Оружие особого рода - Константин Крайнюков

На нем были нарисованы пятиконечные звездочки, обозначавшие количество крупных вражеских целей, уничтоженных расчетом. Разговор возобновился. Бывалые артиллеристы доходчиво объясняли молодым пехотинцам, какая могучая сила будет их поддерживать, сокрушая вражеские укрепления, прокладывая огнем дорогу стрелковым подразделениям.

Встречи воинов различных родов оружия проходили во многих частях и соединениях фронта. Они способствовали укреплению боевого содружества, помогали добиваться четкого взаимодействия между частями и подразделениями различных родов войск.

Перед началом Висло-Одерской операции летчики обратились через фронтовую газету к пехотинцам, танкистам и воинам других боевых специальностей с пожеланиями и дельными советами, как лучше наладить взаимодействие с ними и лучше использовать их удары с воздуха. Высказали они и ряд справедливых претензий, поскольку наземные войска не всегда четко давали целеуказания, а порой плохо обозначали даже свои боевые порядки. Особенно важно это было при ведении боев в глубине обороны противника, когда они носят стремительный и маневренный характер. "Советские пехотинцы и танкисты, вошедшие в прорыв, — напоминал летчик-штурмовик майор А. Компанеец, — обязаны обозначить себя с фронта и флангов полотнищами и ракетами. Это позволит нам быстро ориентироваться в обстановке, определить, где свои, а где противник, и с ходу атаковать цель. Ведь не секрет, что нам приходится иной раз делать холостые заходы, чтобы рассмотреть, чьи же танки идут по земле, чтобы не нанести по ошибке удар по своим. Порой случается и так, что ракетами сигнализируют не на переднем крае, а из штаба полка, расположенного в глубине на 2–3 километра. Так можно оказать и себе и нам медвежью услугу. Когда мы уверены в правильном обозначении наших боевых порядков, в начертании переднего края, то можем штурмовать самую первую цепочку вражеских солдат, отдельный фашистский танк и самоходное орудие"{61}.

Об этом же писал и Герой Советского Союза И. Антипин. Он привел довольно характерный случай. Однажды летчики получили задание проштурмовать село, превращенное противником в сильный опорный пункт. Выйдя к объекту, наши штурмовики увидели, что по указанному населенному пункту на запад движутся какие-то танки и ведут огонь. Летчики почувствовали, что обстановка изменилась и в населенный пункт, вероятно, ворвались наши танки. Наземные войска никакого сигнала по радио не передавали, не обозначили себя ни полотнищами, ни ракетами. С риском для жизни экипажи «ильюшиных» вынуждены были совершить несколько заходов на бреющем полете, пока не убедились, что это краснозвездные советские тридцатьчетверки. А ведь авиаторы могли нанести по ним штурмовой удар.

Скорость у самолетов большая, и над объектами они проходят мгновенно. Важно, чтобы целеуказания с земли были предельно краткими и четкими. Летчику И. Антипину пришлось однажды слышать, как по радио кто-то уныло тянул:

— Та-а-нки! Нас готовятся атаковать танки! Во-он выходят из леска к высоте. Они стреляют по нам. Во-он выходят из леска и стреляют…

Лучше было бы кратко передать: "Впереди, за высотой, немецкие танки. Бей!"

Летчики справедливо отмечали, что при организации взаимодействия все большее значение приобретает радиосвязь. Если же нет условий указать цель по радио, ее можно обозначить шрапнелью с цветным дымом, ракетой. В боях, отличавшихся динамичностью, маневренностью, большими темпами продвижения и быстрой сменой обстановки, было довольно сложно наладить четкое и непрерывное взаимодействие наземных войск и авиации. Но опыт Великой Отечественной войны убедительно показал, что это вполне осуществимо на всех этапах наступления.

Итак, вместо 20-го мы начинали операцию 12 января 1945 года. Вместе с командующим фронтом я заблаговременно выехал на наблюдательный пункт, расположенный в районе участка прорыва, где сосредоточились передовые батальоны нашей главной ударной группировки.

Ночь выдалась на редкость темной. Рваные облака, низко плывшие над землей, сгустились, обильно повалили крупные снежные хлопья. Видимость была настолько плохой, что водитель с трудом различал дорогу.

— При таком ненастье на авиацию надеяться не приходится, — недовольно проговорил И. С. Конев, — да и артиллеристам трудно вести наблюдение и управлять огнем.

В 5 часов утра 12 января 1945 года, когда было еще совсем темно, наша артиллерия произвела короткий, но мощный огневой налет по вражеским позициям. После него передовые батальоны перешли в наступление.

И хотя это была всего лишь короткая увертюра к гигантскому сражению, какой-то немецкий офицер открытым текстом завопил по радио: "Не могу удержаться под мощным артиллерийским огнем и напором русской атакующей пехоты! Жду указаний и подкреплений!"

Когда начальник оперативного управления фронта генерал В. И. Костылев зачитал перехваченную радиограмму, мы от души посмеялись, а Иван Степанович сказал:

— Хотелось бы услышать, как заверещит этот тип во время настоящей артподготовки.

Атаку наших передовых батальонов немецко-фашистское командование приняло за общее наступление и ввело в действие все основные средства. Ударные подразделения, захватив повсеместно первую, а на ряде участков и вторую траншеи, встретили сильное огневое сопротивление врага и остановились, залегли, стали закрепляться.

В годы Великой Отечественной войны мне довелось участвовать во многих операциях, и ни одно наступление не было похоже на какое-либо другое. Артподготовки, например, отличались и по времени, и по методу наращивания удара. Практиковались ложные переносы огня и многое другое. Из опыта минувших операций мы брали все лучшее и всегда старались избегать шаблона. Артиллерийская подготовка планировалась продуманно, изобретательно. Что же касается ее проведения в Висло-Одерской операции, то началась она весьма своеобразно. Это окончательно запутало гитлеровцев.

У противника создалось впечатление, что наша атака захлебнулась. Гитлеровцы считали артподготовку уже пройденным этапом. Но они просчитались. Главный огневой удар мы запланировали на 10 часов утра.

В подразделениях, начавших активные боевые действия еще затемно, многие командиры и их заместители по политчасти предварительно обошли траншеи, напутствуя воинов перед броском в атаку.

В частях вторых эшелонов обстановка благоприятствовала проведению митингов. Они проходили преимущественно когда уже рассвело, а кое-где и во время артподготовки. На одном из таких митингов, вылившихся в демонстрацию мощного патриотического подъема воинов, мне довелось присутствовать. Краткий газетный отчет о нем помог воскресить в памяти это давнее событие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});