Оружие особого рода - Константин Крайнюков

После того как к строю воинов вынесли развернутое боевое Знамя, командир части огласил обращение Военного совета к войскам фронта. В этом документе вдохновенно говорилось о военно-политических целях операции, великой освободительной миссии Красной Армии, важнейшем требовании Коммунистической партии и Советского правительства — добить фашистского зверя в его берлоге!

Речи были предельно краткими и содержательными. Солдаты от души говорили о том, что чувствуют и переживают, выражали общие думы и стремления.

Показав на развернутый боевой стяг, бронебойщик И. Бондаренко взволнованно произнес:

— Перед гвардейским Знаменем с изображением великого Ленина, перед командиром и боевыми товарищами торжественно клянусь: в бою не дрогну, присягу выполню до конца! Там, где буду защищать боевой рубеж, фашистским танкам не пройти, а когда поднимусь в атаку — врагу не устоять!

Горячо и проникновенно говорил красноармеец М. Джиган, закончивший свою речь словами написанной им "Песни русской полонянки":

Братики-соколики,

Где вы, краснозвездные?

Вы, наверно, слышите

Наши зовы слезные!..

И в ответ раздались взволнованные возгласы: "Слышим!" Так воины заявили о своей непреклонной решимости разгромить врага и спасти советских людей, томившихся в фашистском рабстве.

Слушая выступления фронтовиков, прошедших с боями тысячи километров, я с восхищением думал о том, как возмужали солдаты за время воины, как возросла их идейность и поднялась политическая активность. Вдохновенное слово, подобно искре, воспламеняло в них наступательный порыв.

Когда окончился митинг, я вместе с порученцем майором В. А. Ивановым поспешил на командно-наблюдательный пункт, чтобы поспеть к началу атаки.

— На сабантуй не опоздаем, — заверил нас водитель И. В. Гойчик.

И он сдержал свое слово. Мы даже раньше предполагаемого срока прибыли в фольварк, где обосновался И. С. Конев. На НП царила приподнятая обстановка, которая обычно предшествует началу наступательной операции. Генералы то и дело поглядывали на часы, ожидая той самой минуты, когда загрохочет артиллерия.

Я тоже испытывал известное волнение. Хотя и не сомневался в нашем успехе.

Как медленно движутся стрелки… Вот прошла еще секунда, другая, третья — и напряженную тишину разорвал мощный артиллерийский залп. От грохота многочисленных орудий и минометов, расположенных вблизи НП, пол под ногами ходил ходуном. Над фольварком со свистом и ревом проносились тысячи снарядов, гигантскими молниями сверкали легендарные «катюши».

Вдали, где угадывались вражеские позиции, вздыбилась земля, вырастали все новые и новые кроваво-темные столбы, а затем медленно, словно нехотя, оседали, клубясь бурым дымом…

Я вышел из фольварка и направился к высотке, где находился выносной наблюдательный пункт. Через окуляры стереотрубы можно было различить перепаханные снарядами вражеские позиции, полузасыпанные траншеи противника.

Прошел час, а артиллерия все грохотала. Быстро умолкли вражеские орудия, подавленные огнем наших батарей. Приближалось время атаки. И. С. Конев поднялся на наблюдательную вышку, прикрытую мелколесьем.

Сто десять минут, без малого два часа, артиллерийский молот колотил по позициям противника, разрушая его укрепления, уничтожая живую силу и технику. И вот настал момент, когда огневой вал начал медленно перемещаться в глубину вражеской обороны. Одновременно вся ломаная линия переднего края засверкала вспышками сигнальных ракет.

Ровно в 11 часов 50 минут 12 января 1945 года войска ударной группировки фронта перешли в наступление. В полосе прорыва 5-й гвардейской армии мне довелось быть свидетелем дружной, хорошо организованной атаки. Через проходы в заграждениях, которые еще ночью проделали саперы, пошли танки непосредственной поддержки пехоты. Прикрываясь броней, вперед устремились автоматчики. В боевых порядках стрелковых подразделений передвигались и орудия сопровождения, готовые прямой наводкой поразить уцелевшие огневые точки противника. Насыщенность пехоты артиллерией была очень высокой. Каждому стрелковому батальону для непосредственного сопровождения придавались две, а то и три батареи.

Под прикрытием огневого вала атакующая пехота уверенно продвигалась вперед. Наши войска довольно быстро прорвали первую, а затем и вторую вражескую позицию.

Вскоре появились пленные. На допросе унтер-офицер 68-й немецкой пехотной дивизии показал: "Сегодня утром мы проснулись от грома русской артиллерии. Это был настоящий ад! Таких ударов мы еще не испытывали. Не успел смолкнуть артогонь, как туча советской пехоты и танков двинулась на наши позиции. Мы понесли огромные потери". "Артогнем русских наши позиции были перепаханы, а дзоты разбиты и смешаны с землей, — сказал военнопленный 304-й немецкой пехотной дивизии. — В 8-й роте оказались уничтоженными все пулеметы и минометы. Она отошла с позиций фактически без оружия. Находившаяся в резерве 6-я рота никакой контратаки произвести не смогла, так как после артподготовки русских все было дезорганизовано, связь порвана и каждый думал лишь о себе"{62}.

В глубине вражеской обороны наступающие встретили сопротивление гитлеровцев, носившее вначале разрозненный характер. Затем немецко-фашистское командование ввело в бой резервы. Огонь стал организованным, участились контратаки противника.

В этой сложной обстановке коммунисты, как всегда, были впереди. В одном из стрелковых соединений, где мне довелось быть перед началом операции, находились представители политуправления фронта. Один из политработников доложил мне, что в стрелковом батальоне старшего лейтенанта Юдина первыми поднялись в атаку коммунисты Кравцов и Сыров. Выполняя партийное поручение, они воодушевляли воинов призывами и личным примером.

В критическую минуту боя, когда ожившие пулеметные точки врага прижали к земле атакующих советских воинов, член партии Кравцов крикнул находившемуся вблизи комсомольцу рядовому Байчуку:

— Беру левофланговый дзот на себя, а справа, возле одинокой сосны, твоя пулеметная точка. Приготовь пару гранат — и действуй!

И коммунист Кравцов быстро, сноровисто пополз по-пластунски к дзоту. Используя складки местности, он сумел вплотную подобраться к опасной огневой точке и уничтожить ее.

Следуя примеру Кравцова, комсомолец Байчук также забросал гранатами пулемет противника. Это позволило нашим пехотинцам снова подняться в атаку.

Мужество и дерзость при прорыве неприятельской обороны проявили коммунисты Перов, Дидиргалеев и Велкания. Выполняя партийное поручение, они выпускали листовки-молнии "Передай по цепи", проводили накоротке беседы с новичками о самоокапывании и маскировке, показывая при этом, как надо закрепляться на отвоеванном рубеже. Бывалые воины-коммунисты постоянно держали в поле зрения молодых, необстрелянных солдат, помогали им, подбадривали их, увлекая на ратные подвиги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});