Гитлер и его бог. За кулисами феномена Гитлера - Джордж ван Фрекем

Еще одной существенной связью Ницше с периодом, в котором он жил, были его взаимоотношения с Рихардом Вагнером. «Внутренне он был так связан с Вагнером, что разлука могла привести к глубокому кризису», – пишет Карл Плетч338. Когда Вагнер умер, Ницше написал в письме: «Вагнер был самым целостным человеком из всех, кого я когда-либо знал». Его музыка «проникала в самое существо его слушателей и преобразовывала их изнутри. Ничто в истории музыки не обладало такой смелостью композиции, такой провидческой точностью и эффективностью передачи силы и сути человеческого Machtgefühl [чувства власти]. Музыка Вагнера была выдающимся стихийным воплощением воли» (Лесли Чемберлен339).

Однако Ницше порвал с Вагнером, когда тот стал слишком reichsdeutsch, то есть слишком признанным и радующимся этой своей популярности у националистической и консервативной германской элиты, которая в те годы, после победы над Францией в 1871 году и образования Германии, купалась в чувствах гордости и превосходства. «“Немецкий” стало аргументом, “Deutschland, Deutschland über alles”[19] – принципом, тевтоны – носителями “морального мирового порядка”, – возмущенно писал Ницше. – У нас теперь есть история, которая reichsdeutsch, боюсь даже, антисемитская… как только господину фон Трейчке не совестно»340. Заразный антисемитизм Вагнера был еще одним элементом, нетерпимым для Ницше. Он был убежден, что смешение рас благотворно для человечества и гордился своим анти-антисемитизмом.

Именно на этом фоне оформилась идея Ницше о сверхчеловеке. Стоит заметить, что его комментаторы, начиная с Вальтера Кауфмана, осознали, что «сверхчеловек» является неточным переводом слова Übermensch и скорее вводит в заблуждение. Под сверхчеловеком можно понять нечто вроде разросшегося человеческого существа, тогда как Übermensch ясно указывает на существо за пределами нынешнего человека, не раздутого, а качественно иного, находящегося на другом уровне. Кауфман и другие используют термин «overman»[20] , что является буквальным переводом Übermensch. Филип Новак, которого слово «сверхчеловек» явно раздражает, все же использует его наряду с выражением «высший человек». Осознание этих нюансов может предотвратить неверное понимание этого слова, обозначаемой им идеи и идеала. Оно, с легкой руки Ницше, появится практически во всех произведениях того периода, когда мир сделал решительный поворот в направлении, быть может, иного и лучшего будущего.

«Сверхчеловек – будущее мира», – говорил Ницше. «Я научу вас сверхчеловеку, – говорил его Заратустра. – Человек – это то, что нужно превзойти… Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, канат над пропастью… Это великий полдень: человек стоит в середине пути между животным и сверхчеловеком… Все боги мертвы, да здравствует сверхчеловек!» В «Генеалогии морали» он пишет: «Этот человек будущего освободит нас не только от идеала, царствующего ныне, но и от того, что неизбежно вырастет из него, – от великой тошноты, от воли к небытию, от нигилизма. Это колокол полдня и великого решения, высвобождающего волю и вновь указывающего ей цель на земле, это надежда человека, это антихрист и антинигилист, это победитель Бога и победитель небытия – настанет день, и он придет»341.

Каким именно существом был бы сверхчеловек Ницше? Стерн свел вместе основные черты его характера, используя книгу «Так говорил Заратустра»: «Сверхчеловек открыт миру и его превратностям. Он верит в других и верит в случай. В нем основные пороки, такие как похоть, жажда власти и эгоизм, преобразуются в положительные качества. Он влюблен в землю, в свою судьбу, в свою жизнь, и он готов пожертвовать этой жизнью ради тех, кто открыт миру и его превратностям… Основываясь на положении о безбожности мира, сверхчеловек воплощает в себе напряженную свободную человеческую волю к власти и руководствуется псевдорелигиозным законом о “вечном возвращении”»342. Увы, это едва ли далеко продвинет нас в понимании сверхчеловека. Вообразить существо, которое превосходит тебя самого, – трудно, почти невозможно. Некоторое приближение к этой идее можно найти в образах, которые люди создали, думая о своих богах и других сверхъестественных существах. Сам Ницше порой проецировал на себя существо, подобное Заратустре, а в момент острейшего кризиса – нечто подобное тому, что он принимал за бога Диониса. Но попытка превзойти ум для человеческих существ опасна. В тех, кто не отступает, она должна либо привести к состоянию сознания, о котором рассказывают великие йоги, либо – если что-то пойдет не так – к сумасшествию.

Идеал Ницше отражал прозрения и чаяния своего времени, а Германия рвалась как к культурному, так и к национальному превосходству. Произошло неизбежное: националистическое движение присвоило себе его идеал и приспособило его для своих целей – под сверхчеловеком стали понимать дарвинистского арийца. Это полностью противоречило идеям Ницше. Но из его работ можно было легко надергать цитат, по видимости, подтверждающих фолькистские убеждения.

Главным виновником этого «отмывания мысли» была его сестра Элизабет. В 1885 году она, к негодованию Ницше, вышла замуж за воинствующего антисемита Бернхарда Фостера и последовала за ним в Парагвай основывать тевтонскую колонию Новая Германия. Целью этой колонии, одного из многих утопических поселений того времени, было предохранить хотя бы горстку немцев от расового смешения, чтобы раса сумела выжить в чистейших своих представителях и чтобы с их помощью ее можно было восстановить в будущем. Из-за внутренних раздоров эта колония скоро развалилась, но некоторые потомки все еще живут там, где она когда-то существовала. В 1934 году Элизабет встретила рейхсканцлера Гитлера в архивах Ницше в Веймаре, вскинув руку в образцовом нацистском приветствии, и предложила ему сняться на фоне бюста Ницше, что должно было символизировать философскую преемственность нацизма.

Сверхчеловек Ницше не был единственным типом нового существа, ожидаемого в Германии. Существовал, например, «арио-германский богочеловек» Гвидо фон Листа. Этот богочеловек якобы являлся прямым наследником длинной линии «потомков солнечного короля», восходящей к Атлантиде, – его называли Арманен. Жители Атлантиды были божественной расой, и череда хранителей их тайного знания не прерывалась с тех древних времен. Эти хранители должны вновь объявить о себе сегодня. Они и станут создателями будущего – Лист «считал арио-германского богочеловека высшей точкой вселенского развития»343.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});