Kurohibi. Черные дни - Gabriel

ночнушку и пальчиками начав тереть сплющившийся гладкий холмик над киской.

Когда приятные ощущения разожглись до сбивающего дыхание удовольствия, а тело стало подрагивать от сладких вспышек наслаждения между ног, Синдзи слегка согнулся, выдохнул и, ухватив голову девочки еще крепче, задвигал ею с удвоенной скоростью. Та даже не думала сопротивляться, упоенно постанывая и не переставая усиленно всасывать головку и тереться языком о ствол пениса. Ребристая поверхность неба в сочетании с мягкими движениями шевелящегося язычка, а также давление от всасывания, заставившее вытянувшуюся голоску плотно прильнуть к стенкам ротовой полости, всего за несколько минут распалили возбуждение до первых заигравших внизу живота искорок оргазма, однако Синдзи и не думал останавливаться. Его руки двигались будто сами по себе, заставляя голову девочки скакать вперед и назад вдоль члена, отчего ее волосы растрепались и опутали лицо, а через нос вместо стона начало доноситься хлюпающее прерывистое мычание. Но Синдзи лишь сильнее продолжил вбивать ее голову на свой член, тычась им в дальнюю стенку горла и сминая отросток язычка, отчего гортань зажималась и в рвотном рефлексе сдавливала дыхание девочки. Та почти уже выла через нос, разбрызгивая слюни и слезы, хотя черты лица ее уже нельзя было различить на бешено двигающейся вперед и назад голове, но даже тогда Юки не переставала теребить свой бугорок, тереться киской об игрушку и глубоко всасывать член, делая это уже не языком, а всей грудью. Синдзи проник еще дальше в ее горло, преодолев преграду в виде поднявшейся глотки, и просунул напряженный член далеко внутрь, прямо в пищепровод, раздвинув им сомкнутые мышцы гортани. Юки в тот же миг разразилась крупной дрожью, широко распахнула глаза и сдавленно захрипела, вытянув вперед губы, и Синдзи с шумом выдохнул, сколь будоражаще выглядела девочка. Член с трудом проникал в ее маленькое узкое горло, впрочем, легко скользя по смазанному слюной языку и стенкам гортани, и из носа доносился мучительный хриплый стон, ее истекающие слезами в ужасе раскрывшиеся глаза задрожали, а пальцы невольно сами погрузились в раскрывшуюся истерзанную киску, придавив крошечный клитор. Но Синдзи двигал ее головой все сильнее, буквально нанизывая на член и дрожа от ощущения мягкости во рту, трения о ее зубки, обволакивающего ствол пениса язычка, глубоких всасываний, а Юки в его руках уже почти обмякла, быстро теряя силы от недостатка кислорода и закатывая мутнеющий взгляд.

— Мхм-мг-мгм… — непрестанно доносилось из ее носа, — мгх-мгкх-ммг…

И тогда, пока девочка все еще держалась на краю сознания, Синдзи остановился и отпустил ее голову, отчего та рефлекторно отпрянула и начала хватать ртом воздух, попутно кашляя и все еще тяжело постанывая от дрожащих в собственной киске пальцев, а он внезапно схватил ее за бока, резко приподнял и одним мощным сильным движением перевернул кверху ногами. Юки от неожиданности всхлипнула, так как крик заглох во все еще сдавленном горле, и повела головой в мигом померкшем сознании от резкого притока крови, и вот через секунду она уже оказалась в перевернутом состоянии, устремив лицо прямо на вздымающейся под ней влажный член, а киска ее оказалась перед лицом Синдзи прямо между безвольно растопырившимися в стороны бедрами. Держать девочку в таком положении было нелегко, но он вряд ли замечал, сколь много сил прикладывал и как напряглись мышцы на его руках — все, что сейчас занимало его голову, это сладкое, жгущее изнутри вожделение. Подождав, пока все еще не пришедшая в себя и слабо понимающая, что сейчас будет, Юки обхватит своими слабыми ручками его бедра, Синдзи чуть приспустил ее тело вниз, нацелив головку члена прямо в ее шевелящиеся, подрагивающие и обмазанные слюной губы, а потом резко отпустил на расстояние, достаточное, чтобы пенис проник в ее рот, проскользнул мимо языка и углубился в выпрямившееся горло, где ему ничто не мешало проскочить за глотку прямо в пищевод. Тонкие узкие стенки горла даже не успели обхватить член, лишь с легким хрустом хрящей раздавшись вширь, и снаружи на шее вздулась широкая борозда от подбородка до ее основания, а голосовые связки, на долю секунды пикнув отчаянным криком боли, сомкнулись на твердой поверхности головки и, будто в страстном поцелуе, облепили ее изнутри. В то же время Юки, резко забившись от рвотного спазма и мучительного сдавливания в горле, вцепилась своими тонкими слабыми пальчиками в бедра Синдзи, беспомощно попытавшись отстраниться, разразилась крупной дрожью и задергала ногами, однако тот лишь на несколько сантиметров поднял девочку над собой, оторвав ее вытянутое личико с выкатившимися слезящимися глазами от своего паха, и резко отпустил обратно, вновь насадив ее ротик на свой член.

— Г-кх… мг-кх… гхм… мгх…

Юки начала давиться, отчаянно хватая воздух в те моменты, когда член выходил из ее горла и захлебываясь собственной слюной, однако постоянно сокращающиеся мышцы горла и двигающийся хрящ глотки, невольно стимулирующий входящий в самую глубь член, только добавляли дополнительных ощущений и так уже дрожащему от экстаза Синдзи. В порыве возбуждения его темные глаза остановились над вздымающейся перед его лицом влажной киской девочки, которая уже успела приоткрыться от ее ласк до этого и сейчас манила своими тоненькими, чуть налившимися бледно-алыми губками и пульсирующей гладкой кожицей нежно-розового цвета внутри. Насаживая девочку резкими скачущими движениями на свой член, вонзая его в ее узкое и разрываемое от непрестанного расширения горло, Синдзи опустил свое лицо к ее лону и впился ртом в воздушную, чрезвычайно мягкую плоть на бугорке, ощутив волнующую гладкость ее кожицы и податливую гибкость еще совсем маленьких, несформировавшихся складок половых губ. Двигая языком за лепестками по гладкой скользкой плоти, он начал посасывать покрасневшие дольки ее киски, слыша, как издаваемый полустон-полукашель девочки стал глубже и протяжнее, а давление в горле постепенно сходило на нет, позволяя насаживать ее на член все быстрее, будто пользуясь неживой секс-куклой. Влагалище Юки через пару минут затрепетало и начало ритмично сокращаться, и Синдзи ощутил во рту вожделенный вкус девичьего сока, еще совсем приторного и водянистого, как молочко кокоса, и притом отдававшего металлическим привкусом крови от незаживших ран, но совсем скоро смазка уже окончательно сгладила рубцы на стенках влагалища, и язык с легкостью проникал в узкую бугристую дырочку, лаская чуть затвердевшие и наполнившиеся возбуждением половые губки. Сама девочка, кажется, уже перестала неистово дергаться, лишь слабо трясясь в пик движения члена, когда тот углублялся основание горла и расширял похрустывающую глотку. Из ее носа потекли струйки залившейся слюны вперемешку с соплями, глаза окончательно заплыли от слез, но губы, что поразительно,