Зимняя роза - Кэтлин Вудивисс

В надежде отвлечься от грустных мыслей Ирена ковырнула вилкой принесенное ей тушеное мясо. Оленина была пережаренная и слишком жесткая, но она принялась за еду, потому что нужно было поддерживать силы хотя бы ради будущего ребенка. Уже несколько месяцев она носила в себе драгоценный груз, и ее грела мысль, что теперь с ней всегда частица любимого человека.

Ирена задумалась, представив себе маленького мальчика с такими же, как у Кристофера, каштановыми локонами и серо-зелеными глазами. Он будет такой же смелый, как его отец, который не раз спасал ее от неминуемой гибели.

Сможет ли он сделать это и сейчас?

— О, пожалуйста, Господи, — молилась Ирена. — Господи, пожалуйста, не позволяй ему прийти сюда. Пожалуйста! Я не вынесу, если он погибнет!

Ирена свернулась калачиком на соломенной подстилке, приказав себе не думать о самом страшном — гибели Кристофера. Она попыталась уснуть, однако сон не шел. Через час или два в замке снова заскрежетал ключ, и Ирена встала, ожидая увидеть шерифа, но в дверях появился Хаггард.

— Прошу прощения, миледи. — Он склонил свою взъерошенную голову. — Шериф прислал меня, чтобы заткнуть вам окна.

Ирена с изумлением наблюдала, как Хаггард затыкает щели. Затем он взял видавшую виды метлу и начал усердно мести пол, подняв при этом такую пыль, что Ирена закашлялась и попросила его прекратить. Огорченный, Хаггард бросил метлу, вытер руки о штаны и удалился.

Вечером ей принесли еще одну порцию тушеной оленины и черного хлеба и, кроме того, полдюжины коротких толстых свечей и коробку с кремнями. К тому времени, когда Ирена закончила трапезу, наступили сумерки, и она зажгла пару свечей: одну поставила на стол, а другую — рядом с кроватью.

За окном догорал багровый закат. В комнате стало холодно, и Ирена легла, закутавшись в плащ и накрывшись единственным одеялом.

И тут на Ирену напала тоска. Как она ни пыталась поднять себе настроение, ее мысли неумолимо возвращались к Кристоферу. Закрыв глаза, она представила, что находится в объятиях мужа и его страстные поцелуи согревают ее. Она поплотнее закуталась в одеяло, заново переживая те блаженные минуты, которые они провели вместе.

Но стоило Ирене подумать о будущем, как ее охватывал страх, истощавший ее силы и лишавший воли. Ирену стали душить рыдания, из глаз брызнули слезы, как она себя ни уговаривала, что, пока есть жизнь, есть и надежда.

Она заснула обессиленная, не в состоянии больше ни плакать, ни думать о чем бы то ни было.

Лорд Сакстон сидел за письменным столом в своем рабочем кабинете и пытался сосредоточиться на хозяйственных вопросах. Нельзя сказать, чтобы это ему очень удавалось. Он был слишком взвинчен, ожидая хоть каких-то вестей о жене.

Но их все не было, и за ужином он почти не притронулся к еде. Рядом, украдкой вытирая слезы, стояла Эджи, которой страшно хотелось как-то утешить хозяина, но она не решалась произнести ни слова.

Когда вернулся Банди, Кристофер на время оживился, но тот не принес никаких новостей об Ирене. Кристофер жестом пригласил Банди сесть и разделить с ним ужин. Расстроенный донельзя Банди поспешно поел, а потом, извинившись, отправился проверять посты.

Слуги переживали горе вместе с хозяином. Казалось, даже камни старинного особняка тяжело вздыхают, сочувствуя его горю.

В следующий раз Банди появился уже за полночь, но так и не поднялся в хозяйские покои. У него не хватило духу снова сказать Кристоферу, что поиски не дали результата. Ведь это оставляло все меньше надежды на то, что Ирена жива.

Кристофер стоял в спальне жены, чувствуя в груди невыносимую тяжесть. Он невидящими глазами смотрел на бесконечные гребни, флаконы и баночки на туалетном столике и вспоминал ее шелковые густые волосы, аметистовые глаза и нежные губы.

Ирена отогрела его сердце, заставила его узнать, что такое настоящая любовь, и теперь это сердце разрывалось от тоски и боли. До того как Кристофер познакомился с Иреной, он не сомневался, что его единственной любовью в жизни останутся корабли и что никто никогда не вытеснит из его сердца эту страсть. Ни одна женщина не вызывала в нем такого трепета, какой он ощущал при виде наполненных ветром парусов. Когда ему впервые повстречалась Ирена, он и не помышлял о любви. Прошло время, и в какой-то момент он поймал себя на том, что не может больше жить без этой женщины и каждый день, проведенный вдали от нее, становится пустым и бессмысленным.

Не в силах больше выносить эту муку, Кристофер выбежал из комнаты. Ему не с кем было разделить свое горе. Фэррел отправился в Уэркингтон, Банди так и не появился, а Эджи и без того плакала не переставая.

Он в бессильной ярости бродил по дому, пока часы не пробили дважды, напоминая, что пора лечь спать, если он хочет сберечь силы для новых поисков.

Войдя в свою спальню, Кристофер прямо в одежде бросился на кровать. Здесь также все напоминало ему о жене. Он закрыл глаза, и ему почудились прикосновения шелковистых волос, нежные объятия, он почувствовал сладость ее поцелуев. Наконец, обессиленный, он погрузился в глубокий сон.

Когда землю осветили первые лучи утреннего солнца, Кристофер уже был на ногах. Ночью он заснул не раздеваясь и сейчас быстро снял с себя мятую одежду и переоделся во все свежее. Принесшая завтрак Эджи старательно избегала вопросительного взгляда Кристофера. Она постояла несколько минут, словно хотела поговорить с хозяином или спросить его о чем-то, но, так и не решившись, поставила поднос на стол и вышла.

После завтрака Кристофер облачился в ненавистные ему одеяния лорда Сакстона и уже в образе лорда-калеки спустился вниз, чтобы приступить к обязанностям хозяина Сакстон-Холла. Жизнь продолжалась, и, невзирая на тяжесть в груди, он должен выполнять свой долг. Он вошел в кабинет и подписал кучу бумаг, не переставая думать об Ирене. Просмотрел образцы фунта, чувствуя себя так, словно она сидит рядом. Разрешил дюжину конфликтов между крестьянами и вынес решения, которые, как он надеялся, устроят все стороны… и все это время ждал, что кто-то ворвется к нему и скажет, где Ирена. Но все было тихо.

Кристофер сидел за обедом, когда посыльный принес письмо от Фэррела. Молодой человек сообщал, что «Кристину» ждут только завтра после полудня.

Время, казалось, остановило свой бег. Теперь Кристофер удивлялся, как же быстро текли мгновения в тот день, когда он последний раз держал в объятиях любимую женщину. Он становился все более нервным и раздражительным, а воспаленное воображение рисовало ему картины одну страшнее другой. К сумеркам он знал о пропавшей жене не больше, чем накануне вечером.

Для Ирены день прошел в точно таком же томительном ожидании, с той только разницей, что Кристофер страдал на свободе, а она — в тюрьме. После завтрака, состоявшего из того же тушеного мяса, она решила заняться своим туалетом. Она умылась холодной водой из ведра и попыталась, насколько это было возможно, пальцами расчесать спутавшиеся волосы. Весь день она просидела на постели, мучительно ища выход из создавшегося положения.