за работу здесь и убедить остаться, я бы сделала это не задумываясь.

Сидя на полу с одной из недавно попавших к нам собак, я посылаю Шерил благодарную улыбку.

– Я буду скучать.

Преуменьшение года. Этот приют украл огромную часть моего сердца за последние девять месяцев, с тех пор как я переехала в Чикаго. Это место, где я чувствую себя наиболее нужной, где я самая счастливая, где я чувствую, что делаю что-то, достойное моего времени. Для меня никогда не были важны деньги, но мне нужен доход, чтобы жить, и мне нужно начать все сначала, чтобы начать исцелять свое разбитое сердце.

Если бы я могла забрать приют и всех собак с собой в Сиэтл, я бы сделала это в одно мгновение.

Я хотела бы взять все, что составляет мою жизнь в Чикаго, кроме разбитого сердца, и забрать это с собой, но на данный момент решение исцелить душу важнее, чем то, что я буду скучать по всем моим любимым местам в этом городе.

– Знаешь, – продолжает Шерил. – В Сиэтле ты не будешь жить с братом. – Она с намеком смотрит на собаку у меня на коленях. – Может, пришло время завести собственную собаку?

У меня на коленях дрожит мопс-полукровка, его привезли всего сутки назад, и я продолжаю гладить его по шерстке, надеясь успокоить.

– Как только устроюсь, вернусь в Чикаго, чтобы посмотреть несколько игр Райана. Может, тогда я смогу взять собаку.

Чувствуя на себе взгляд Шерил, я сосредотачиваюсь на собаке у себя на коленях.

– Стиви, ты уверена, что хочешь уехать?

– Да. – Я заставляю себя улыбнуться. – Мне это пойдет на пользу.

Над входной дверью звенит колокольчик, и внутрь врывается мой брат.

– Райан? – спрашиваю я с пола. Ни разу не видела, чтобы мой брат-аллергик переступал порог этого здания. Если он здесь, значит, случилось что-то серьезное.

– Ви, – сине-зеленые глаза с сочувствием смотрят на меня сверху вниз. – Твое имя обнародовано.

Комната вокруг меня замирает. Я уверена, что собаки все еще бродят вокруг и играют, но я не могу утверждать это наверняка. Все мое внимание приковано к Райану, я пытаюсь осознать, что он только что сказал, надеясь, что я ослышалась.

– Ты уверен? – Достав телефон, я лихорадочно начинаю набирать свое имя.

«Девушка Эвана Зандерса. Стюардесса его команды».

«Пойман на измене Шэй» – с фотографией выездной игры в Сиэтле, где какая-то девушка схватила его за руку. Я знаю, что это неправда, но смотреть на это невесело.

«Сестра разыгрывающего “Девилз” Райана Шэя встречается с защитником “Рапторс” Эваном Зандерсом».

Каждая статья сопровождается фотографией, на которой мы вдвоем врываемся в дом Зандерса, той самой, которая быстро распространилась по интернету на прошлой неделе и вызвала шквал ненавидящих комментариев. Но теперь к ней добавилось множество других моих фотографий. На которых четко видно мое лицо.

Хорошо, что два дня назад я уволилась с работы, потому что в противном случае меня бы уволили прямо сейчас.

– У нашего дома полно папарацци и репортеров, – добавляет Райан.

Я сижу в ошеломленном молчании. Я только на прошлой неделе читала ужасные комментарии. Я не готова делать это снова.

Гас, пес Шерил, неторопливо подходит к моему брату и трется всем своим золотистым телом о его голени.

– Могу я проводить тебя домой? Мне нужно убираться отсюда. – Райан морщит нос, собираясь чихнуть.

Поднимаясь с пола, я беру нашу новую собаку, которая наконец-то заснула, и передаю его Шерил.

– Я завтра вернусь, – заверяю я ее, следуя за братом на улицу.

Он протягивает длинный плащ, который я надеваю в дождливые дни, но сегодня тепло – двадцать пять градусов, поэтому я в замешательстве хмурю брови и оглядываюсь на него.

– На случай, если захочешь спрятаться.

Взглянув на свой наряд, я замечаю короткую обтягивающую майку и несколько сантиметров голого живота. На талии завязана фланелевая рубашка. Волосы на макушке растрепаны, джинсы мешковатые, кроссовки грязные, и в целом я в своем репертуаре.

И это осознание заставляет меня выхватить у брата плащ и прикрыться, несмотря на теплую погоду.

– Держись за мной, – напоминает мне Райан, когда мы поворачиваем за угол к нашему дому.

У подножия нашей лестницы толпятся в ожидании люди с камерами в руках.

– Ты уверен, что они здесь не из-за тебя, Мэддисона или кого-то еще?

Райан сочувственно оглядывается через плечо.

– Нет, Ви. Они здесь не из-за нас.

Мой взгляд устремляется к дому Зандерса, где впервые за несколько недель на крыльце никого нет, вместо этого лагерь разбит перед домом, в котором я живу.

Мы осторожно приближаемся, стараясь не привлекать лишнего внимания.

– Просто двигайся быстрее, – шепчет брат. – Готова?

Почти готова, но это не имеет значения, потому что они увидят нас,