Дон Карлос. Том 1 - Георг Борн

— Больше здесь никого нет?

— Капитан удалил караульных, замок пуст.

Граф Кортецилла и Идесте поднялись на крыльцо и подошли к решетчатой двери, выходившей на широкий, четырехугольный мрачный Бассейновый двор Альгамбры, слабо освещенный лунным светом.

С одной стороны шел двойной ряд арок, а с трех остальных двор огораживали мрачные стены, наполовину скрытые кустарником, деревьями и цветами. Посреди двора находился большой четырехугольный бассейн, а возле него бил маленький фонтан; от этого здесь было очень прохладно, даже сыро. Вокруг бассейна шла широкая мраморная панель, так что возле цветущих кустарников можно было прохаживаться совершенно спокойно, не боясь быть подслушанным.

Месяц наполнял двор тусклым, волшебным светом.

Капитан Идесте, пройдя с графом под арки, вернулся назад, а граф один вошел во Двор. Под кипарисами и лаврами стояло пять человек в черном. Когда граф подошел к ним, они поклонились и суперьор Кордовы представил ему нового члена Гардунии, чиновника Толедского банка сеньора Арко.

— Я принял от него присягу в верности, — прибавил он.

— Возвратясь в Толедо, — обратился граф к чиновнику, — вы представитесь суперьору и поступите в его распоряжение, сеньор Арко. Он объяснит вам права и обязанности члена нашего общества.

— Слушаю, принципе, и готов помочь вам изъять три миллиона, внесенные в Толедский банк. Я могу указать, как найти деньги. Они хранятся в подвалах здания, выложенных листовым железом. Ключи от этих подвалов я доставлю для снятия слепков суперьору по возвращении в Толедо.

— За эту услугу вы станете членом Гардунии с годовым окладом, но не забудьте, что малейшее подозрение будет стоить вам жизни.

— Я готов искупить смертью всякую неверность со своей стороны.

— Сегодня я собрал вас, сеньоры, — продолжал граф, — с тем, чтобы выслушать все, что не может быть передано через посланных, и намерен повторять такие встречи, чтобы не возникло никаких разногласий с суперьорами.

— Мы очень благодарны за это, принципе, — сказал правитель Севильи, старик лет восьмидесяти, — я служил уже при трех принципе, и всегда эта мера вела к самым лучшим результатам.

— Для вас будет новостью узнать, что алькальд Гранады поклялся выследить Гардунию! — объявил суперьор Гранады. — Он поехал в Мадрид, по-видимому, для того, чтобы собрать подробные сведения о ней и начать серьезно действовать. Но я боюсь, что он не доедет до столицы и умрет в самом начале своих действий.

— От имени моих собратьев прошу позволения предложить один вопрос высокому принципе! — начал суперьор Кордовы.

— Говорите, я сегодня здесь именно для того, чтобы решать все важные вопросы!

— Дело, о котором я хочу говорить, — продолжал суперьор, — сильно занимает всех моих собратьев, и потому желательно было бы уяснить его. Распространился слух между нами, что высокий принципе выдал дону Карлосу пять миллионов, взятых из северных банкирских контор. Так как эти пять миллионов составляют собственность Гардунии, то я позволю себе спросить, основательны ли эти слухи?

Граф Кортецилла, видимо, не ожидал этого, он был сильно рассержен, но подавил свой гнев.

— Хотя принципе и не обязан давать отчета в своих тайных распоряжениях, — сказал он, — но я сделаю исключение на этот раз и отвечу вам. Дон Карлос действительно получил означенную сумму!

— Принципе не подлежит проверкам, — заметил старый суперьор Севильи, — но должен давать отчет по вопросам управления обществом!

— На это я всегда готов, сеньоры, — высокомерно отвечал граф Кортецилла, — но не забудьте, что принципе имеет полное право распоряжаться всеми наличными средствами для поддержания своего могущественного положения.

— Да, когда дело идет об интересах Гардунии, — прибавил суперьор Мурсии.

— Высокий принципе позволит мне заметить, — сказал суперьор Кордовы, — что его распоряжение относительно этих пяти миллионов относят к его частным делам; ходят слухи, что он отдал их в приданое за дочерью, а не ради целей Гардунии.

— Кто смеет возводить подобное обвинение? — вскричал Кортецилла, хватаясь за шпагу. — Смерть ему! Принципе Гардунии стоит так высоко, что никто не может безнаказанно оскорблять его!

— Простите! Выслушайте! Вы не так поняли наше намерение!.. — вскричали суперьоры, перебивая один другого.

— Принципе не обязан посвящать каждого суперьора в свои тайные планы, — продолжал граф, — он один может судить свои дела! На этот раз я сделаю исключение и объясню вам все, суперьоры Гранады, Севильи, Кордовы и Мурсии! Пять миллионов действительно выданы дону Карлосу, чтобы привлечь его на нашу сторону и заставить молчать! Его деятельность уже принесла громадные выгоды Гардунии.

— Мы привыкли ценить ум принципе, — отвечал суперьор Кордовы, — и далеки были от мысли подозревать его, нам хотелось только выяснить дело, чтобы разом прекратить толки. Нашлись люди, решившиеся говорить, что принципе пожертвовал пятью миллионами для удовлетворения своего честолюбия, для того, чтобы сделать свою дочь королевой!

— Так слушайте же, вот в чем состоял мой тайный план! Я желал этого союза для блага Гардунии, вот документ, который докажет вам справедливость моих слов, — сказал граф Кортецилла, подавая седому суперьору Севильи бумагу. — Сколько выгод принес бы Гардунии такой союз ее принципе с доном Карлосом! Сколько силы и влияния приобрела бы она! Но дон Карлос обманул меня, и я пользуюсь случаем высказать вам это.

— Ваш план прекрасно задуман, — сказал суперьор Севильи, — вы делали все для блага Гардунии!

— Яготов был пожертвовать дочерью, а меня смеют обвинять в эгоистических замыслах! Не задумываясь, объявил бы вам, что дон Карлос заслуживает смерти за нарушение слова, но пока мы еще можем обращать в свою пользу устраиваемые им беспорядки!

— Вы достойны удивления, принципе! — вскричал суперьор Кордовы. — Свою жажду мести вы приносите в жертву интересам Гардунии! Одно это уже бесспорно доказывает вашу мудрость и ваше великодушие!

— Мы скромно преклоняемся перед вашей властью! — заключили суперьоры.

Сходка в Альгамбре разошлась.

XIX. Торжество Бланки Марии

На скалистых горах северной Испании у городка Ираны царило еще ночное безмолвие.

Редко кто заходил в эти большей частью непроходимые места, разве что контрабандисты или люди, хорошо знакомые с тропинками в ущельях. Прежде здесь было, вероятно, еще опаснее, потому что пропасти, попадающиеся на каждом шагу, поглощали множество жертв.

Так, например, несколько лет тому назад один из жителей Ираны, служивший почтальоном в этой местности, возвращаясь рано утром домой, нечаянно оступился и упал в пропасть. Он был вдов и с трогательной заботой относился к своим детям, которых у него после смерти жены осталось десять человек. Две его старшие дочери пришли в такое отчаяние, узнав о случившемся, что тут же побежали на место несчастья и, рыдая, бросились, держась за руки, вслед за отцом. Никто даже не успел' остановить их.