Долгое путешествие на Юг. - Анатоль Нат

Этим вечером возле их небольшого походного очага было необычное столпотворение. И не считая кузнеца, которого буквально распирало от любопытства, и он готов был прямо сейчас, не откладывая на утро разобрать доставленные в лагерь коляску и фургон по досточкам, пришёл даже атаман со своим дружком Виталиком, чего давно уже не было.

Ну а поскольку ни Сидор, ни Димон не спешили проинформировать заинтересованную публику, откуда у них появилось этакое чудо, и как они нашли на подобного мастера, первым не выдержал молчания Бугуруслан

— Я всё-таки одного не понимаю, — решительным жестом отставив в сторону кружку с ароматным чаем, которым его угостили, насел наконец-то он на Сидора. — Да и ты, Димон, ответь мне. Накой вам сдался этот горбатый уродец, — кивнул он себе за спину, где изломанным силуэтом, чуть в стороне отсвечивала отражённым светом костра чёрная тачанка. — Неужто действительно задумали в ту башенку свой пулемёт поставить? Никак патронами разжились.

Для всех в отряде давно и хорошо было известно, что Сидор с Димоном ищут патроны. Ищут, и найти никак не могут. Поэтому, любое упоминание об огнестрельном оружии ничем иным кроме как злой шуткой быть не могло.

— Ты чё Бугур? Не понимаешь? — с лёгким недоумением посмотрел на него Димон. — Да это же натуральная сторо?жа! Поставь одного спереди каравана, а второго в конец. Парочку в середину с небольшим разрывом между ними. Обоз же у нас длинный. Вот тебе никто незаметно к нему и не подберётся. Любого издалека видно.

— Тогда надо бы и на парочку в боковое охранение разориться, — немного подумав, согласился Бугуруслан. — А то может действительно, снять с телег, да поставить туда мощный стеновой арбалет, чтоб издалека обстреливал нападающих.

— Следующий у нас маршрут будет как раз к местным оружейникам, — заметил Сидор. — Вот там и посмотрим, есть ил они ещё в продаже и смогут ли нам тамошние мастера такую переделку предложить. Зря я, что ли у них покупал тогда целых три многозарядных арбалета?

— Зачем куда-то ехать? — всполошился кузнец. — А я? А мы? — тут же поправился он от мощного тычка в рёбро от сидящих рядом подмастерьев.

Сам посуди, — заюлил он, пытаясь убедить Сидора не отдавать на сторону явно супер выгодный заказ. — Зачем чужим людям деньги платить? Мы же сделали тебе поворотную станину на телеге? Сделали! И здесь сделаем, как для своих. Лучше прежних будет, благо опыт уже имеется. Дня за три точно сделаем. А если материала будет не хватать, то у мастера твоего возьмём.

— М-да? — задумчиво глянул на него Сидор.

Под ложечкой нехорошо так засосало. Сколько "по дешёвке" берёт кузнец за свою работу, как "для своих", он хорошо знал. Потому и хотел поначалу заказать установку многозарядного арбалета у других кузнецов в хорошо знакомом городке Желязны Гура. Только вот добираться туда было не ближний свет. Надо было делать тяжёлый выбор. Или дёшево, действительно дешёво, но там, и не ранее чем через месяц, а то и через два, учитывая все сложности пути. Или прям здесь и сейчас, но очень задорого. "Как для своих" — как выражался в подобных случаях Рим первый. Скотина жадная!

Он до сих пор с содроганием вспоминал, сколько всё-таки выцыганил непонятным образом из него денег этот "злой татарин" за установку первых трёх арбалетов на свои телеги. И сколько берёт постоянно теперь ещё и за обслуживание. Тогда, первый раз, он целую ночь не спал, переживая, что мастер их всё-таки провёл и деньги за свою работу с них содрал. Теперь им грозило ещё одно такое же тяжёлое испытание для их кошелька.

Поняв, что выбора у него нет, обречённо махнул рукой. Даже спрашивать не стал, сколько это им встанет. И так было ясно, что "как для своих" сделают дорого.

Следующие три дня пролетели незаметно в череде хлопот по организации следующего маршрута, и лишь изредка Сидор с Димоном периодически досадливо вздыхали, в очередной раз, столкнувшись с отсутствием на постоянном месте и Вана, и чуть ли не половины всех ящеров из каравана.

Поэтому, когда вечером третьего дня они наконец-то получили заказанные повозки и расплатились с довольным мастером, они смогли вздохнуть с облегчением, тут же свалив на могучие плечи ящера половину завязанных на него хлопот.

— Отсутствие некоторых людей можно заметить лишь, когда они исчезают, — сердито ворчал всё это время Сидор. — Кто бы мог подумать, что эта старая толстая ящерица столько волочёт на себе.

Следующим утром Сидор с Димоном, захватив себе волевым решением второй, улучшенный, по уверениям ящеров, вариант тачанки, уже ехали на новеньком тарантасе во главе всего каравана, и с удовольствием отмечали мелкие детали, придающие поездке истинную прелесть.

— Всё-таки ты Ван молодец, — в который уже раз за это утро хвалил Димон расплывшегося от удовольствия ящера.

Устроившись рядом с ними в тарантасе на время первой поездки, ящер сам буквально искрился от непередаваемого удовольствия настоящего творца.

— Нет, всё-таки это здорово, что ты настоял на этих мелких улучшения, — проговорил Димон, в который уже раз дёргая за шнурок и откидывая складывающуюся из мелких узких дощечек боковую амбразуру в борту фургона.

Настоящее окно, — с удовольствием добавил он, любуясь открывающимся перед ним пейзажем. — Да и с вентиляцией вы здорово придумали. Теперь, даже наглухо закрыв все окна, сюда не залетит ни одна стрела. Да и не задохнёшься летом от жары, — добавил он, подставляя вспотевшую шею под струю холодного ветерка, влетающего в повозку сквозь многочисленные щели. — Печку можно в уголку поставить, — деловито уточнил он. — Ночевать можно будет прям здесь, внутри.

Вот только не видно ни хрена, — добавил он с сожалением, снова закрывая окошко в боковине повозки. — Может, окна сделать побольше? И действительно поставим сюда большое стекло? Бронебойное, — повернулся он к молчаливому Сидору

Тот с довольным видом сидел, откинувшись на спинку переднего ездового кресла, установленное спереди, строго по оси повозки, и никак не реагируя на болтовню Димона, блаженно щурился на едва заглядывающее им под крышу солнышко. Вяло пошевеливая вожжами, он лениво подгонял медленно плетущихся лошадей.

— Прям, как на Мерседесе, — с довольным видом заметил Сидор, не отвечая на поставленный ребром вопрос. — Ещё бы мяконькую подушку под задницу и под спину чего-нибудь тёплого, чтоб седалище не мёрзло, подлокотники бархатные, и можно дремать на ходу. Хорошо! — со счастливым видом заметил он, втягивая душистый морозный воздух. — И не так мёрзнешь, как на открытой телеге.

— Ну, так, самое главное, — неожиданно повернулся он к лучащемуся довольствием ящеру, вольготно раскинувшемуся на стоящем в другом конце фургона сиденье. — Возвращаемся к нашим баранам. Я так до сих пор от тебя и не услышал отчёта о ваших действиях? Доложитесь, милейший!

— Докладываю.

Ящер с удовольствием вытянул вперёд свои чудовищно здоровые ноги, что ему совершенно свободно позволяло просторное внутреннее пространство фургона, и с довольной миной на лице начал обстоятельный доклад:

— К самому процессу химической обработки древесины или чего-то такого, что у него проходит под этим наименованием, он нас так и не подпустил. Работал только один и исключительно за закрытыми дверями отдельно стоящего сарая, куда нас ни под каким видом не допускали. Даже приближаться не позволяли, — насмешливо ухмыльнулся он.

— Если бы вы только видели, — неожиданно хрипло хохотнул ящер, — как он на нас смотрел. Я, мол, всё вижу! Меня не проведёшь! Я не дам вам выведать у меня мои страшно важные секреты.

— Поэтому, на нашу долю досталась только конечная обработка; прикатка, обрезка, шлифовка, грунтовка, покраска, распиловка и прочие подсобные работы.

— Кстати, — остановил свой рассказ ящер. — Хорошо, что Сидор настоял на покраске фургонов в камуфляжный цвет. Это нам позволило понять, что чёрный цвет это не конечная покраска, а внутренний цвет самой обработанной древесины. Если конечно это действительно древесина, во что мне с каждым днём всё меньше и меньше верится.

— Да уж, — хмыкнул Димон. — На настоящую фанеру только слоистой структурой и похоже. А, камуфляж, такое впечатление, что для местных аборигенов, что-то совсем новое и необычное. Он же, буквально с пеной у рта, возражал против этой покраски. Да и Бугуруслан наш совсем на дерьмо пеной изо рта изошёл. Нахрена, мол.

— Одним словом, ничего кроме столярно-плотничьих, а также кузнечных и малярных работ вы и не вызнали, — не дождавшись окончания доклада, сделал поспешный вывод Сидор. — Не густо.

— Не совсем, — улыбаясь, возразил ящер, насмешливо посмотрев на него. — Мы выяснили практически всё. Осталось только свести это всё в единую систему и готово, — ящер, улыбаясь, развёл руками.

— Ха! — неожиданно резко выдохнул ящер, насмешливо прищурив глаза. — Он думал, что раз у него работают рабы, так они ничего не понимают в химии и им ничего не надо? Что если он никого к своему сараю не подпускает, так никто ничего и не узнает?